Мишаня был гением, но тайным, скрытым от общественности. В чём выражалась его гениальность, никто не знал, даже он сам: ни наукой, ни искусством он не занимался и даже простеньких стихов не писал. Просто был гением и всё. «Придёт время, поймут,– думал он, – а пока....»
А пока мир не был готов к его гениальности, так далеко шагнул он – лет на пятьсот вперёд! Ну, кто бы понял, как работает микроволновая печь пять веков назад, если кому рассказать? В лучшем случае в остроге сгноили, а то бы и на кол посадили или на костре сожгли. Сейчас времена, конечно, не такие суровые, но если рассказать что через пятьсот лет будет, то недолго сумасшедшим прослыть.
Сумасшедшим Мишаня прослыть не хотел и поэтому молчал. Даже себе не открывал знания, которыми обладал. А то вдруг проговорится....
Однако при всей гениальности его раздражали чужие успехи, от чего зеленел и по ночам зубами скрежетал. И если нормальные люди в таких случаях старались сделать что-то лучше чем другие, а не совсем нормальные чужой успех принизить, мол, ничего особенного, невелика заслуга, то Мишаня справлялся с этим гениально просто – возвеличивал свою значимость.
С каждым новым чужим успехом он шагал всё дальше – на тысячу лет вперёд, на сто тысяч, на миллион и, в один прекрасный день, по-видимому, добравшись до конца света, исчез. И никто его исчезновения не заметил.
