Такое было время.

Лешего звали дома Алёшей. Но где вы видели, чтобы на улице дворовая шпана кого-то звала по домашнему?Хорошо если подгонят погоняло производное от имени или фамилии, а то влепят что-нибудь по черте характера, вовек по жизни тогда тот человек не отшкребётся и внуки с тем погонялом умрут.Так, что можно сказать Лешему повезло, что его имя совпало с именем сказочного персонажа, хотя...если посмотреть на того грязного, восьмилетнего оборванца с полным карманом окурков, то погоняло напрашивалось само по себе.
   Страна ещё не отошла от военной разрухи, когда новоявленный совдеповский мессия-генсек, пообещавший всем в скором времени коммунизм, подписал договора, по которым вся пшеница высшего сорта на двадцать лет, отправлялась в помощь братскому кубинскому, немецкому, монгольскому и ещё Бог весть какому народу.Потому, как добрые мы. Мало того, что вытащили на своём горбу всю войну, так теперь ещё и кормить всех надо было.
 В итоге такой высшей политике, Леший не то чтобы голодал, он недоедал и в следствии этого заболел рахитом. Он чуть было не помер, но мама отпоила его рыбьим жиром, который смогла выменять на самогон у маляров на заводе, где они использовали его для разбавления краски, вместо олифы. От болезни у него увеличилась голова и появился впереди небольшой горбик. Большая голова его конечно не украшала, как и горб, но мозг в ней помогал ему одновременно делать несколько дел и запоминать огромные тексты.Пользуясь вновь открывшимися возможностями Леший брал шахматную доску и уходил в парк Пушкина, где громил в пух и прах доморощенных шахматистов, что несколько пополняло  его карманные деньги. Некоторые доморощенные шахматисты, обыгранные сопляком, входили в раж и проигрывали всё больше и больше, пока из-за проигрыша не лезли с ним в драку, стараясь отнять свои проигранные деньги. И вот тогда появлялись его кенты, которые всегда находились поблизости и вваливали незадачливому игроку по первое число. Выигранные деньги тут же проедались в магазине "Паляныця", где в кафетерии всегда были в наличии  варенные сосиски и чай, а напротив в кафе "Весна", кое-что и получше: молочные коктейли и заварные пирожные.Когда денег не было, поздним вечером, в кафе выставлялась подвальная решётка : одна ночь и все деликатесы выносились на свет божий бесплатно. От большого количества сладкого у пацанов в заднице слипалось и шайка малолеток отправлялась к кинотеатру им."Довженко", где стояли автоматы с газировкой. Там с помощью специальной проволочки засунутой в щель монетоприёмника они пили газировку в ожидании окончания последнего вечернего киносеанса. А дождавшись, начинали обменивать у выходивших из кинотеатра любителей кино,  монеты на газировку.Много ли можно было заработать таким нехитрым образом? Немного, но он то был не единственным: зная место куда надо ударить таксофон, его можно было опустошить за пару секунд, а посчитайте сколько было тех таксофонов по городу.Правда они все были поделены между местными шайками, и позарившись на чужой аппарат можно было вполне свободно заработать по голове.Но чувство голода и азарта брало своё и  обчищались не только чужие аппараты, но и пункты приёма стеклотары. В которых и сами приёмщики не знали количество принятых ими бутылок, потому, как втихаря научились  дурить государство, принимая оптом от проводников мешками бутылки по бросовым ценам, они сдавали  государству ту тару по твёрдой таксе.Влиться в их немногочисленные ряды было нереально.

Остальным гопникам, не таким отважным, как те барыги, приходилось просто воровать и грабить ближнего своего.Потому-то в порядке самозащиты в одном кармане  Леший носил  самопал сделанный из спицы, а во втором: нагрудном,  сигаретные окурки собранные в районе Сталеваров, у ювелирного магазина "Жемчуг". Почему именно там?Всё просто, в тот магазин изредка ходили зажиточные запорожцы, которые курили, ну, как минимум беломор, хотя иногда даже попадались окурки и от гаванских сигар.Один такой горящий окурок, опущенный в карман по недосмотру, прожёг его насквозь, спалив по дороге остальные чинарики собранные им за полдня.
В штабе красных кавалеристов, который с успехом заменяла вырытая в парке возле стройки нового цирка землянка, голоногие командиры были этим очень недовольны.Леший получил по шее и был снова откомандирован на спецзадание, но уже в район Крытого рынка, где молдаване торговали из дубовых бочек, на разлив своим вином, а ветераны четырёх войн, под стаканчик кисляка, вспоминали, как они рубили возле Полог красную или махновскую сволочь, или расстреливали у Перекопа белую, а потом все чудом выжившие в гулаговских лагерях и огненных котлах, штурмовали Кенингсберг, или Берлин...
 Особое внимание жителей промышленного города сталеваров Запорожья, привлекали сбежавшие с интернатов безрукие и безногие инвалиды -"самовары."Им подавали щедро, не жалея трудовой меди.Около них всегда, в избытке, тырловались все нищие и калечные, до которых ещё не добрались всевидящие органы МВД, в лице ряженных сексотов.От нормальных калек и инвалидов, с несмываемым фронтовым или калымским загаром на обгорелых чахоточных лицах, сексоты отличались откормленными и загорелыми, на крымском солнышке, харями.Пьянствуя за счёт тех же "самоваров" они внимательно вслушиваясь в пьяный разговор, мотали всё себе на ус и нередко на другой день, в тёплой компашке недосчитывались вчерашнего болтуна.Но была и другая сторона медали: нередко этих тружеников невидимого фронта, находили в балках Вознесеновки с перерезанной глоткой.Бывшие фронтовики крови не боялись, чем и пользовался криминальный мир, привлекая их к своим "деликатным" операциям.В то время  у всех  на слуху и на памяти, был афоризм усатого батьки Сталина:"Нет человека, нет и проблем!"А стукачей резать сам зэковский Бог велел.Велеть, то велел, но видно не до всех сексотов добралась уркаганская заточка - многие из них, выйдя на пенсию, осели в Севастополе, как почётные ветераны доблестных вооруженных сил, которыми теперь гордятся внуки: "Деды воевали!!"

 У Лешего  был  любимый однорукий инвалид, художник дядя Витя, который учил его рисунку и пониманию творчества. Художник откликался на погоняло Коробок, которое было производным от его фамилии Коробов. Жил со своей женой и дочерью, возле базара по улице Победы и потому вездесущие органы не могли его просто так взять и изъяв с улицы, вывезти в Казахстанские степи,  где для таких, как он инвалидов, был оборудован интернат, в котором они и доживали свой век, забытые лживой Родиной и неверными жёнами. Некоторым ходячим инвалидам, взвалив на плечи "самоваров" удавалось бежать из тех совдеповских дурдомов и они с огромным трудом проехав почти весь Советский Союз, снова появлялись на Крытом рынке, пугая  жуткими рассказами о своих похождениях, своих многочисленных друзей.Через некоторое время их снова изымали с базара, и они  уже навсегда исчезали в лабиринтах советской карательной медицины.

Такое вот тогда было интересное время. Повторения не хочется.