Речь свидетеля защиты

                                             

                                                     Необходимое предисловие


       Сейчас происходит суд (растянутый во времени) над великим Русским поэтом Николаем Боголюбовым. По "русской" статье УК - 282 - за "экстремизм". Это за его творчество, мешающее, видимо, спокойно творить свои дела хозявам жисти рассеянской.
       Поэт удостоил чести вашего покорного слугу и пригласил его быть одним из свидетелей защиты. Я подготовил заранее речь в судебном заседании, и был приглашён туда на днях. Однако готовая моя речь оказалась невостребованной. Поскольку общение со мной произошло в формате "вопрос - ответ".
И теперь мне остаётся только предоставить её на суд читательской публики.
Не пропадать же "добру" (шутка; с некоторой долей горькой иронии)...














                                                        Речь свидетеля защиты



       Уважаемый суд!
       Приглашённый на это заседание по не слишком приятному (для меня) поводу, то есть по причине привлечения к уголовному преследованию вполне мирного, приличного и добропорядочного человека, художника в широком смысле этого слова, я считаю необходимым довести до сведения высокого суда свою личную позицию и оценку того, что происходит.

       Николай Боголюбов, привлекаемый здесь в качестве обвиняемого – кто бы мог подумать! – в «экстремизме», является глубоко творческим человеком, кудесником слова. Поэтом с большой буквы. Помимо того, что является искренним православным христианином с горячим сердцем и не приемлющим никакой лжи, тем более – лжи лукавой и подлой. Которая, кстати говоря, всё более и более заполоняет и затапливает рассеянское общество. Может быть, кто-то со мною и не согласится, но я, хотя и не являюсь рафинированным знатоком поэзии, смею утверждать, что он, при всей своей скромной простоте и непрезентабельности, является великим Русским поэтом современности. Наряду, может быть, с Русской поэтессой Н.В. Карташёвой.
       Более того, я не только смею утверждать это, но и настаиваю на своём утверждении. То есть, Николай щедро озарён великим даром Божиим — даром светлого, чистого, пронзительного и одухотворённого слова Русского.
       Конечно, смело было бы с моей стороны однозначно приравнивать его творчество к наследию безусловных классиков Русской поэзии – Пушкина, Лермонтова, Тютчева или Некрасова (хотя, кто знает??). Но по степени и высоте уровня дарования Боголюбов вполне сопоставим с вышепоименованными столпами отечественной словесности. Ну а что до более поздних самородков Русских, то поэзия Николая, на мой убогий взгляд, ничуть не хуже творчества общепризнанных мэтров поэтических Есенина или Рубцова.
       В дополнение же к поэтическому дару Боголюбов получил от Бога (недаром, ведь, Боголюбов!) ещё и редкую способность надмiрного взгляда на бренную эту жизнь земную. Взгляда, куда более высокого, нежели тот, о котором принято говорить – «с высоты птичьего полёта». Надмiрный взгляд – это взгляд из таких сфер бытия, которые сами по себе обретаются высоко-высоко над суетным этим людским мiром. И которые позволяют ясно и чётко видеть и понимать как весь этот мiр в его целостности, в его противоречиях и антагонизмах, так и разнообразные процессы, протекающие в нём. Главным из которых является остервенелая и безпрерывная борьба всего мiрового зла против добра, основанного на божественной Любви, борьба тьмы против Света.
       То есть человек, обладающий способностью к такому взгляду и видению мiра, каковым, безусловно, и является Николай Боголюбов, есть человек – несколько не от мiра сего. В отличие от копошащихся азартно в мелкой суете мiрской, удовлетворяющей потребностям и похотям их туловища, самодовольных и самоценных обывателей-телезрителей. И именно такой взгляд, и только он, позволяет мыслящему человеку с чистым сердцем и, тем более, с дарованием поэтическим воспарить духом своим в светлые Небеса и обозревать оттуда с сожалением бренный людской мiр со всеми его язвами и пороками…
       И приняв такой дар свыше, от Света Небес, Николай Боголюбов объективно стал (объективно, подчёркиваю я особо, то есть вне зависимости от чьей бы то ни было воли, пожеланий, стремлений или указаний велеречивых) как бы светочем Русским в смурной и безрадостной нынешней нашей – рассеянской – жизни. А светоч, он и есть светоч. Как сказано было Спасителем его ученикам: «Вы – свет мiра. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела…» (Мф 5:14-16).
       В некотором роде, Николай Боголюбов принял некую символическую эстафету от убиенного за своё яркое патриотическое творчество, очень неудобное для хозяв жисти в нынешней Рассеянии, Игоря Талькова. Каковое (убийство) было представлено горлопанящими неизбывно пособниками убийц – либеральными журналюгами – как какая-то мелкая и дешёвая полу-уголовная разборка. Итак, мы можем внимать голосу двух Русских светочей современности, одного из которых у нас – народа Русского – силы зла, увы, давно уже насильственно отняли. И вот теперь им – этим силам – всё никак не даёт покоя второй. Свет двух равновеликих и равноценных современных Русских светочей сияет, по счастью для нас, в Русском небе.

       Незабвенный Тальков пел в своей песне «Война»:

                       Я бы спел вам песню про Чистые пруды,
                       Но, признаюсь честно, мне сейчас не до воды.
                       Я на меч булатный и доспехов звон
                       Поменял приятный, старый свой аккордеон.

                       Война, идёт гражданская война…

       То же самое происходит и с Боголюбовым. Поэт, созидающий прекрасные лирические стихи, щемящие сердце своею любовью к Родине, к Отечеству, вынужден отложить в сторону столь благословенное занятие и заниматься обличением пороков мiра сего: многочисленных, бесстыжих и извращённых. Разумеется, обличение это бывает и вполне адресным. Ведь, война-то нисколько не закончилась, нет. Война против народа. Прежде всего, против Русского народа. Напротив, она только обострилась и приняла ещё более ожесточённые формы, и при этом стала куда более лукавой, лживой, ханжеской и подлой. А вот обличение тёмных, агрессивных и злобных сторон нашей жизни и таковых сил, в том числе и такого же сорта публичных и непубличных, то есть полускрытых, закулисных деятелей, а также и их сообществ, преступных по своей сути, обратилось вдруг в «экстремизм».
       Также Игорь в пророческой своей песне «Я вернусь» пел:

                       Я мечтаю вернуться с войны,
                       На которой родился и рос
                       На руинах нищей страны
                       Под дождями из слёз.

                       Но не предан земле тиран,
                       Объявивший войну стране,
                       И не видно конца и края
                       Этой войне…

       И ещё в той же песне:

                       А когда затихают бои,
                       На привале, а не в бою,
                       Я о мире, о любви
                       Сочиняю и пою…

       Так же и у Боголюбова. Время от времени он облегчённо оставляет «доспехов звон», уходит в Русские поля и леса, и, напитавшись там духом Русским, создаёт великолепную свою лирику, отражающую широту, красоту и щемящую простоту и прелесть Русских просторов. Что это, как не любовь?? Что это, как не поэзия с большой буквы? Где тут место какому бы то ни было «экстремизму», лукаво вменяемому великому Русскому поэту известными рассеянскими силами, вольготно чувствующими себя на изуродованной и испохабленной Русской земле?!..
       И последнее, завершая тему Талькова, позволю себе заметить. Когда после спектакля с так называемым «путчем» 1991 года, позволившего совершенно развязать руки разрушителям России, Игорь успел написать и исполнить песню «Господин президент» с некоторыми недоумёнными вопросами к «выдающемуся» правителю Ельцину, так, практически, сразу же и был за то убит. Так-то вот. Неча вопросы, несогласованные предварительно, задавать властителям-либералам новой Расии, некоторые из которых на полном серьёзе считают наше Отечество «страной молодой». О чём, ничтоже сумняшеся, и заявляли публично сии любители исчислять историю с самих себя, самоценных.
       Боголюбов, повторюсь, видит и понимает всё то же самое, что видел его предшественник Тальков. Только на новом уже этапе разворачивающейся, по-прежнему, Русской трагедии. В отличие, повторяю, от несмысленных, жующих у зомбоящика и «на-всё-согласных», обывателей. Как очень точно было замечено Поэтом:
       
                       Обезумевшим уродам
                       Всё – до фени, всё сойдёт...
                       Им что рабство, что свобода,
                       Хоть пурим, хоть Новый год.

       И пишет Поэт о том же. Только более широко и разнообразно. Ведь, Поэт видит, знает и понимает, что не только во всём мiре, а прежде всего, в родной нашей России, в Отечестве нашем силы зла вселенского остервенело воюют против Света и Истины. И о том с надрывом и болью сердечной пишет. И его творчество так же оч-чень не н-д-равится хозявам нынешней жисти. Которые всячески, и совершенно бесстыже, выдают её за некое «возрождение» (прости, Господи!) России. То есть целенаправленное и планомерное разворовывание, разграбление, развал и уничтожение всего и вся, что есть, само по себе, преступление вселенских масштабов, выдаётся ими за какое-то «возрождение» чего-то там. О таковых великий апостол Павел сказал: «Их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме: они мыслят о земном.» (Флп 3:19).
       По сути дела, яркое творчество и того и другого являлось и является бранью под «доспехов звон». Слово же «брань» в Русском языке всегда обозначало противостояние, борьбу, сражение, битву в широком смысле. В более конкретном смысле брань – это борьба со злом, противостояние силам тьмы. И таково, в сущности своей, всё творчество Николая Боголюбова – светлое, сердечное и, в то же время, боевое, самоотверженное. То есть, именно об этой битве, об этой борьбе, об этой брани Поэт нередко и пишет. А христианин иначе и не может. Молчать не может. Молчанием, как известно людям чести, предаётся Бог. А также и то известно, что молчание – знак согласия. Согласия с «тайной беззакония». Тем более, христианин, щедро одарённый даром высокого Русского слова, молчать, ну, никак не может. Как, опять же, сказал о том апостол Павел: «Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских; Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мiроправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных.» (Еф 6:11-12).

       И при такой высоты творческом уровне, при такой-то мощи таланта Поэт не только не имеет средств к существованию от своего высокотворческого и высокодуховного труда, но и влачит, как, практически, и весь его народ, если и не совсем уж жалкое, то всё же весьма и весьма скромное существование. Для пропитания своей семьи Поэт вынужден торговать на улицах, наряду с торговцами всяким барахлом, – в зной и в холод – печатной продукцией, в том числе и своими поэтическими сборниками. И разделяет тем самым, повторю, несладкую долю всего своего народа, долю всех честных и порядочных