На привязи

Поздно вечером Сергей Васильевич приехал с женой погостить в деревню. А утром уже шёл, на речку с удочками. Шёл, как на праздник. Давно он  не испытывал такую лёгкость тела и духа, такое необъяснимое радостное  настроение.  Казалось, стоило лишь развести руки в стороны, взмахнуть ими и полетишь в свежую синь поднебесную. «Напрасно не разбудил жену, - с теплотой в сердце вспомнилась Валентина Михайловна. – Впрочем, неплохо и одному побыть иногда: –помечтать, поразмышлять о разном...». Душа Сергея Васильевича раскрепостилась. Он вспомнил себя мальчишкой, бегущим к речке и, словно ощутил, как тогда босыми ногами, обжигающую прохладу  рдяной росы.
И вдруг настроение его омрачили телята, запутавшиеся в верёвках привязи. Хватило ума у соседки привязать бычка и тёлочку к одному вбитому в землю металлическому колу! Верёвки  перехлестнулись, свились и укоротились по мере передвижения  животных  по лугу. Жизненное пространство  телушек сузилось. Всё меньше оставалось пастбища  для обоих,  всё туже натягивались ошейники на них. Животные так приблизились к металлическому колу, что не могли нормально пастись и свободно дышать. Они  суматошились, изредка жалобно мычали, сердито взмахивали друг на друга безрогими своими лбами. Один, видимо, хотел обвинить в стеснённости другого. Но виновных тут не было. Даже хозяйка не виновата, что не развела их по разным привязям: вечером на «Скорой» её увезли в больницу.
- Ах, вы милые! – отложил на тропинку удочки Сергей Васильевич. – Сейчас я вам помогу.  Ну, уж, сблизились!
Сергей Васильевич принялся развязывать и распутывать верёвки. «Прямо, как сиамские близнецы, - подумал он о телушках. Мысль ему понравилась, и он вновь пожалел, что не разбудил с собой Валентину Михайловну. – Да оно и в жизни людей так, получается, - «распутывалась» и мысль в его голове,- Живут супруги  десятилетиями, как эти телята, на одном приколе. «Делай, как я». «Думай, как я». «Чувствуй, как я». Ну, чем не сиамские близнецы?! Интересно, как Валентина отнесётся к моему сравнению. Я обязательно расскажу ей об этом. Всё-таки надо было бы разбудить её»…
Заново привязанные телята оживились. Выгибая хвосты и спины, они резво бегали, сколько позволяли распутанные верёвки, подпрыгивали выше своего роста, фырчали. Но через минуту вновь потянулись один к другому. Они обнюхивали и облизывали друг друга, прижимались боками. «Вот, идиллия! – радовался на распутанных телушек Сергей Васильевич.  - Зря, ну, совершенно зря я не разбудил Валюшу на речку. Супруги не сиамские близнецы. Главное не закручивать, не перехлёстывать верёвки»…
Глядя на  телят, Сергей Васильевич не заметил Валентину Михайловну. Она подошла к нему тихо, придерживая подол цветастого сарафана от росы.
- Чего не позвал?
- Поспала чтобы…
- Вот уж!
В другой руке на бумажной салфетке у Валентины были бутерброды и  два больших красных помидора.
- Не помешала?
- Да ты что, Валюша?! Как можно помешать?! – Сергей Васильевич поднял с тропинки удочки. – Я тут без тебя подумал, Валюша, о сиамских близнецах. Ты понимаешь, Валюша, Сиамские близнецы и муж с женой – это не одно и то же. Но очень похожи на них. Иначе какой смысл, иначе зачем?  Скажи зачем, Валюша?
Валентина Михайловна шла впереди, старясь понять  бессвязную речь мужа. Подол цветастого сарафана  выпал из её руки и вымокал в холодной рдяной росе. Между супругами не было  перехлестнувшихся и свившихся верёвок, но было нечто более крепкое, что переполняло их души свежестью утра, особым восторгом спокойствия, упоением радости и счастья
- Да, конечно, Серёжа… Тогда зачем?! – Отозвалась, оглянувшись Валентина.