ГУМОЛАЙ -
ПОДВОДНАЯ ЛОДКА
РАЗБИЛАСЬ О СКАЛЫ;
ГУМОЛАЙ:
ЕЁ САМОЛЁТ
ВЗЛЕТЕЛ НА ЛЕТУ;
ЕЩЁ ПАРА МГНОВЕНИЙ -
ПРОСТРАНСТВО ЗАСТЫНЕТ
ПРОСТРАНСТВО ЗАСТЫНЕТ
ПРОСТРАНСТВО ЗАСТЫНЕТ
ГУМОЛАЙ,
и вот так мы добрались до арбузов. Арбузы лежали на бахче и грелись. Их загнутые хвостики задорно торчали вверх. Широкие тёмные полосы отбрасывали вверх всё больше сигналов зелёного: чтобы всей планете было ясно, что зеленеет здесь. От этого арбузы казались более глубоко зелёными, а их светлые полосы были невероятно жёлтыми, будто у тигра или питонов. Полосы создавали сети шоссе, по которым можно было кататься на кабриолетах. Один из водителей – черный толстяк в солнечных очках – остановился, завидев автостопщика.
- Айда в катафалк!– крикнул он, бликнув из-под стёкол.
- Отличная идея, - обрадовался Монго и прыгнул за борт. Они попытались рвануть сразу, но тут же оказались в очереди из других кабриолетов – розовых, чёрных и красных, - подъезжавших к кассе. Медленно докатившись до окошка, они заплатили за Баббл Сэндвич.
- К сожалению, сегодня ни один Ноториус не воскрес, - сказала кассирша, протягивая бумажный пакет.
Монго разочарованно вздохнул. Впрочем, расстраиваться тут было не от чего. В конце концов, баскетболисты «Нью-Бостона» вышли в финал суперлиги. Им ещё не рассказали, что играть там было не с кем, потому что ни их клуба, ни города ещё не существует, но тренер уже хлопал в ладоши.
- Собраться! Собраться, ребята! Надо собраться! – кричал он в раздевалке.
- Да, надо бы собраться, – соглашались его негры.
- Соберёмся же!
И они собирались, но их разгоняли водомётами.
- Нет! Надо СОБРАТЬСЯ!
Они собирались, но так и не позвонили ей.
- Да нет же! Собираемся в кулёк!
Тогда баскетболисты собирались в кучу и падали в бумажный кулёк, засыхая в ноготках у Элин, расщёлкивавшей надвое их чёрные скорлупки. Семечки так и сновали между её губами и подушечками пальцев. Она съела их, наверное, уже штук сто, пока ждала тут у памятника, нагонявшего скуку, если на него долго смотреть. Весь бульвар покрылся скорлупками.
- Вообще-то, когда говорят «бульвар», подразумевают не весь бульвар, а только его часть, в которой ты оставила эти семечки, а весь бульвар в это время остаётся сравнительно чистым. Это всё лишь потому, что мне не нравится слово «тротуар», сука! Садись в машину!
- А это ещё кто? – спросила Элин.
- Это – Ноттс, водитель кабриолета, - ответил Монго, открывая дверь. – Он – негр, я тебе о нём потом расскажу. Катим!
Элин посмотрела на заднее сиденье. Её веки захлопали, как стая взлетающих голубей: «Бхрлхрл, бхрлхрл, бхрлхлхрл, блоп-блоп».
- У вас странное средство передвижения. Похоронная машина без крыши – это катафалк или кабриолет?
- Ты видишь здесь гроб?
- Кажется, пока нет.
- Тогда садись.
- А куда вы направляетесь?
- По арбузной полосе до горизонта, а потом налево, на другую полосу.
Это звучало заманчиво, поэтому Элин решила согласиться при условии, что она не перестанет есть семечки в пути. Переговоры шли трудно, и всё же, удалось прийти к компромиссу. Дверца захлопнулась, они завели мотор, посмотрели трогательный фильм и тронулись.
Кабриолет полетел вверх по четвёртой арбузной полосе, но за ним увязались машины с репортёрами. Вспышки фотокамер окружили их. Старшая вспышка стояла в центре и кривлялась, а остальные танцевали хороводы вокруг неё. Иногда казалось, что слышно, как она кричит: «Остановитесь! Вы что тут, все спятили?», но хороводы вокруг всё водились, водились здесь, водились друг с другом, и, как водится, превращались в элегантные узоры на обоях.
- О, привет! Давно не виделись, - обрадовались обои.
- Пытаюсь вспомнить… Когда я приходил к вам в последний раз? – спросил Монго, поправляя рюкзак.
- Ты хочешь узнать, о чём ты думал?
- Да… Как вы догадались?
- Ты думал об арбузах, Монго. О полосах на арбузе.
- Точно! По ним можно красиво уезжать в закат, - заметил Монго и вновь бодро помчался по пустыне на «Харлее» с Ноттсом и Элин на задних сиденьях. Похоже, их «Харлей» всё же был колясочным. Странно, он и не замечал, как коляска похожа на катафалк.
- Всё, здесь мне выходить, - сказала вдруг Элин и выпрыгнула на ходу.
- Куда ты? - Монго не успел обернуться, как она уже исчезла в складках асфальта. Что-то изменилось. Солнечное пятно на краю пустыни медленно начало разбиваться о горизонт. Погода постепенно испортилась - было прохладно, пасмурно, и вот уже несколько часов лил джон. Капли танцевали на крышке гроба, выстукивая монотонное «гет! – лоу… гет! – лоу.. гет! – лоу…» Ноттс лежал, вежливо скрестив руки на груди. Монго загрустил.
- Неужели мы никогда не доедем до другой полосы арбуза? – философски спросил он. – Все говорят, что на горизонте туда можно повернуть. А мы никак не можем доехать до этой проклятой линии. Что это? Она убегает от нас? Это так нечестно…
- Хватит ныть, - буркнул Гумолай, поглядывая в сторону горизонта. – Солнце сейчас уйдёт. А ты что - не сможешь его поймать?..
Монго пытался поймать, но солнце ещё поднялось слишком высоко… Или оно уже опустилось не так низко? Чтобы достать его, в любом случае надо было прыгать. Он прыгал и прыгал всё выше, чтобы поймать, наконец, этот баскетбольный мяч и опустить в корзину, и скоро солнце начало прыгать. Он подпрыгивал, опуская ладонь на мяч, и тот пружинился о пол. И толпа вокруг сцены пружинила мяч, пытаясь забросить его в кольцо, пока он опускался за горизонт. За чертой моря закатное пятно на арбузе закончило переливаться розовым и исчезло - арбуз откатился на полосатый бок под собственным весом. Узоры на этих огромных зелёных шарах напоминали тельняшки. Несколько взводов круглых моряков развалились, как тюлени на лежбище. Кажется, даже боевая тревога их не подняла бы. Золотистые линии между зеленью вычерчивались в причудливый рисунок из дорог. Монго стоял с рюкзаком на одной из них. Здесь можно было бы поймать попутку.
- Вон тот негр! – сказал он, показывая на дуло, высунувшееся в его лицо из кабины. Рядом, на пассажирском кресле, девушка в роговых чёрных очках мечтательно лузгала семечки. – Возьмём?
- Хорошо, садись, - ответил Ноттс, и они снова помчались, оставив арбузы загорать на бахче.
А арбузам что? Они лежат на солнце.
