11. Путь, Истина и Жизнь. Путь Руфи - 11

                                                       11. СЧАСТЬЕ РУФИ

Ноеминь долго думала, прежде чем поговорить с Руфью о Воозе. Наконец, она решилась. «И сказала ей Ноеминь, свекровь ее: дочь моя, не поискать ли тебе пристанища, чтобы тебе хорошо было? Вот, Вооз, со служанками которого ты была, родственник наш, вот, он в эту ночь веет на гумне ячмень; умойся, помажься, надень на себя нарядные одежды твои и пойди на гумно, но не показывайся ему, доколе не кончит есть и пить». Потом подойдешь к нему».

Руфь согласилась: «… сделаю все, что ты сказала мне». Руфь шла на гумно и обдумывала слова свекрови. Непонятное волнение охватывало ее, она понимала, что иначе поступить не может, что Вооз – ее судьба, и она находится во власти Всевышнего, которому угодно то, что она делает. Тем временем Вооз поужинал с вином, «развеселил сердце свое» и лег спать у скирда. Руфь направилась прямо к скирду, ноги сами несли ее. Увидев спящего Вооза, она тихонько подошла, открыла покрывало у ног его и легла. Волнение сразу улеглось и тихий сон сморил ее.

…Спустившись с горы Елеонской, Он вошел в храм, сел и учил пришедший туда народ. Руфь четко видела и слышала, что происходило в храме. Суетливые книжники и фарисеи вели к нему женщину. Покрывало ее было сорвано с головы, волосы растрепались, в широко раскрытых глазах застыл ужас. Но женщина шла покорно, будто отдав себя судьбе, которую изменить она уже не могла. Крики толпы подстегивали ее, она уже ничего не видела от страха. Они поставили ее перед Ним и отошли назад: «Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии, а Моисей заповедал нам побивать таких камнями. Ты что скажешь?» Наступила тишина, лишь тихий шорох песка, на котором, наклонившись, писал что-то Учитель, нарушал ее. Вопрос был на искушение и вне зависимости от ответа собравшиеся решили обвинить ее. Учитель не отвечал. А те все продолжали и продолжали спрашивать Его, задавая один и тот же вопрос: «Ты что скажешь?»

Наконец, Иисус поднял голову на людей, приведших несчастную женщину. Руфь ясно увидела Его светлые глаза, в которых светилось величайшее из знаний, и не могла оторвать от них своего взгляда. Толпа затихла. Тихий голос проник в сердце каждого, ударами молота отдаваясь в их мозгу: «…Кто из вас без греха, первый брось на нее камень». Он вновь наклонился и продолжал писать на земле. Толпа таяла постепенно, сначала ушли старшие, потом – последние. Учитель вновь поднял голову, вокруг никого не было. Женщина стояла перед ним, опустив плечи и голову, вздрогнула от Его вопроса: «…где твои обвинители? Никто не осудил тебя?» «Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши».

… Руфь продолжала слышать голос Спасителя, он будто звучал отовсюду, наполняя собой пространство и время: «Я свет – миру…»

… В полночь Вооз содрогнулся, приподнялся, увидел женщину у своих ног: «Кто ты?» Руфь робко ответила ему: «…это я, раба твоя, простри крыло твое на рабу твою, ибо ты родственник». Вооз благословил ее, похвалив за добродетель, за то, что она не пошла искать молодых, ни бедных, ни богатых, и сказал, что есть еще родственник, ближе его, и он должен спросить у него: «Если он не захочет принять тебя, я приму. Жив Господь». Вооз ей разрешил спать с ним до утра. Едва только Руфь прикрыла глаза, Он появился вновь. Теперь Он сидел на горном уступе и то, что Он говорил, откладывалось в сердце Руфи. Затаив дыхание, она с благоговением внимала Ему, проникаясь каждым Словом, ибо чувствовала свою непосредственную причастность к происходящему. То, что Он говорил, было сутью. Всходило солнце. Руфь открыла глаза: в ее жизни происходили значительные перемены, она обретала семью. Домой Руфь принесла шесть мер ячменя, подаренные Воозом для Ноемини.

Вооз выкупил Руфь. Старейшины благословили их брак, помолившись о том, чтобы Господь дал Воозу продолжение его рода от этой молодой женщины. Руфь родила Воозу сына Овида. Для Ноемини он стал отрадою и счастьем. Она нянчила его и «носила его в объятиях своих», благодаря Бога за утешение и радость, данные ей в старости.

… Счастливая Руфь держала на руках сына. Лучи заходившего солнца светили ему прямо в глаза. Она бережно прикрыла его светлую головку покрывалом. Вооз с удовольствием наблюдал за женой и сыном. Руфь уложила дитя в кроватку, присела рядом с ним. Баюкая и напевая, она вспоминала свою жизнь с Махлоном, свой путь из Моава в Вифлеем, встречу с Воозом. Сон понес ее на своих крыльях. Все растворилось во времени.

…Его похоронили в гробнице, принадлежавшей Иосифу Аримафейскому. Ко входу привалили громадный камень. Руфь видела этот камень и будто ощущала всю его тяжесть. Вот к гробнице приближается какая-то женщина с поникшим лицом. Руфь поднимает глаза и одновременно с этой женщиной они смотрят на вход в гробницу: камень отвален от входа. Женщина с криком убегает. Что было в этом крике: радость, недоумение? Тотчас же появляются двое мужчин и заглядывают в гробницу. Взгляд Руфи скользит за ними: в гробнице никого не было. Вновь видит Руфь женщину у гробницы всю в слезах. И … о, чудо! Он жив! Он воскрес! Спаситель стоял рядом и утешал Марию. Сознание Руфи словно пронзила молния: все это время она в своих видениях видела Господа Бога, Спасителя! И теперь все эти видения выстроились в стройную временную цепочку от рождения до воскресения. Руфь проснулась и думала о том, что ее благословил Всевышний этими видениями. Это Он привел ее в Вифлеем и все это время Он вел ее за правую руку. Рядом мирно посапывал Овид, слышен был голос Вооза, отдававшего приказания своим слугам. Руфь была счастлива.

…Вырос Овид, вырос и Иесей, сын Овида. Ноемини и Вооза давно уже не было, но Руфь помнила об этих дорогих ей людях.

Сейчас, когда она держала на руках своего правнука, маленького Давида, младшего сына Иесея, вся ее жизнь будто вновь проходила перед ней. Седые волосы Руфи прикасались к белокурым кудрям Давида.

Моавитянка Руфь шла с Ноеминью в Вифлеем, Оставив мать, отца, родных, жила с кем прежде. Любовь и преданность влекли ее в неведомую даль затем,

Чтобы найти путь к жизни, Истине, надежде.

Тяжелая дорога, сторона чужая, люди не пугали, Смятенья чувств, как Орфа, преданная Руфь не знала, Все тяготы пути две спутницы с избытком испытали, Луч светлый вел, а впереди звезда звала, сияла.

За Иорданом Вифлеем их встретил строго и неспешно, Наполнив сердце Руфи неиспытанным теплом. Тяжелая работа в поле и страдания свекрови безутешной Держали Руфь в тоске по родине, в неведеньи простом.

Моавитянки путь к Всевышнему определен был, Она шла в родословие Мессии по сердечному влеченью, Ее вели любовь, надежда, вера крепкая, душевный пыл. Осуществляя план, Господь направил к ней Вооза во спасенье.

Свет Божий веры ярко озарил моавитянку в Вифлееме. Руфь, встретившись с Воозом, пламенно мечтала Предаться воле Бога, искренне благословить то время, В котором обрела она смысл жизни и любовь узнала.

...Седые кудри Руфи вперемешку с белокурым локоном младенца Давида, правнука, игравшего у ног ее в предвосхищении креста, Царя, помазанника Бога и Святого Духа, псалмопевца, Кто стал связующим звеном из родословия Спасителя Христа.