Отблагодарил

              Снег шел целый день. Вначале робко, как бы с опаской, а затем повалил густыми, крупными хлопьями. Ветра не было. Снежинки плавно опускались на землю, на крыши домов, на ветки деревьев. Поздно вечером, видимо, устав от беспрерывной работы, снег внезапно прекратился.
              В ночь мороз резко усилился, сковав землю незримым обручем. Мир замер до будущего рассвета - сонно-окаменелый и морозный. Наступила долгая зимняя ночь…
              Николай, словно его толкнули в бок, внезапно проснулся и прислушался. Рядом тихо похрапывала жена Нина, где-то на печке, в темноте, мурлыкала кошка.
              Тихо, чтобы не разбудить жену, он встал, нащупал на стуле брюки, натянул их и нырнул ногами в валенки.
              - Ты далеко собрался? – проснувшись, спросила Нина.        
              - Пойду корову посмотрю, ответил он, одевая полушубок.
              Корова ходила последние дни перед отелом. Николай несколько раз за ночь выходил в сарай, чтобы сразу же забрать теленка в хату. В такой мороз, мокрый новорожденный мог быстро замерзнуть.
              Одевшись, он вышел на улицу. Здесь все было изменено. Толстым, пушистым слоем снег лежал на земле, шапками висел на деревьях. Вокруг торжественность, покой и тишина. Морозный воздух перехватывал дыхание.
              «Ш-шух!..» - послышалось вдруг с боку. Это на сосне, стоявшей у крыльца, не удержался и рухнул вниз снег, подняв столб серебристой пыли. Ветка, освободившись от тяжести, рванулась вверх. И вдруг со всех веток начал опадать снег, рассыпаясь и искрясь в лунном свете.
              В это время, со стороны реки, послышался глухой, еле различимый крик. «Эге-ге-е-й! Помогите!»
              - Кто бы это мог быть? – пробормотал Николай, направляясь к воротам.
              Утопая по колено  в пушистом снегу, он пошел вниз по улице, ведущей к реке.
              - Люди добрые, помогите! – вновь послышался зов о помощи.
              Николай почти скатился с кручи, и, насколько позволял глубокий снег, рванулся вперед на голос. Гладь льда, занесенная снегом, простиралась с востока на запад. Ниже по течению, недалеко от берега темнело пятно, выделявшееся на снегу. Подбежав ближе, он увидел человека, плечи и голова которого торчали из проруби.
              - Слава Богу! - Прошептал тот. - Так и думал - хана мне! А кричать, сил больше нет.
              Николай узнал участкового милиционера.
              - Скажи спасибо, что я на улицу вышел, а то бы не услышал твоего крика, - сказал он, пытаясь вытащить его из ледяной ловушки.
              Тот хотел помочь Николаю, но, обессилевший от долгого пребывания в воде, только мешал.
              - Ты не гоноши, старайся крепче держаться за меня.
              - Не могу. В руках силы нет.
              С большим трудом Николай вытащил его из проруби. Некоторое время участковый лежал на снегу, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.
              - Ну, что разлегся? Вставай, замерзнешь совсем.
              Милиционер хотел встать, но сил не хватило. К тому же, движения сковывала покрывшаяся льдом мокрая одежда.
              - Да тут и мерзнуть больше некуда, - проговорил он. – Ног совсем не чувствую, словно их и нет вовсе.
              - Не мудрено, - произнес Николай, помогая ему подняться. - Сколько времени просидел в воде, часа два или больше?
              - Не знаю! Мне показалось целую вечность.
              Закинув руку участкового себе на шею, Николай, почти волоком, потащил его к дому. Нина облегченно вздохнула, когда в кухню, вместе с клубами морозного воздуха, ввалились муж и спасенный им милиционер.
              - Наконец-то! - воскликнула она. - Пошел корову смотреть и пропал. Я уже не знала, что и думать.
              Худенькая и подвижная, она помогала мужу раздеть незваного гостя, который дрожал от озноба так, что слышно было, как стучат его зубы.
              - Принеси бутылку самогонки, - попросил ее Николай.
              Налив полный стакан, он заставил милиционера выпить. Потом раздел до трусов и растер ему, все той же самогонкой, все тело. Натянув на него свою сухую одежду, уложил на теплую печку, укрыл одеялом.
              Нина, украдкой наблюдая за действиями мужа, подумала: «Как он постарел за последние годы? А каким орлом был!»
              …Много лет назад, пришел он в село в старенькой изношенной одежде, с котомкой за плечами. Среднего роста, плотно сбитый молодой мужчина, со смуглым, круглым лицом, темными глазами и черными вьющимися волосами. За свой вид он получил прозвище «цыган», и, как оказалось, это прозвище попало в самую точку. Николай действительно был чистокровным цыганом, и за кражу лошадей отсидел в тюрьме несколько лет. Пока он сидел, кочующие цыгане стали принимать оседлый образ жизни, а когда вышел на волю, тоже решил осесть в каком-нибудь придонском селе. Начал работать кузнецом. Ремонтировал сельскохозяйственный инвентарь, ковал односельчанам тяпки и топоры
              Нина, в то время была одинокой, молодой женщиной, и после многочисленных встреч с Николаем, решила связать с ним свою судьбу. Многие односельчане говорили ей: - «О чем ты думаешь, связывая судьбу с цыганом?», но она твердо решила, и не пожалела. Николай оказался хорошим семьянином и отцом. С тех пор прошло много лет. Дети выросли и разлетелись, а они остались вдвоем.
              …Участковый, отогревшись, спустился с печки и проговорил:
              - Спасибо! Если бы не ты, не видать бы мне сегодняшнего рассвета.
              Николай взглянул на него из-под лохматых, черных с проседью бровей, полюбопытствовал:
              - Ну, рассказывай, если не секрет. Что заставило тебя ночью идти к нам в село, и, как ты ухитрился попасть в прорубь? Ну, я бы понял, если бы ты нырнул в какую-нибудь полынью. Но найти маленькую прорубь на многокилометровой площади сплошного льда, для этого огромный талант нужен.
              Участковый смутился.
              - Да… видишь ли… - замялся он. – Сейчас в районе идет борьба с самогонщиками. Нас и заставили ездить по селам, выявлять нарушителей. В Гороховке я управился, когда уже темнеть стало. Вот и решил к вам в село пойти, чтобы с утра обойти дома и раньше в район попасть, с отчетом. Пошел через луг, хотел дорогу срезать, а когда прошел половину пути, пожалел о своем решении. Снегу навалило много, идти тяжело, но не возвращаться же было назад? Когда шел по Дону, уже совсем стемнело. Шел и думал, чтобы не нырнуть куда-нибудь, снег ведь все засыпал, заровнял. Вот и не заметил проруби. Нырнул в нее и застрял, как рыба в ячейке сети, ни вперед, ни назад. Зову на помощь, а кого звать? Все уже спят давно. Хорошо, что ты услышал!..
              За окном стало светлеть. Наступало тихое, морозное утро. Нина приготовила завтрак и пригласила мужчин. Николай поставил на стол граненые стаканы и, открывая бутылку с мутной самогонкой, проговорил:
              - Давай выпьем за твое чудесное спасение и за то, чтобы выгнать из тебя простуду. Такое купание вряд ли пройдет бесследно. Но, будем надеяться…
              Когда участковый ушел, Нина сказала мужу:
              - Ты слышал? Борьба с самогонщиками идет, а ты его самогонкой потчуешь.
              - А, что делать? Надо же было как-то согреть его.
              - Так-то оно так, но вдруг он заявит на нас.
              - Да брось ты! Это какую же совесть надо иметь? Ведь мы ему жизнь спасли!..
              Через две недели, на имя Николая, пришел казенный конверт, в котором было извещение на уплату штрафа за самогоноварение…
              Отблагодарил участковый своего спасителя.