А давайте все петь и плясать!

Мировое сообщество постигло всемирное горе: Буи двинул. Какой Буи? Какой…. Такой! Звать Давид. Песни пел. Да не на нашем – на английском! Англичанин, короче. И вот двинул. Что вы говорите? Сколько годов? А я откуда знаю! Я ему чего, родственник? Скорбящая мать? Ну, двинул и  двинул. Делов-то…
А нашему куплетисту, который про ночных проституток песню пел, штраф выписали. В триста тыщ. За что обидели красивого? Он очень  уважал на своём персональном авто, будучи в сиську датым, по московским улицам рассекать. Его гаишники один раз предупредили, второй, десятый… И он с ихними совершенно законными претензиями соглашался.  Даже головкой своей музыкальной этак горестно качал. Дескать, ну что же это я, пьянь подзаборная, опять злостно нарушаю правила дорожного движения… Ведь выскочит какая-нибудь хрупкая старушка мне под колёса – и запросто не успею среагировать… Уж вы простите меня, братцы гаишники! Хочите, я вам какую-нибудь свою песенку спою? Могу про проституток, могу про себя, любимого? И так далее, и тому подобное… В общем, кается человек! Хочет сделать добро! А потом забудется, опять нажрётся – и опять за руль… Вообще-то, по всем раскладам, его посадить должны были года на два. Но судьи больно жалостливые попались. Учли какие-то его заслуги перед партией и правительством. Что это за такие выдающиеся заслуги – покрыто мраком и скрыто лесом.

А третий куплетист решил профессором стать. В смысле, преподавателем. Учить студентов пению жизни и скорби бытия. У него, говорят, уже и договорённость есть с ректором того несчастного учебного заведения, где наш профессор-куплетист решил «навеки поселиться». В смысле, осчастливливать студентов со студентками своими обширными познаниями. Разрешите мне в туалет отойтить, а то я сейчас обосцуся от хохота!

У меня предложение: а давайте все петь и плясать! А чего такого? Достойнейшее занятие! Главное, ПАХАТЬ не надо! Пусть пашут дети рабочих и крестьян! Им петь ник чему. Им по ихнему социальному положению петь не положено. Им положено РАБОТАТЬ.