Соскользнула с Черноземья отечная масса теплого воздуха и, грузно покачиваясь, поплыла, подгоняемая ветрами - пока не уткнулась в старческий хребет Уральских гор, выдавив арктический холод за Полярный круг. Погас в округе, сверкавший на солнце, снег. Грязный дождь, выщербив ледяной наст, раскатал зимний пейзаж Прикамья в неприглядное глиняное месиво, где потерявшиеся в пространстве и времени деревья, загнанные с осени в спячку, очумело начали надуваться почками. Вышла из сезонного анабиоза супруга и принесла с собой в спальню мою любимую фарфоровую кружку с синей каймой.
- Кружка сколота. Надо ее выбросить в помойное ведро, а то денег не будет, - поднесла она к моему лицу приговоренную к утилизации за выслугу лет любимую посудину и потерла мизинцем сколы возле ручки.
- Когда? - спросил я и примерил кружку к голове. По размеру и форме ручка была точным слепком с моего правого уха.
- Что - когда? - приготовилась супруга к тому, что без боя обычно не сдаю я всё, что однажды было приобретено, как самое ценное и потом преследовало по жизни ненужным хламом.
- Когда денег не будет,.. если их никогда у нас и не было? - заявил я еще раз о необходимой экономии и бережном отношении ко всему нажитому в это суровое время рухнувших цен на углеводороды, и крепче прижал кружку к груди.
- Не умничай. Тебе - не к лицу, - напомнила супруга о бессовестно низком IQ, который она обнаружила во мне много лет назад после одного болезненного пальпации. И с тех пор постоянно пользовалась этим напоминанием, как портативным оружием возмездия.
Перечить супруге - крайне опасное занятие. Если в споре я бывал хоть чуточку прав, все равно в конце концов приходилось просить у нее прощения за то, что, как всегда, был абсолютно неправ.
Уже в школьные годы будущая супруга слыла титулованной Язвой в среде одноклассников и учителей сельской средне-образовательной школы № 1. Можно представить, как она заматерела в постоянных стычках и схлёстываниях со мной.
Мы взращивали и удобряли с ней десятилетиями институцию семейных отношений, невольно копируя или олицетворяя собой всю историографию России, то есть - на два года нашей мирной жизни приходился один год войны и полгода локальных конфликтов. Оба закалились в боях так, что психологический ценз семьи вознесся до планки деревенской раскулаченной пары, пережившей революцию, продразверстку, коллективизацию и Финскую кампанию.
Для внезапных скандалов нам уже хлипких поводов искать было не обязательно. Мы сами являлись и поводом, и причиной, и результатом нелепой попытки - соединить браком абсолютно несовместимые понятия о домострое, вложенные в нас родителями. А родители наши, судя по всему, жили в разных галактиках.
- За окном даже декабрь кривляется, не говоря уже обо всем мировом политическом климате, на Востоке опять же не спокойно, да и у нас чайки насрали на голову стерховоду, кругом сплошная тревога и ожидание судебных приставов, а ты по-прежнему забиваешь себе голову мелкотравчатыми заботами, - упрекнул я супругу и засунул кружку под одеялом глубоко в трусы: вдруг явятся мытари - будет им хоть что-то описать для изъятия и оставить там на ответ.хранении.
- Мне жаль, что ты за долгую совместную жизнь так и не научился добровольно принимать мои единственно правильные решения, - разочарованно констатировала супруга: - Ничего, я подожду еще десять минут.
- И что потом?
- Будто ты не знаешь? Подожду еще десять минут.
Я накрылся с головой, просунул руки в трусы и, нежно поглаживая кружку, засек время, слабо надеясь, что за десять минут супруга забудет о кружке или в силу своих возрастных физиологических изменений потеряет ко мне, как к мужику, всякий интерес, или просто не узнает. Хотя недавно я убедился в обратном, когда не выдержал и спросил у нее:
- Дорогая, а как ты узнаешь меня? Кто тебе подсказывает по утрам, что я это - я, что именно меня надо выпинывать на работу, а с работы встречать единственным ласковым вопросом: "Деньги принес?" Вот, рыбки в аквариуме, например, они такие счастливые, у них память работает всего шесть секунд: увидели меня через стекло, развернулись, подплыли снова, а тут -хоп! - незнакомый дядька. Они потому и молчат, что у незнакомца им стыдно спрашивать, принес ли я деньги.
- Ну, первое время я узнавала тебя по свежим зарубкам на голове и шее, пока топор не потеряла, - призналась супруга: - А потом на откормке с моих рук ты бока нарастил и харю отъел так, что не узнать тебя было бы позором. Ты же знаешь, я в деревне росла, в домашнем хозяйстве точно так же откармливала по три-четыре поросенка сразу. Так что навыки узнавания обрела еще до встречи с тобой.
Десять минут супруга гремела на кухне тарелками, беспощадно точила ножи и ложки о сковороду, изводила окружающую среду скрежетом кофемолки, на одиннадцатой минуте ворвалась в спальню, и шлейфом за ней втянулись и опали возле кровати еще недоношенные, как выкидыши,высокие чувства - ехидная злоба и жажда глумления.
Пытаясь проглотить обиду, застрявшую в глотке,точно вяжущая хурма, она в невероятном усилии выцедила из себя:
- Хватит валяться! Опять опоздаешь на работу! Вынеси мусор, не забудь убрать из кошачьего лотка и позвони Рахимовым.
О! Этот известный приемчик! Попадаются на него обычно затравленные тещами примаки, обложенные семейным оброком вольные жизнелюбы и я. Надо быть предельно собранным, чтобы в нежданно наваленных в приказном порядке заботах случайно не выпустить из виду любимую кружку, приговоренную с утра к исключительной мере, а приговоры супруги обжалованию никогда не подлежали.
Я сильнее вжался в матрац, чтобы показать свое твердое намерение лежать в постели до последнего вздоха и сохранять душевное равновесие.
Еще через пять минут супруга, склонившись надо мной, прокричала:
- Ты позвонил Рахимовым? - и довольная пошла в столовую топить на завтрак овсяные хлопья в молоке.
- А я должен? - поделился я с ней своим неподдельным удивлением из-под одеяла.
- У меня деньги на телефоне закончились! - сказала она так, будто именно я снял у нее с телефона все деньги, которые положил на счет только два дня назад, а теперь жлоблюсь и не хочу возвращать изъятые тайно финансы. Она серъезно считает, что я участвую во всемирном заговоре против нее, задействовав все свои связи.
Далее, по установленным ею правилам дрессуры, я должен был предложить ей взять отложенный платеж, а сам, скромно отказавшись от завтрака, быстро бежать к банкомату и, насквозь пропитанный иллюзиями о щедрости МТС, гасить взятый ею кредит, чтобы по тарифу 0+ она могла бесплатно разговаривать по двадцать минут в день в течение месяца, который длился у нее, как правило, два дня.
Но я неожиданно для себя сказал:
"Обязательно сам позвоню Рахимовым. А кто это? И с чем я должен их поздравить?"
Супруга не была готова к тому, что я приму своевольное решение и, тем самым, вывалюсь из фабулы её сценария. Она судорожно перелистала в голове цитатник в поисках более-менее достойного ответа; достала из микроволновки сваренную овсянку, примерила тарелку к первому закону Ньютона, просчитала несколько раз подряд силу удара без сопротивления, - да так, что я услышал ее мысли и ощутил горячую кашу на своей голове, - а затем тоном победителя объявила:
- Нет у меня с утра желания свирепствовать. Я на ночь желчегонных таблеток наглоталась. Сейчас вся внутренность болит и стонет, кроме печени. А со здоровой печенью, сам знаешь, глумиться над тобой, что над собой потешаться.
- Не по-людски мы живем, - шепотом ответил я, нежно поглаживая кружку через трусы: - Не строим нормальных отношений, а замешиваем их хитро, наобум и лепим из этого недоразумения нечто хилое и шутовское - на потеху здоровой общественности.
Каюсь, прежде всего виноват я, который за много лет ни разу не нанес побоев супруге, не потаскал ее за волосы по лестничной клетке, даже ни разу не замахнулся, героически рискнув остаток жизни провести хворым. В этом ярко проявились мои нерешительность и мягкотелость.
Вдруг вспомнил, как деверь Гена пожаловался своей жене - сестре моей супруги:
" Лера, я женился на тебе в расчете на то, что мы будем вместе пить вино и курить папиросы, и в таком счастливом состоянии делать всякие нарушения и совершать гнусные поступки.
Но ты подло обманула меня. Мало того, что на второй день после свадьбы бросила навсегда пить и курить, сославшись на беременность, но еще в ультимативной форме неоднократно склоняла меня подхватить твою необдуманную инициативу. Ты до свадьбы ловко притворялась хорошей подругой! Признайся, и я приму во внимание твои извинения".
Жалоба тогда обошлась Гене не дешево, особенно - его наглое требование извиниться, когда по женской логике вещей все должно быть с точностью наоборот.
Я наблюдал из постели, как утренний свет, обессилев, пытался выкарабкаться из вязкой зимней ночи. За окном мрачную пустоту ветер гнал на смотрины одинокому уличному фонарю.
Такое могильное безвременье продлиться до февраля.
И - вот угораздило же в этом промежутке родиться Иисусу, Новому году, родному старшему брату и супруге. Козероговые зимородки довольно капризны и притязательны в отстаивании своих меркантильных интересов и вечном выщелучивании правды из шлаковых отвалов обещаний и мусорных гор поступков.
продолжение следует.
