Сколько я помню себя, мать всегда нашептывала молитву. Она будто разговаривала с Богом – то просила его о чём-то, то истово благодарила за что-то…
«Господи, Божья Мать, Иисус Христос! Спасите и сохраните нас»…
И просила сохранить от пожара, от засухи, уберечь от болезней и голода…
- А что же ты, мамка, не попросишь у Боженьки печенье, как у Логиновых или конфеточек, как у Цаплиных? Всё у нас картошка, да картошка…
- Ах, неразумненький ты мой! Да разве картошка – плохо? В ином дворе и картошки нет. А у нас опять славная уродилась! Слава Тебе, Господи!
И снова она крестила свою грудь, снова и бесконечно благодарила Бога.
А вот когда я впервые обратился к Молитве – не помню. Хотя саму Молитву впитал от матери с её молоком. Молитва проста до бесконечности и мудра беспредельно. «Господи, Божья Мать, Иисус Христос…». А дальше – проси, о чём хочешь. Проси о главном. Или благодари, как умеешь. Благодари истово и искренне…
Было мне лет шесть, когда я упал в колодезь. У колодца обветшал и разрушился верхний сруб. Обычно его прикрывали ржавым корытом. А в тот осенний день и корыта почему-то не оказалось. Упрямый соседский телёнок увязался за мной. Я тоже не сдавался. Тореадор нашелся! Помахивая хворостиной, я пятился от него. И только подумал: в колодезь бы не свалиться, как потерял сознание. Очнулся в тёмной промозглой бездне по шею в ледяной воде.
- Мама! Мамка! Я в колодезь упал…
Да кто услышит?!
Вот тогда-то, наверное, я впервые и обратился к Молитве, к Богу.
- Господи, Божья Мать, Иисус Христос, спасите меня, помогите. - Мамка…
И меня услышала соседка с верхнего порядка. Она такой шум подняла, царство ей небесное, - вся деревня сбежалась. Вытащили меня из преисподней дрожащего, посиневшего. Я часто вспоминаю этот ужасный случай и всё пытаюсь понять: тётя Даша меня услышала или Сам Господь Бог. Конечно же, Бог!
Принесла меня мать в дом, положила на печь, укутала шубой. Да что шуба! Она отогревала меня своим телом, горячими слезами, живительными словами Молитвы.
- Родненький ты мой, неразумненький! Отец голову сложил на войне, и ты уходишь… А я-то с кем? А я-то - зачем? Холодно? Дрожишь? Бог даст - ничего. Господи, Божья Мать, Иисус Христос, спасите сыночка и сохраните его…
И Бог услышал её.
А тут опять… Закончил я семилетку, надо учиться дальше. А дальше, значит жить на съёмной квартире, в другом селе за пятнадцать километров. И вот однажды после выходного зимним утром иду-шагаю по степной дороге в село Вишнёвое за средним образованием в свой восьмой «Б» класс. Морозно, ясно. Дорога просматривается далеко. Впереди что-то завиднелось. Ближе, ближе. Подбегает ко мне собака с разорванной грудью. Ужасная картина! Кровавый след стелется за ней. На последнем дыхании она дотянула до ног моих и издохла. «Кто её так?»
А тут и ответ явился. На дорогу из лесополосы выходит шатко-валко, можно сказать небрежно, громадного роста волк. Эх, ты! Руки - ноги задрожали от страха. Поворачиваю в обратную сторону. От посадок до дома восемь километров, до школы - семь. Я на полпути, среди безмолвия наедине с волком. Кричи, не кричи - никто не услышит. Волк нехотя обегает меня сугробами и встаёт опять передо мной. Забавляется, мучает… Что делать? Поворачиваю в сторону Вишнёвого. И обратно всё повторяется.
- Господи, Божья Мать, Иисус Христос, спасите и сохраните меня…
Волк приблизился. Он уже готов был впиться клыками в моё пульсирующее горло и вдруг… оскалился, поджал хвост и метнулся по сугробам в лесную полосу.
- Тпру-у-у! - послышалось сзади.
Я обернулся. Господи, дядя Костя, ветеринар, на Карюхе, запряжённой в сани. Ветеринар частенько встречается мне на дороге: работает в соседней деревне.
- Ты чего, сынок, копошишься? Там варежки потерял, тут - портфель валяется… Захворал что ли?
- Волк меня закружил, дядя Костя. Такой волчара! Вон туда, в посадки, убежал. Тебя испугался. Ты спас меня. Спасибо тебе…
- Садись, подвезу…
И снова вопрос: ветеринар меня спас от хищника или сам Бог услышал?
А сколько ещё разного приключалось в жизни - и на службе в армии, и на работе, и в глухих темных подворотнях города…
- Господи, Божья Мать, Иисус Христос.
И вот мне уже исполнилось двадцать пять лет. Я отслужил армию, давно живу и работаю в городе. В письмах из деревни мать часто намекает, что пора уже обзаводиться семьёй. Да и сам я об этом только и мечтаю. Но насмотрелся на друзей - женатиков. Переженились все, да и поразвились. «Все девчата хорошие. Откуда только жёны да тёщи стервозные берутся?» А тут ещё пошлые анекдоты в курилках и раздевалках про неверность супругов. А тут ещё россказни бывалых «гусар» как он с ней и как она с ним. Тьфу! Прости, Господи. Сробел я. Как найти, где встретить ту единственную, чтобы один раз и на всю жизнь, чтобы слиться воедино, чтобы жить по принципу «всё или ничего»? Господи! Да и бывает ли так в жизни? Женятся с кольцами, с колокольчиками; съезжаются на «Жигулях», «Мерседесах»… А разъезжаются на мебельных фургонах. Что же мешает людям понять друг друга, любить и быть любимыми?
Жаркое солнце через окно общежития слепило глаза. Я прикрыл лицо газетой. Хотелось отдохнуть после смены. Выложился на работе основательно. А зачем? Чтобы больше заработать денег. А зачем деньги? Вспомнились стихи Пушкина:
Цели нет передо мною.
Сердце пусто, празден ум.
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
Ну, понесло в дебри! Чего тут мучиться в раздумьях?! Вон же Танька из женского общежития внимание проявляет, знаки подает… Приглашу, пожалуй, её вечером в парк… Благо, рядом живет. Две двухкомнатные квартиры на первом этаже были отведены под общежития - наше, и рядом женское. Поженимся, квартиру дадут, дети родятся. Вот мать обрадуется! Тогда и деньги потребуются, тогда и тоска отстанет. Но ведь не нравится Татьяна. Зачем обманывать и её, и себя? Господи, заблудился совсем. Какая-то безысходность, как в ледяном колодце, как в безмолвии с волком: кричи, не кричи, никто не услышит.
- Господи, Божья Мать, Иисус Христос… Чего вам стоит, Господи? Помогите!
В дверь постучали.
- Не заперто, - говорю.
«Люська, наверно, за сигаретой пожаловала или Татьяна книжку, какую почитать принесла».
- Здрасьте! Извините, я, кажется, не туда попала?
В дверном проёме стояла смущенная статная девушка. Короткая юбочка, белоснежная кофточка, перетянутая чёрным пояском и почему-то очень знакомое милое лицо.
Пружиной вскакиваю с кровати, подвигаю стул.
- Почему же не туда?
- Я командированная в вашу типографию по обмену опытом. Меня поселили в женском общежитии. Это, наверное, дверь напротив?
- Да, конечно! Значит мы соседи. Значит, будем пить чай по-соседски, раз уж вы зашли. Меня Виктором зовут. А вас?
- А меня Жанной.
- Замечательно!
- А я, кажется, вас в печатном цехе утром видела. На вас шапка бумажная примечательная была - нельзя не заметить. Вы печатником работаете?
- Да, уж. Значит, и я вас видел утром. То-то сейчас смотрю: лицо знакомое.
Быстренько нарезал помидоры, хлеб, колбасу, поставил чайник.
- А чай, Жанна, мы будем пить с уважением.
- Как это?
- Увидите.
Девушка улыбнулась, расслабилась. А я всё не мог вспомнить: где видел её. Может, действительно, утром в цехе, а, может, сам придумал для себя дорогое, милое лицо и явь совпала с мечтою. Да ведь это, наверное, опять сам Бог услышал меня. И тоска отступила.
- А чай с уважением, Жанна, - это очень просто. Если люди уважают друг друга, если им есть о чём поговорить и если им приятно общаться, то они разливают чай по чуть-чуть: на два-три глотка; чтобы потом ещё и ещё добавлять, чтобы долго беседовать, то есть с уважением...
Неделю мы пообщались с Жанной, как в «солнечном ударе». А через две недели я сделал ей предложение пожениться, чтобы жить в любви и согласии, по принципу - «всё или ничего!»
И вот уже несколько десятков лет мы продолжаем пить наш чай с уважением. Пили вдвоём, потом с детьми, а теперь уж и с внуками.
- Господи, Божья Мать, Иисус Христос, спасите и сохраните наше семейное счастье…
И сколько ж всякого разного было в жизни и хорошего, и плохого; и сколько ж будет ещё! Но Молитва всегда помогала и помогает мне. Вспоминается М. Лермонтов:
С души, как бремя, скатятся
Сомненья далеко,
И верится, и плачется,
И так легко, легко.
Молитва дает мне надежду и теперь, когда я захожу в Интернет.
- Господи, Божья Мать, Иисус Христос, помогите мне встретить моего читателя –внимательного, проникновенного, помогите быть не только услышанным, но и понятым - во имя Добра и Любви, во имя Отца и Сына и Святого Духа…
