Была она худенькая, росточку небольшого, с белыми прядками седых волос из-под цветастого платочка и глазами, не утратившими голубизны, из которых струилась тихая благодать.
Раиса Николаевна… В то время, отчаявшись найти няню для своего годовалого сына, которого никак не удавалось устроить в ясли, пришло в голову попробовать её пригласить хотя бы на месяц, ибо часто видела сидящей на балконе. И она согласилась.
А жила в однокомнатной квартирке вместе с племянницей Лизой, преподавателем истории. Пытаюсь вспомнить: кем работала Николаевна?.. была ли замужем, были ль дети? Нет, не помню. А, может, и не знаю, ведь старушка ничего о себе не рассказывала.
Уже потом, когда мы водили сына в ясли, я, возвращаясь с работы, встречала её иногда у подъезда, и она совала мне в руку несколько десяток: «На, возьми… пригодятся». Конечно, я отказывалась, но Раиса Николаевна твердила: «Да мне они не нужны… а то Лиза отнимет и опять кольцо золотое купит… денег-то у нее уже и на машину хватит».
А племянница её была полной противоположностью своей тётке, - громкой, агрессивной, с вечно недовольно стреляющим взглядом серых холодных глаз. Когда стала к нам захаживать, то её посещения обернулись для меня бедствием, - не уходила часа по два, рассказывая только о соседях, какие, мол, плохие! И мне, вымотанной на работе, приходилось поддерживать этот разговор.
Иногда я навещала Раису Николаевну, принося незамысловатое угощение, и она хвалила мои блинчики с творогом, благодарила, но каждый раз во взгляде Лизы замечала я чуть сдерживаемое раздражение из-за моих гостинцев, поэтому посещения становились всё реже. А потом узнала, что племянница выселила свою тётку в тёмный коридорчик, хотя квартира той и принадлежала, и когда навестила старушку, то она даже не пожаловалась на племянницу. Могла ли я защитить Николаевну? Как вмешиваться в чужие семейные отношения? Но чего не могу простить себе, так это, - только дважды и успела навестить добрую старушку, когда та заболела. А ведь незадолго перед смертью с балкона прокричала она дочке, когда та бегала во дворе: «Скажи маме… пусть зайдет». И я собиралась, но… Работа, дети… Да нет, это – не оправдание.
На похороны я пришла с белыми гвоздиками… которых потом не оказалось на могиле.
А когда, спустя неделю, Лиза пригласила меня на «поминальный чай», то, посматривая вопрошающе, всё повторяла: тётино кольцо, мол, куда-то запропастилось. Вначале я не придала значения этому её взгляду, а потом, когда она всё же нашла кольцо в ванной, в спичечной коробке и, позвонив, радостно сообщила об этом, то меня осенило: так вот зачем Раиса Николаевна приглашала меня!.. Хотела своё кольцо подарить. Ведь как-то спросила: «Что ж это у вас кольца-то на руке нет?»
Через год умерла и Лиза, - с подругой шла на дачу, приостановилась, сказала: «Ой, что-то у меня с головой…», и упала. Так что всё её золото и деньги, которые копила, отбирая и пенсию у своей тётки, достались дальней родственнице, а квартира – государству.
