Радуга.
- Органы? – Удивился мужик. – Когда это государство вскрыли, то выяснилось, что никаких органов не было. Они утекли через задний проход сразу после смерти Сталина.
Мужик был сильно под-шофэ и в такт словам пристукивал пивной кружкой по стойке, блестя золотым «роллексом» на широком запястье.
- Где было страшное КГБ и грозное ГРУ в 91-м году? – Расплескивая пиво, продолжал мужик. – Армия где была, которая всех сильней? Где была их честь офицеров, которой они теперь трясут, как вшивыми подштанниками? Те из них, кто остался при делах, теперь рассказывают сказки о своей профпригодности. Где был их профессионализм, когда их государство чиркнули бритвой по горлу? Типа, патриоты визжат про Россию, которая поднимается с колен. Она уже встала в 22-м году, выстояла в 41-м, а в 45-м стала самым сильным государством в мире. Теперь те, кто швырнул её лицом в грязь в 91-м, будут Россию поднимать? За 26 лет выросло поколение креатиффных менеджеров. Они не поднимут жопу от стула, чтобы идти на поле боя. А именно так строилась Россия, - на крови. Иван Грозный не был ангелом. И Пётр Великий, который пробивал окно в Европу русскими черепами, - не был. И Сталин был Грозным, а не президентом. Но миллионы русских шли за ними на смерть, потому что вожди были Россией, а не говном. В 90-х под Грозным гибли уже русские пацаны, оторванные от маминой юбки креатифф-предателями. Для кого? Для Рамзан-хана?
- До 18-го года была Россия, которую мы потеряли, - медленно сказал Немиров. – В 91-м мы потеряли Россию, которая была Родиной нашего поколения. Но земля осталась. В этой земле лежит за Русь уже столько русских, что и места для крестов нет. Сплошное русское поле. Я пью за русское поле. Свято место пусто не бывает. А кабак, - не место, чтобы плакать по России. Я взял в Новороссии большие грехи на душу и креста на мне нет. Я до сих пор не знаю, кто там был прав, а кто нет. Но Русское поле, - всегда право. И всегда есть. Я хожу по нему ногами и в него лягу. Хоть и без креста. За место я уже заплатил, а на небо меня не пустят и не надо.
Немиров залпом осушил стакан и вышел вон.
Места под солнцем ещё было много.
