СВЯТОЕ ОЗЕРО
СЕРГЕЙ
Костер горел ярко. Огненные языки мягко обтекали сухие ветки и тянулись вверх, игриво извиваясь и выбрасывая веселые искры. Дыма почти не было. Отблески огня вырывали из тьмы ветки ближайших кустов и деревьев и играли на наших лицах. Валида с детским усердием подкладывала ветки в огонь, и как бы несколько опасаясь, она, протягивая очередную ветку, оставляла ее там и быстро отдергивала руку. Слегка полуоткрытый рот, игриво блестевшие глаза и упавшая на лоб прядь волос, придавали ей особый романтический вид. Она была прекрасна в этой игре света и теней, и понимала это. Я с удовольствием наблюдал за ней. Такую, я ее видел впервые. Она заметила, что я за ней наблюдаю, посмотрела на меня и весело засмеялась.
Был уже поздний вечер, можно сказать ночь. И были только я и Валида. Нет, еще был костер на берегу Святого озера. Почти рядом Святая гора черной стеной уходила вверх, и ее вершина контрастно вырисовывалась на звездном небе. Было тихо, и только треск костра да перекличка лесных птиц оживляли эту тишину. Я заметил, что Валида уже несколько раз бросала взгляды в мою сторону, как-бы не решаясь что-то спросить. И действительно, через какое-то время она спросила:
– Сережа, а вот у вас там как называется, когда люди не могут друг без друга.
– Разлука! Что ли?
– Да нет! Когда их тянет друг к другу. Ну, хочется быть вместе.
– Наверное, любовь.
– Любовь! Какое странное слово! А как понять, что это любовь, а не что-то другое?
– Понимаешь! Любовь…Это…Это…
Любовь – это,
когда птиц язык понимаешь,
когда ручей с тобой говорит,
когда от взгляда цветы расцветают,
когда сердце, как дятел стучит
Любовь – это,
когда вместо слов, говоришь лишь взглядом,
когда для тебя только солнце встает,
когда ветер приносит радость,
когда луна за тобою идет.
Любовь – это,
когда счастья хмельной напиток,
соловьиной песней в душе разливается,
когда на всех ты глядишь ласково
и весь мир тебе улыбается.
– Ой! Да ты как поэт говоришь! Это ты сейчас придумал?
– Нет, не сейчас. Это было во мне давно, а сказал я это только сейчас. Да я и сам не ожидал, что так складно получится.
– А ты меня любишь, Сережа?
– Валида! Я! Я! Да я больше чем люблю. А полюбил тебя сразу, как только открыл глаза.
– А я не присутствовала при твоих родах, – со смехом сказала она.
– Да нет! Это когда я очнулся, открыл глаза, а ты надо мной склонилась и вытирала мне лоб. Как хорошо, что ты меня спросила. Сам бы я не решился вот так сразу спросить.
– А ты, Валида? Как ты?
– Я тебя тоже люблю. Я никого еще так не любила. А ты? Ты любил кого-нибудь раньше?
– Валида! Да мы с тобой самые счастливые люди на свете! – прокричал я тогда на весь лес, и он откликнулся эхом. Затем взял гитару и запел:
Я расскажу тебе много хорошего
В ясную, лунную ночь у костра.
В зеркале озера звездное кружево
Я подарю тебе вместо венца.
Валида села на ближайший камень и заворожено смотрела на меня.
Бархатом трав лесных, плечи укутаю
И унесу тебя в звездную даль.
Чтоб не искала ты встречи со скукою,
Звонкою радостью гнала печаль.
( Отрывок из песни В.Вихорева «Звездное кружево»)
Еще не кончила звенеть струна, как Валида встала, подошла ко мне, и, улыбаясь, рукой взъерошила волосы у меня на голове.
– Сережа, какой ты хороший! – прошептала она мне на ухо.
Не знаю, что случилось со мной, но я бросил гитару, охватил голову Валиды руками и начал ее целовать. Она стала вырываться, укусила меня за губу, а затем резко оттолкнула меня от себя. От неожиданности я попятился назад, перецепился ногами о какую-то ветку и упал на спину. И уже падая, я услышал ее возмущенный голос.
– Зачем ты меня облизываешь? Ты же знаешь, что я так не люблю! Что? Я тебе ложка после сметаны?
– Да что ж ты как ежик, все время руки-иголки выставляешь! – прокричал я с досадой и хотел вскочить на ноги, но рукой я попал на острый сучок, вскрикнул от боли и …проснулся.
Я проснулся. Пощупал рукой вокруг. Никого! Подо мной белела простынь, рядом лежало скомканное одеяло. Рука не болела.
– Ну, надо же такому присниться! Да когда это было, чтобы девчонки отталкивали меня, когда я их целовал. Вон, Светка. Она, бывало, так присосется, что до утра не оторвать! Или Лариска! Ну, надо же! Валида меня оттолкнула? О! Валида! Валида!
– И с чего это она мне приснилась?
– У меня работа, мужские интересы и некогда разводить сантименты.
– Ну, надо же! Пришла ко мне в сон, разбудила. Я ее просил? Нет! Но вообще-то получается, что это я ее в лес пригласил. На огонек!
– Ну, Серега! И ночью тебе от баб покоя нет!
– Да ладно бы раз пришла и хорошо. А то позавчера приходила, и раньше было иногда. Что делать? Во, дела! Ночь на дворе, а я уснуть не могу.
– И что там за песни я пел? Стихи какие-то про соловья, птиц и солнце. Надо будет попытаться вспомнить. А вдруг это я придумал. Может, напечатают! Ги-ги-ги-ги!
– Надо же! Я ее целовал! Вернее пытался! Ха-ха-ха!!!
Я вспомнил, как-то, раз мы говорили на эту тему, и она мне объясняла, что у них сплошное "баунти", когда касаются друг друга щечками и трутся, трутся носами. А в губы ни-ни. Во, уроды! Они ничего не понимают! А я и не лез! Ну и приснится же такое!
К утру я заснул, проснулся поздно и чуть не опоздал к завтраку. Разминаться уже было некогда.
МУЗЫКАЛЬНАЯ ЛАВКА
Теперь я часто хожу с Гепаром по городу, вернее по столице королевства Карвола III. Это он не раз мне напоминал. Иногда с нами ходил и Бару, но Гепар был со мной всегда. Он корректировал наши маршруты, подсказывал, направлял или улаживал непонятки, которые иногда с нами приключались. Постепенно я привыкал к городу, к его ритму, к его людям. Карвополь – звучит красиво!
Как-то раз Гепар изменил наш обычный маршрут и повел меня по новым улочкам. Я издали увидел висевшую над тротуаром изящно изогнутую лиру, над которой висело женское лицо с божественной улыбкой и широко раскрытыми глазами. Все это мастерски было выполнено из лозы и других предметов живой природы. Эта вывеска издали привлекала внимание прохожих и зазывала их идти туда.
– Надо же! – подумал я, – и здесь реклама!
Я посмотрел на Гепара, и он утверждающе кивнул головой в ту сторону.
Это была лавка по продаже музыкальных инструментов. Мы вошли в нее. Там было с десяток посетителей, но хозяин, увидев нас, сразу выскочил к нам на встречу. Или он узнал Гепара, или это был интерес ко мне, не знаю, так как я уже привык к тому, что по росту и внешнему виду отличаюсь от кириков и этим привлекаю к себе внимание.
В общем:
– "Милано дилани" я рад, что вы посетили мою лавку, и что "милано дилани" желает посмотреть, послушать или поиграть, – быстро проговорил нам хозяин лавки.
Гепар приложил руку к груди и с легким поклоном что-то сказал ему, показывая на меня. Хозяин кивнул головой и молча, пошел за мной. А я как завороженный ходил и смотрел. У меня разбежались глаза от всего увиденного. Сразу бросились в глаза лиры со струнами натянутыми на рога горного козла или просто на деревянные трапеции или треугольники. Лиры висели на стене, а под ними на низкой тумбочке лежало что-то напоминающее бандуру. "Дриньчара!" – сказал хозяин, заметив мой взгляд. А вот что-то похожее на трехструнную домбру. Я взял ее в руку и попробовал струны. Они издали низкий, густой, тягучий звук. Хозяин начал что-то говорить, а я уже тянулся к другому инструменту. Он напоминал несколько мою гитару, но только напоминал. Ее верхняя дека была плоской и овальной формы с двумя резонаторными отверстиями по краям струн, которых было 8. Нижняя же дека была похожа на половинку большой дыни. Гриф был широкий с откинутым вниз колком для натяжения струн.
"Кукачара", – сказал хозяин и взял ее в руки. Он любовно погладил ее полированный корпус, а затем пальцами правой руки провел по струнам. Над нами полетел басовитый слегка вибрирующий звук, как бы приглашая слушателей к вниманию. Затем, перебирая пальцами левой руки по грифу, он то бил или проводил пальцами правой руки по струнам, то щипком выделял последние струны в ряду. И тогда на фоне басовитого звучания, лился чистый и певучий звук, растекаясь мелодией какой-то песни. Я во все глаза смотрел, как он перебирает пальцами струны, и пытался понять технику и манеру игры на этой кукачаре. Да, это была не гитара, но какое волшебное звучание! Увидев мой взгляд и мои глаза, хозяин лавки протянул мне кукачару. Раздались поощрительные возгласы посетителей вроде: "Ну, давай! Сыграй!" и еще что-то. Только что они слушали игру на кукачаре и ждали от меня чего-то похожего. Я сказал, что не умею играть, но хозяин, с вежливой улыбкой "и со словами, а вы, милано дилани, только попробуйте", оставил кукачару у меня в руках.
Я провел несколько раз пальцами по басам, как только что это делал хозяин лавки, и они отозвались мелодичным гулом. Затем попробовал также, но перебирая лады на грифе. Получалось что-то непонятное. Вернее ничего не получалось. Я попробовал играть то на одной струне, то на другой, пытаясь ладами понять строй инструмента. Слушатели, улыбаясь, переглядывались и что-то говорили друг другу. Хозяин проговаривая, " что вы хотите от человека, который первый раз видит кукачару", вначале пытался руками показать мне, что и как, а потом взял другую кукачару и стал играть. Я смотрел на игру и старался ему подражать, и у нас уже что-то получалось. По лавке пронесся одобрительный гул. Я постепенно входил в понимание техники игры и загорался азартом удачи. Когда что-то не получалось, я с досадой бил по басам и отставлял кукачару в сторону. В один из таких моментов хозяин остановил меня жестом и наиграл несложную мелодию, которую сразу подхватили посетители и стали тихо напевать. Затем кивнул мне головой, и мы в замедленном темпе начали играть. По второму разу уже все громко пели и притопывали ногами. И хоть было несколько непопаданий в ноту, но я сыграл со всеми до конца и был как никогда счастлив. Все захлопали в ладоши, а Гепар просто стоял в стороне и смеялся.
– Я так рад за тебя, – сказал он мне, – если б ты мог видеть себя со стороны. Эта была такая игра! Игра влюбленных в музыку. Ты так нежно и любовно брал и прижимал кукачару, что не каждый флаер так обнимает свою девушку.
Хозяин проводил нас до выхода и приглашал приходить к нему в любое время. Еще бы, наверное, не всегда у него так было много народу в лавке.
После этого случая мы нет-нет, да и зайдем в лавку. И всегда хозяин радостно встречал нас, мы брали кукачары в руки и начинали играть. Со временем я освоил несколько мелодий и даже сам пытался подобрать что-то из своего прошлого репертуара. А прохожие и покупатели видели во мне "большого чудака" и с интересом вслушивались в незнакомые им мелодии.
В очередной наш вояж к кукачаре Гепар сказал, что подождет меня на улице. Все было как обычно: и радушный хозяин, и благосклонные слушатели. Когда я стал выходить из лавки, открылась боковая дверь, из которой на меня смотрел
