Проект "Библиогрань" ч.10

Идиллия(1)
Сон не сон,
Явь, не явь.
Тело спит,
Душа парит.

  Хелен стояла на дороге  в  совершенно незнакомой местности. Под локоть её держал уже немолодой, но очень интересный мужчина в сером и длинном, до колен пиджаке. Высокий лоб с залысинами  прорезала неглубокая морщинка.
  Он смотрел на Хелен добродушно, прищурив глубоко посаженные глаза. И мягким, слегка приглушённым голосом говорил:
- ...Спросите сегодня у молодых книголюбов:
«Что вы скажете об Эртеле?» (2)
И в ответ услышите:
«Эртель? А кто это?»
Хелен пробормотала  удивлённо:
- А кто такой Эртель?
Её спутник галантно раскланялся, шаркая ногой:
- Александр Иванович Эртель собственной персоной, русский  писатель.
Хелен улыбнулась, скрывая усмешку. Это по её мнению выглядело так комично.
- Русский? А фамилия как же?
- Мой дед, Людвиг Эртель был из зажиточной, но обедневшей бюргерской семьи.
- Бюргерской?
- Милая барышня! Вы задаёте слишком много вопросов! Вы же местная,  волхонская!
Хелен пришлось согласиться.
- Александр Иванович, извините, что прервала ваш рассказ, продолжайте, пожалуйста.
- Ну, хорошо. Я думал, что вы образованная барышня.
- Если бы вы знали, насколько я образованная, - подумала Хелен, но не стала  отрицать, чтобы не вызвать подозрений. Она шла со своим спутником по узкой дороге вглубь соснового  леса и отдыхала.
- Голоса птиц, свежий воздух, разговорчивый собеседник - чего ещё желать? - думала Хелен.
  Воздух был таким ароматным, что она не могла надышаться, вдыхая полной грудью запах хвои, чувствовала, как каждая клеточка насыщается живительным  кислородом.
  Хелен в то же время слушала голос своего сопровождающего.
- Интересно, какое он даст объяснение? Я помню, что нам говорил профессор Виттельбург. Ведь слово бюргер и    фамилия профессора были производными  от одного корня burg.
-  Бюргеры в  Средневековье - свободные  жители укрепленного  города -  «Бурга»,  от немецкого  burg — крепость, за́мок, град. С конца XVIII  начале XIX века  бюргеры - граждане государства -  Staatsbürger.
Хелен, покачала головой, соглашаясь. Примерно такое объяснение она уже слышала от профессора истории. 
- Вы так интересно рассказываете!
-Знаете, милая барышня,  в  русской художественной литературе  XIX века,  а также в просторечии -  слово бюргер часто употреблялось  пренебрежительно-презрительно.
- А что дальше было с вашим дедом? Как он очутился в России?
- Людвигу было 16 лет, когда он вступил в армию Наполеона. В сражении под Смоленском попал  в плен. Один русский офицер взял умного юношу с собой в Воронежскую губернию. Людвиг так пришёлся по душе отцу офицера, что он оставил его при себе, дал образование. Людвиг стал  учить детей в одном дворянском семействе. Вскоре женился на крепостной девушке, незаконной дочери помещика и крепостной няньки,  принял православие. Его  стали называть Александром Ивановичем. Также как и меня. Отец назвал в честь деда. 
  Хелен  была историком и поэтому знала, что в Германии последователи католической веры, а в России - православной, хотя XX веке были ещё и другие вероисповедания: иудаизм, ислам, не считая сект. Она только  спросила:
- А ваш отец? Он занимался вашим воспитанием?
- Мои родители были совершенно разные. Отец Иван Александрович обладал трезвым умом, был справедлив, добр при наружной суровости, но вспыльчив и терпеть не мог ни малейших проявлений чувствительности. Мать, Авдотья Петровна, выросла в барском доме, где к ней относились как к родной,  питала склонность к сентиментальности  и мечтательному романтизму, очень хотела дать мне образование.
- И ей это удалось? 
Хелен очень заинтересовал рассказ.
- По настоянию матери меня стали готовить к поступлению в гимназию.
Александр Иванович улыбнулся и продолжал:
- Меня учил пьяный конторщик, потом четыре месяца гувернантка, девица из крепостных с институтским образованием.
- Ого, - подумала Хелен.-  Какие гувернантки!
- Отец мой был управляющим господским имением помещика Савельева,  ни князь, ни граф. Когда я гостил в поместье, где бабушка матери продолжала нянчить  господских детей, со мной занимались барчуки -правоведы. Барчуки - мои двоюродные братья-кузены, - пояснил Александр Иванович.- Когда наставники сочли, что я подготовлен к экзаменам, а было мне 11 лет, отец отвёз меня в Воронеж.
Тут Александр Иванович горестно вздохнул.
- В городе отец  встретил старого товарища и загулял с ним. Тот посоветовал:
«Не отдавай сына в гимназию. Будет образованный - родителей не станет кормить».
- И что отец? - поинтересовалась Хелен.
- Отец подумал, подумал и решил не дожидаться экзаменов, увёз меня домой. Здесь он по настоянию помещика Савельева отдал меня в его дом.
- С образованием было покончено? - удивилась Хелен.
- Не совсем. Савельев привез из Парижа жену актрису Сильвию Ивановну. Она плохо говорила по русски и очень скучала. Я был для неё живой игрушкой,  сначала она баловала меня и закармливала  лакомствами. Я учил её русским словам, она меня французскому языку.
- Добились успеха?
- Прежде всего я научился отлично читать по- русски. Остальное время бегал с дворовыми мальчишками,  гулял в саду и огромном цветнике.
- А Сильвия?
- Они с Савельевым обвенчались и её словно подменили. Добродушная Сильвия превратилась в злобную помещицу. Отец попал ей под горячую руку и был уволен из управляющих.
Хелен была возмущена.
- Вот так актриса Сильва! Как меняет порой женщину замужество! Так и надо помещику!
Александр Иванович не обратил внимания на резкий выпад своей спутницы. Ему хотелось выговориться, выложить всё, что накопилось у него на душе.
- Отец вскоре получил место управляющего в другом уезде Воронежской губернии в имении Филипповка и вздумал меня приучать к хозяйственным делам.Я многому научился. Это помогло в будущем.  Так прошло  6 лет.
Александр Иванович остановился, посмотрел в небо. Солнце золотило верхушки деревьев  и весело играло, посылая разноцветные лучи. Сосны  высоко протянули свои крепкие стволы, и виднелась лишь небольшая полоска синего, ясного неба.  Хелен тоже посмотрела вверх. Ей показалось, что она отрывается от земли и устремляется ввысь, но голос Александра Ивановича вернул её обратно на землю.
-Да, это  была настоящая школа жизни. Став приказчиком, помощником при отце, я в тоже время был своим в деревне, на свадьбах, везде, где собиралась молодёжь.
- Отцу это не  нравилось, - предположила Хелен.
- Да, он меня бранил и наказывал, как он говорил за  «дружеские и фамильярные отношения с деревней».
- Так что же он сделал?
- Хм...Отец наконец  согласился отпустить меня в другое помещичье имение, где требовался конторский служащий. Только в 18 лет я смог отдохнуть от отцовской опеки и - главное, удовлетворить свою страсть к чтению.
Хелен внимательно посмотрела на разговорившегося собеседника.
- Как вам это удалось? Мне не совсем понятна связь помещичьей конторы  с чтением книг.
- Моё новое место службы находилось в 20 верстах от города Усмани, где была неплохая библиотека.
- Хм...неплохая... у нас и плохих библиотек не осталось,  - пробормотала Хелен.
- Варенька, ты что - то сказала? (3)
Хелен хотелось крикнуть, что она никакая не Варенька, но промолчала, понимая, что оказалась не просто в чужом теле, но и в другом времени.
  Но вот никакого дискомфорта девушка не испытывала.
- Всё это проделки хронографов! Но морок, который мне послан, на моей стороне и уже не первый раз.
  Хелен было легко и хорошо в окружении природы. Дорога вдоль сосен привела  к беседке в глубине  сада.
- Варенька, вы, наверное, устали?
Хелен согласилась. Она уже не обращала внимания, что её называют чужим именем:
- С удовольствием!
Хелен присела на чистую крашеную скамейку, расправив платье синего цвета.
Александр Иванович сел рядом. Чуть наклонившись, сказал:
- Душенька, а  вам к глазам это платье из французской вигони. Его выписали от monsieur Ворта?
Хелен промолчала.
- Хоть вы и бледны, душенька Варенька, но ваши губки улыбаются, а голубые глаза излучают радостный блеск.
Хелен сделала вид, что не слышала комплимент. Распрямив плечи, она спросила:
- Что вы говорили о библиотеке?
Её спутник посмотрел на девушку мягким, ласкающим взглядом.
- Так вот, управляла этой библиотекой дочь богатого купца Ивана Федотова (4) милая девица Машенька. Я  стал постоянным посетителем. Мария была очень образованной девушкой. Мы говорили о книгах, о статьях, которые я должен прочитать. Я увлёкся ею и Машеньке я тоже не был безразличен.
- Как же! Эти добрые задумчивые глаза сведут любую, - подумала Хелен. - Только не меня. Мой идеал мужчины - Хайме.
Не надо было его вспоминать, потому что на глаза чуть было не навернулись слёзы, но Хелен вовремя дала себе установку:
-Всё будет Хо-ро-шо!
Она улыбнулась.
-Да, да! Это была любовь с первого взгляда - пылкая, безоглядная. Мы начали переписываться. Нас обуревали такие чувства, что каждое письмо могло стать рассказом, а ворох писем – «книжным романом».
Хелен смотрела на Александра Ивановича. От воспоминаний он даже помолодел. Лицо его разгладилось, а вокруг  светившихся  глаз образовались такие милые морщинки - лучики.
- Какое это счастье, любовь!
Хелен вздохнула, но тут же поняла, что всё у неё впереди. Осталось совсем немного. Нужно только подождать. Она углубилась в свои мысли. А Александр Иванович посмотрел на раскрасневшееся лицо девушки и сказал:
- Милая, Варенька! Всё у вас будет! И любовь, и счастье...не как у вашей ровесницы...Ой, что это я.
Он вздохнул.
- Через полтора года мы поженились. Мой тесть добрейший души человек, каких мало среди купечества, всегда нас поддерживал. А было всё, и счастье, и потери. Он,  как и я был страстным любителем чтения, и оставил большую библиотеку, насчитывающую до двух тысяч томов.
- Ого, - подумала Хелен. - А сколько книг сгорело в пламени Фаренгейта...сколько библиотек разрушено. По крупицам собирали книги...Наш проект «Библиогрань» восстановит книги на электронных носителях.
Хелен опять так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как стемнело. За деревьями сада жарко догорала заря. Небо озарялось розовым цветом.
- Завтра будет тёплая погода, -  уверенно сказал Александр Иванович. - Варенька, пора чаёвничать! Пойдём, душенька!
Хелен засмущалась, но встала и пошла следом за своим случайным (случайным ли?) спутником.
Они вышли по чистой дорожке к усадьбе.
- Ах! -  выдохнула от восхищения и удивления Хелен . 
  Усадьба представляла собой двухэтажный  деревянный дом, окрашенный в жёлтый цвет, с высокими светлыми окнами. Дом  подпирали 4 колонны, а стоял он на кирпичном фундаменте из соснового леса, под железной зелёной крышей.  Парадное крыльцо усадьбы укрывал  огромный навес. А перед фасадом  разместился  пышный цветник с фигурными клумбами из тюльпанов, левкоев, лилий, мальвы, резеды и гордых роз.
Через переднюю Александр Иванович и Хелен прошли в длинный  зал, стены которого были украшены  картинами  чудесных пейзажей, диковинных цветов и деревьев.
- Пройдём, душечка, в столовую, - пригласил Александр Иванович. - Надежда уже накрыла стол, заждалась нас с ужином.
Хелен стало неудобно, она почувствовала себя непрошенной гостьей.
- А ваша жена, дети? Как они отнесутся к моему присутствию?
-