Раковая опухоль

«Любовь это как рак... Сейчас я лично такие начинания убиваю на корню... Не всем нам нужна любовь и романтика, некоторым из нас и я в том числе нужен просто секс!  Мне больше нравится, как в биологии помните? Симбиоз. Ты мне, я тебе...»
Тамара Гридина ( http://www.proza.ru/avtor/aramat76 )
(из рецензий на рассказ «Приворот»)


Какое же это все же удовольствие ощущать себя подтянутой, независимой, прекрасно упакованной и выглядящей много моложе реального возраста под восхищенными со скрытой завистью взглядами подруг-сверстниц.
Светлана еще повертела в руках баночку с кремом и вернула ее Нине:
- Ерунда все это. Нет в нем спасения, все реклама пустая!
Она прекрасно понимала, что для того, чтобы «выглядеть в пятьдесят на тридцать пять», как утверждала в телерекламе женщина с гладким лицом, символизирующим мастерство компьютерных графиков телеканала, а не чудотворное действие крема, надо иметь огромную силу воли, позволяющую сидеть на постоянной диете, не пропускать занятий в фитнесклубе и бассейне, регулярно принимать SPA процедуры, а плюс к воле необходимо солидное количество денег на пластических хирургов.
- Да нам еще и нет полтинника, - улыбнулась она.
- Уже не за горами, - печально улыбнулась в ответ Нина: - Еще несколько лет…
- А ты чего такая потерянная? – обратилась Светлана к третьей собеседнице – Кате.
- У нее амурные переживания, - ответила за подругу Нина.
Их встречи, трех подруг - бывших однокурсниц – были регулярны, несколько раз в год, вот и в этот воскресный летний день они сидели в кафе в центре города, обсуждая, что произошло в их жизнях после предыдущей встречи.
- Да ну! – встрепенулась Светлана: - Ну-ка, рассказывай.
- Нечего рассказывать, - смущенно опустила голову Катя.
- Новый сотрудник к ним пришел, - объяснила Нина: - Вот Катька и влюбилась в него.
- В постель-то затащила? – спросила Светлана.
- Нет.
- Робеет она, - засмеялась Нина: - Только вздыхает и мучается.
- Нет, это бред. К этим влюбленностям я отношусь, как к раковой опухоли. Это надо на корню убивать, а то съедает изнутри. Только трата времени и нервных клеток. Переспи с ним и все встанет на свои места, либо подойдет, либо нет. Главное в зависимость не попадай, а то сядет на шею и прощай жизнь, - Светлана достала сигарету и закурила.
- Фу, опять дымишь! Бросать пора, - замахала рукой перед своим лицом Нина.
Светлана с сожалением посмотрела на подругу, которая никогда не отличалась особенной стройностью, а после того, как бросила полгода назад курить, вообще расплылась до ужасающих размеров. Надо-то надо, но уж слишком страшно превратиться в бесформенное существо.
- Ладно, девочки, пора собираться, а то у меня еще в холодильнике пусто, - вздохнула Нина.
- Да, пора, - согласилась Светлана и протянулась за сумкой, чтобы достать кошелек, так уж сложилось в последние годы, что собирала подруг она, она и оплачивала посиделки, благо проходили они в кофейнях и не отягощали кошелек.
- Ох, ну и сумочка у тебя! – восхитилась Нина.
Светлана самодовольно улыбнулась -  настоящий Gucci – не на Питерском рынке купленный, а в самом, что не на есть, центре Милана, на Via Montenapoleone – бутичной Мекке.
Господи, как она любила эти ежегодные поездки, дня на два на три, в Милан, какой это был допинг, как грели воспоминания.

…Утро, солнце еще не жарит, легкий ветерок разносит по городу перезвон колоколов, ароматы кофе и выпечки.
Светлана выходит из метро, присаживается на каменную скамью около каскадного водопадика, на верхнем краю которого топчутся голуби. Перекур перед началом похода. От нетерпения она даже не докуривает сигарету и устремляется в трехэтажное здание Emporio Armani, но не через стеклянные двери главного входа, а через кафе, имеющего отдельный вход и занимающего часть первого этажа здания. Там традиционно она заказывает чудесный напиток, придуманный монахами Капуцинами, который здесь подается в чашках, украшенных гордым силуэтом, расправившего крылья, орла. И вот, сопровождаемая ароматом капучино, через дверь в углу она переходит в торговые залы, тихая музыка, огромные экраны на стенах, демонстрирующие показы моды и многочисленные ряды вешалок с вожделенными нарядами.
Конечно, хотелось бы когда-нибудь позволить себе также легко заходить и в магазины Giorgio Armani, как сейчас в Emporio, но для этого надо было научиться побольше зарабатывать, но пока и эти походы доставляют удовольствие.
Полтора – два часа, и она опять на улице, дождавшись зеленого сигнала светофора, переходит трамвайные рельсы и вот они – целых пятьсот метров Via Montenapoleone. Сначала на минутку в Prada, не то, чтобы Светлана не чувствует себя дьяволом, просто не поклонница этой марки. К тому же впереди ждет Salvatore Ferragamo, Baldinini и, конечно, Pollini.
Проскочив мимо, почему-то раздражающего ее Gianni Versace, заходит в Ferragamo.
Еще пара бутиков, и, наконец, в середине улицы, «Gucci», залы первого этажа которого – это царство сумок, с вечно толпящимися в нем толпами японских туристов, а лестница, ведущая вниз в подвал из второго зала, приводит в царство обуви. Здесь Светлана обычно задерживается надолго. Хотя и нравятся ей сумки Furla, но, конечно, Gucci – это шедевры.
Потом, перейдя проезжую часть, устремляется в Iceberg – приятно бродить среди молодежи и, не волнуясь за результат, примерять все эту яркость, заполнявшую магазин. Усмехаясь, она вспоминала, как однажды присутствовала в уютном магазинчике Nadine, в том, что практически на углу площади San Babile и Vittorio Emanuele, при попытке дородной русской туристки натянуть на себя украшенную красивыми узорами молодежную футболку – результат был устрашающий, в какие блеклые разводы растянулись изящные узоры. «А я еще и юнцам нос утру!» - гордо думает она, запахивая на себе перед зеркалом шикарный кардиган.
Продавщицы, приветствуя ее при входе, уже сменяют «Buon giorno» на «Buona sera».
Всему хорошему приходит конец, кончается и Montenapolene, заскочив на угол Corso Venezia в Miu Miu, переходит к Vittorio Emanuele – здесь интересующие ее магазины уже сильно разбавлены детскими, спортивными, книжными и т.п., пожалуй, только MaxMara, Zara, Nadine и, без сомнения, уже на углу соборной площади – Pollini – какая обувь, какая прекрасная колодка, нога просто ныряет в туфли или сапоги.
Заключительный аккорд - La Rinascente – место, где начинал свою карьеру подсобным рабочим, так и не закончив медицинский институт, тогда еще никому не известный юноша Джорджо Армани.
Первый этаж встречает ароматами всех парфюмерных имен мира, но самое сокровенное – это балкон по периметру над первым этажом – неповторимое изобилие белья, вот бы целый день здесь пробыть!
Затем, минуя этажи с мужской одеждой, опять встречаешься с именами с Montenapoleone, здесь их отделы уже плечом к плечу общим хором манят и завораживают.
Под вечер, усталая и счастливая она сидит на террасе ресторана на последнем этаже La Rinascente, на полу внушительным рядом стоят пакеты с покупками, перед ней на столике капучино и любимый салат Caprese, а чуть дальше, кажется, стоит руку протянуть и дотянешься – потрясающая крыша Миланского Собора.
Вот он - кайф! Это сильнейший допинг, этот шоппинг прямо как секс, а уж при нынешних мужиках и круче секса!  Для полноты ощущений осталось только добраться до отеля и еще раз все перемерить перед большим зеркалом в номере.
И главное, что ты одна, не надо оглядываться на скучающего, изведенного ожиданием сопровождающего, который в такой день способен только настроение испортить.
Вам это, естественно, знакомо.
Вот представь, зашла ты, с мужчиной своим, зимой в магазин, манящий вывеской «новая коллекция весна-лето», поперебирав, выбрала легкую блузку, стоишь перед зеркалом в шубе и зимней шапке, прикладываешь к себе эту блузку и спрашиваешь мужчину, томящегося в ожидании:
- Ну, как?
Он либо пожмет плечами, выпятив нижнюю губу, либо, в лучшем случае, выдавит из себя:
- Вроде бы, ничего.
Он же никогда не сможет понять, что ты видишь в зеркале себя в этой блузке, слегка расклешенной короткой юбочке, купленной в прошлом месяце, с загорелыми ногами, окунутыми в бесподобные изящные босоножки, ждущими лета у тебя в шкафу, с аккуратно растрепанными, пахнущими солнцем, волосами и в обнимающей шею парящей шелковой косынке. Не дано ему это, так зачем тогда он?

Отвлекшись от приятных воспоминаний, Светлана прошла к кассе, расплатилась и вышла на улицу вслед за подругами.
Они расцеловались, и Нина, перейдя Кронверкский, пошла к станции метро «Горьковская», а Светлана повела Катю к своему, припаркованному недалеко, серебристому «Лексусу», им было по пути.
- А кто этот новый сотрудник? – уже в машине спросила Светлана.
- Инженер, к нам недавно пришел.
- Женат?
- Нет.
- Молодой?
- Года на два меня младше.
- Ну, это еще ладно, хотя лучше, когда мужчина старше. Не связывайся с молодыми. Хорошо зарабатывает?
- Да, нет. Как все у нас.
- Не глупи. Выкинь из головы. Если он к такому возрасту просто инженер, то ничего не стоит, с ним только проблемы будут. Тебе не это надо.
Светлана с сожалением посмотрела на костюм подруги, в котором она приходила и на прошлую встречу, видимо, единственный относительно новый наряд в гардеробе, да и не удивительно – Катя бездетная, уже лет десять как вдова, жила одна с сильно больной мамой, уход за которой съедал все свободное время и средства.
- В наше время, я считаю, в отношениях должен быть симбиоз. Помнишь из школьной биологии. Ты мне, я тебе. Вон, как у Нинки. Никаких иллюзий.
Они хорошо знали мужа Нины, пронырливый, обросший связями мужик без определенных занятий, обеспечено живший как при коммунистах, так и при капиталистах, когда-то вывезший Нину из Новгорода, куда она попала по распределению, в Ленинград, вырастили дочку, построили хорошую квартиру, дачу на зависть многим, машины у обоих тоже неслабые, а плюс к этому была у него еще и молодая любовница, давно уже была. Так и жили, он обеспечивал Нине безбедную жизнь с выездами раз в год в Турцию или Египет, приходя каждый вечер домой, где был всегда накормлен и обстиран, а плотские утехи получал у подруги. Так и жили в состоянии мирного, взаимовыгодного сосуществования. Симбиоз, одним словом.
По-разному у подруг судьбы сложились.
У Светланы тоже жизнь неровно шла, как на волнах, то взлетишь, то провал. Начиналась, конечно, на гребне, когда еще в институте вышла она замуж за сына ректора одного из Ленинградских ВУЗов. Переехала она из общаги к мужу, потом после рождения дочери, усилиями заслуженного свекра получили отдельную квартиру, жизнь была понятна и перспективна.
Но пришли девяностые, а с ними и бедность: задержки зарплаты в НИИ, где она и муж работали, смерть бывшего ректора, инфляция, дороговизна и все прочие прелести переходного периода. Радужные перспективы затянулись туманом и неопределенностью.
Как всегда, помогла случайность. На родительском собрании в школе она села рядом с чьей-то мамой – веселой и общительной женщиной. Разговорились, конечно, о детях, потом постепенно тема уплыла в область житейских трудностей. Вот тогда новая знакомая и посоветовала – бросай, мол, свой НИИ, иди в агенты, продавать чужие квартиры – день ненормированный, не надо, как угорелая, лететь на работу к девяти и отсиживать там в безделье до восемнадцати, как сделку завершишь, деньги сразу платят и прочие плюсы.
Посомневавшись несколько дней, направилась