Доброта

Пара голубей понуро сидела на карнизе соседнего дома. Голубь не ворковал. А голубка, нахохлившись, отрешенно смотрела куда-то в никуда. Заканчивалась осень. Уже заморозки стелились по лужам и по крышам домов. Почти каждый день дули холодные ветра. Да и с едой стало скудно. И пенсионеры, и дети всё реже выходили во двор с корками хлеба и с подсолнечными семечками – подкормить голубей. Близилась лютая зима. Не до воркования!
Иван Кириллович сегодня, как всегда, с трудом выбрался на балкон и, как всегда надолго. Иначе, зачем преодолевать эти гнетущие метры от дивана из комнаты через кухню – на заветное плетёное кресло, на свежий воздух.
- Ну, здравствуйте, голубки! – сказал он.
И старику показалось, что голуби частым переступанием с ног на ноги по жестяному карнизу ответили ему. А как иначе?! Разве можно не ответить на приветствие?!
Иван Кириллович не избалован общением с людьми. Жена уж десять лет, как умерла. Дети и внуки выросли. Все заняты до сумасшествия. Забыл ветерана и родной машиностроительный завод, где он более сорока лет отработал токарем. Только с Верочкой из социальной защиты два-три раза в неделю удаётся обменяться словом. Да и то – набегу. Что за время такое настало?! Все спешат, словно последний день живут, а дел будто -  видимо-невидимо. Смешно представить – Иван Кириллович научился разговаривать сам с собой, с телеведущими, с животными и птицами, обретающимися во дворе…
- А чего вы нахохлились? – продолжал старик общение с голубями. – Чего приуныли? Зиму испугались? Оно, конечно, время будет нелёгкое. Но унывать – грешно. Смотрите, рябины прямо полыхают ягодами! Чем не еда? А лебеда с крапивой в газоне, сколько семян выстояли! Ешь – не хочу! Вы не клюёте ягоды рябины и семена трав?
- Конечно! – языком Ивана Кирилловича ответили голуби. - На рябины зимой клесты и свиристели тучами налетят. А воробьи с синицами да снегири и с лебедой управятся. Но не в этом наша печаль, что другие птицы ягоды и семена склюют. И забота наша не о том достаточно ли им будет корма? А хватит ли на долгую зиму людской доброты – вот в чём вопрос?!
- Эх, ты! – удивился ответу голубей, то есть своему ответу Иван Кириллович. – Я прямо поэтом становлюсь.
В прихожей щёлкнул замок.
- Ау, Иван Кириллович! Вы где? Это я, Вера из собеса. Молока вам с хлебом принесла. Я оставлю всё на столе и побегу – некогда.
- Спасибо, Верочка! – поблагодарил с балкона Иван Кириллович. И чтобы не забыть мысль пернатых, то есть свою собственную мысль, спросил: а хватит ли на долгую зиму людской доброты?