Валентина Григорьевна очень любит цветы. Но не срезанные цветы, а живые. Она даже яблочные зёрнышки, сажает иногда в горшок какого-нибудь домашнего своего растения. Для чего ж иначе зарождаются семечки? Поэтому красивую идею подарить жене на юбилей 61 розу Василий Семёнович отверг сразу. Конечно, можно купить, например, монстеру или пальму. Но пусть этим займутся сын с дочерью. У них хорошо получается - дарить матери флору.
- А ты, папа, что-нибудь ещё от себя придумай, - согласились они.
- Отлично сказано – придумай!
Чего он только не придумывал за сорок-то лет супружества! И стихи посвящал ей. И из дефицитных тогда конфет выкладывал открытку во весь стол: «С днём рождения, дорогая!». А будучи профессиональным фотографом в типографии, и вовсе фантазировал. То на большом блюде семейный снимок разместит, то на полотенце портрет жены напечатает. Работали супруги в разные смены, чтобы дети были под присмотром. Вот и приходилось оставлять подарки на самых видных местах. Однажды Василий фотокалаж большого формата выставил в прихожей: Валентина в полный рост в купальнике стоит в гранёном стакане с водой и локтями кокетливо опирается о его края.
Удивлению и умилению жены не было края.
Валентина Григорьевна вообще женщина эмоциональная и непритязательная. Она порадовалась и почувствовала себя совершенно счастливой даже в тот далёкий свой день рождения, когда они только начали встречаться с Василием, и он ещё не знал про её день.
- Почему не сказала? Но всё равно… С днём рождения тебя, Валютик!
- Как ты меня назвал? – остановилась от удивления девушка.
- Валютик.
- Валютик, - тихо повторила она, словно примеряя слово на себя.
Ей понравилось это обновлённое имя. Тем более произнёс его Василий тихо, с душой и с любовью, как-то бережно, словно боялся расплескать его замечательное содержимое. Она в тот вечер прямо сияла от радости. Хотя, чему радовалась-то? Всего лишь слову!
«А чем не подарок - слово?! - мелькнула вдруг мысль в голове Василия Семёновича, постоянно думавшего: ну, что же подарить жене в юбилей? – Слабо, что ли тебе, Василий?! – спросил он самого себя. - Выкладывал же ты из конфет открытки на столе. А из шестидесяти хороших слов, как мозаику, выложить дорогой образ самого близкого человека на свете – слабо?… Да не слабо вовсе!».
«Дорогая» -
Написал Василий на листке в клеточку и задумался. – «Каждое слово должно непременно соответствовать образу Валентины. Иначе получится просто набор терминов».
«Милая», «Добрая», «Единственная», - полились слова. – «Нежная», «Бесценная»…
Над некоторыми словами Василий задумывался. Вспоминалось прожитое и пережитое. А на слове «Красивая» в голове возник вдруг экспромт:
Я в лучах красоты твоей млею,
Каждый день в доме вижу зарю.
Ты прости, что тебе к юбилею
Не подарок, а слово дарю.
«Душевная», «Простая», «Открытая», «Трудолюбивая», - выкладывал Василий на клетках листка необыкновенную мозаику. А на слове «Стройная» - опять споткнулся на экспромте:
Нет на свете других таких просто
Мои чувства о том говорят.
Шестьдесят между двух девяносто –
Не в семнадцать, а в шестьдесят.
«Весёлая», «Активная», «Внимательная», «Заботливая», легко от сердца складывался дорогой образ. Но на слове «Верная» - опять приятная заминка:
Листья клёнов к ногам я бросаю,
Песню осени грустной пою,
Седину пред тобою склоняю
С пылким шёпотом слова «люблю».
«Заботливая», «Внимательная», «Хлебосольная», «Щедрая», «Уважаемая», «Интересная»…
«Вроде бы уж всё сказано, - подумал Василий. – Ах, да! «Незаменимая»
Ты простишь – я надежду лелею.
Что поздравил тебя, как уж смог.
Много в жизни тебе юбилеев!
Да храни тебя, милая, Бог!
«Ну, всё, ну, всё! – с трудом остановил себя Василий. – Больше шестидесяти слов нельзя, - он, как бриллианты, посчитал слова в мозаике. Их было ровно шестьдесят. Надо ещё добавить один алмаз, чтобы количество было нечётное.
«Любимая!» - добавил он и до хруста в пальцах размял руки.
