Любители Э. Шклярского мне в жизни попадались дважды. Г и Лорка. По гороскопу Лорка был Весы, день рождения где-то недалеко от дня рождения Э. Шклярского. А еще Лорка был шахматист, даже одно время преподавал шахматы детям в школе, завязавший алкоголик и дрессировщик собак. Жил где-то на окраине города в своем коттедже довольно уединенно с двумя большими собаками, но выезжал по делам из своей благости в мир денег, ставок и страстей, ибо плюс ко всему был еще и игрок.
«Не знаю, я, например, очень прост, а ты точно загадка».
«Не скажи, проще оружие - сложней люди - гоплиты Спарты, преторианцы Рима. Мисима рад».
«Не, я ему Камрань и Лурдес простить не могу».
«Игровое начало ярко выражено, но игрок не Достоевского, а Хейзинги. Люблю его. А машину нет, любил одну да забрали за долги».
«Ты как чукча белке в глаз (иногда)».
«И за Лурдес, впечатлила».
«Я уж боюсь тебя - умна, красива, меня на раз читаешь (иногда)».
«Германия, стрелок, охрана».
«У меня есть специальный метательный, он вызывает уважение.
И нет зла в моем сердце, но
Кто-то должен будет упасть все равно...
И все, что зовут они кровью - только вода...
Это он поет».
«А говоришь, Шклярского плохо знаешь. А я мало с кем разговариваю, цитирую тем более».
«Сравнила тончайшего Шклярского с просто энергией. А «Египтянина» с «Говорит и показывает» слушала?»
«Русский черный терьер, огромная собака».
«Ставки, сигареты, напитки».
«Лучше нашим бы лагеря пообещали» (о футболе).
«В душе есть совесть и честь, а у них их нет, значит и души нет. Они бизнесмены, а не я».
«Не, я всегда смеюсь, улыбка не сходит с лица (оскал замаскированный)».
«А шпаги у них есть или ножи? Испанцев люблю, Каталония и т.д. И стихи звучат как ни у кого. И футбол лучший. И бычьи воины у них были отважные».
«Не, бычьи воины - элита армии, до новой эры. А ханте хонто всегда во мне звучит, язык можно и не знать. Я с детства за Барселону болею».
«Сплав поэзии, музыки, пластики. Для меня квинтэссенция испанской культуры».
«А я сегодня Хименесом наслаждался, благо ты напомнила. А вообще, я скоро уезжаю, зря долго зрела, а может не зря».
«Спасибо. Тебе тоже Мендельсона, но он ведь на любителя, я его разлюбил. Как встречаешь?»
«А может меня разлюбили? Тож один. Может, заеду, колосьев пшеницы привезу?»
«Чудная, какие к черту фронты? Я давно отвоевал. Впрочем, как хочешь, тогда не хотела встретиться, сейчас также».
«Ты очень ошибаешься, даже не представляешь, как сильно. Поразительна уверенность в аргументации».
«Фрустрация, как обычно».
«Какой технический анализ. Это сказки про свечи и т.д. Он (о Джесси Ливерморе) мартингейлом играл, а весь мир на него смотрел. А в книге дух передан».
«Я тебя убью, с роду столько смс не писал, да еще за рулем».
«Я спокоен. Созерцаю. Мизантропия сменяется снисхождением. А паникеров – расстрелять! Где заградотряды?!»
«Яд сыпешь в кофе? Или язык ядовит? Роковая женщина?»
«Ужас. А как же любовь? Агрессивна, нет в сердце покоя?»
«Так немцы штрафные лупят, как корабельная артиллерия. Два со штрафных».
«Это им не поможет. Наши им сегодня напинают. Олич вперед! На вас весь банк».
«Какие биржи к черту, хорваты сегодня мой банк спасают. Олич забивает, Плетикосочка охраняет. Болеем изо всех сил. У дочки выпускной».
«Да она уже поступила, за счет спорта. Да дура она».
«Банк не спасли, я на чистую победу ставил».
«Глупая ты женщина. Я ставил, а ты радуешься, да еще мне пишешь».
«Во-первых, ты просто не понимаешь, о каких суммах идет речь. Во-вторых, я не много потерял, успел на ничью поставить. Но это минисмерть, я не понимаю, что это было».
«Камборьо вперед!»
«Меня сборная 20 лет предает, я должен быстро остыть? Это же шоу постановочное! С помощью Газпрома и в анналы! Артефакты в трусах!»
«Резкое отклонение от среднестатистического. По ударам и т. д. Это не может взяться вдруг… 2 года при Гусе не играли, а тут заиграли? За счет чего?»
«Я матч пересматривал, смеялся от души».
«Ты посмотри, кому он 9% акций передал в июне».
«А я и не уважаю. Если так хорошо играли надо спросить в полный рост, что раньше на поле делали? И спросить жестко. По смс всю кухню не объяснишь».
«Ну и лексика. Ищи ты, ты же «рыночная» женщина».
«Да я же шутил, баловался, над договорным характером».
«Не, я так посмотрю, в удовольствие, любой исход меня устроит. Это я за хоккеистов умирал, за девчонок - волейболисток да за русскую деревню».
«Слушай, ну это у тебя все ненормальные, где ты этих кадров находишь?»
«Слушай, но я-то нормально смотрюсь. Психика здорова, разум ясный».
«Все, копец нашим, испанцы играют».
«Теперь не сомневаюсь в странностях матча с голландцами».
«Это не скепсис, просто всю страну в очередной раз обманули, а страна ответила радостью на это».
«Испанцы дожмут. С голландцами точно договорной матч был. Сейчас уже не сомневаюсь».
«Ну, вот и все, позор не за сегодня, а за голланов».
«Не ругать за договоренность? Не ругать за оболванивание страны? Да за это сразу в тюрьму. Это уголовное преступление. Ненавижу наш футбол за гниль».
«К твоему сведению, наш футбол самый продажный».
«Да пойми, чтобы побеждать, надо хоть в чем-то превосходить соперника, а мы ни в одном компоненте не сильней».
«Тебе-то не надоели псевдореальности».
«А нас за идиотов держат».
« Я – хорошо (разбираюсь). Особенно в спорте».
Почему я называла этого виртуального собеседника именно Лоркой нетрудно догадаться с трех раз, да и в анкете он себя обозначил как Федерико Гарсиа, потом как-то менялись телефонные номера, мы потерялись и общение прекратилось.
