ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОЛОБОК ВТОРОЙ

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОЛОБОК ВТОРОЙ
(Шуточная, почти народная сказка в 10-ти картинках)

Действующие лица:

СТАРУХА-ПОЗЕВУ́ХА, не старуха, а горе одно – всё зевает да мух на стене считает;
СТАРИК-ХРАПОВИ́К, что тут скажешь – любит поспать да пузо почесать;
КОЛОБОК-РУМЯНЫЙ БОК, одно слово – круглый и трусоватый, чуть что – прыг-скок и бегом с лопаты;
МЕДВЕДЬ ФЕДУЛ, вот тут говорят, если Бог не дал ума, то считай – пришла беда;
ЛИСА ПРОКОПЕ́Я, и откуда такие берутся – на язык остра, на дела быстра, а уж как умна;
МЫШЬ АНИ́ЛИЯ, вроде бы серенькая, вроде бы меленькая, а что у ней на уме – это как глядеть во тьме;
ТЬМА ЧАЩОБНАЯ-ЖУТЬ БОЛОТНАЯ, как говорится, не дай бог такую страсть увидать, сразу ноги в руки – и прочь бежать.


Места действия: изба Старика и Старухи; двор перед избой; логово Тьмы Чащобной в топи болотной.

Картинка ПЕРВАЯ

Неприбранная изба Старика и Старухи, кругом грязь да разруха. Старуха лежит на печи, громко зевает и чешет лицо, а Старик, разлёгшись на лавке, храпит на все лады.
В дверь стучат.

СТАРУХА: Кого это несёт нелёгкая?.. (Кричит с печи.) Эй, Старик-Храповик, поди дверь отопри – оглох, что ли?
СТАРИК: (пуская трели). Трю-тю-дю-дю-у-у-у…
СТАРУХА: Куды там – его таперича из пушки не подымешь!.. Ох, даст бог, сами уйдут… Ах-ха-ха-а-а!

Старуха широко и громко зевает, поворачивается на другой бок, пытаясь заснуть.
Стук в дверь становится более настойчивый.

Отт лихоманка тебя задери! (Нехотя кричит в сторону двери.) Нету никого дома! Отвяжитеся!
ЛИСА: (из-за двери). Старуха-Позевуха, отпирай скорея, это я Лиса Прокопея!
СТАРУХА: Я на печи лежу, подыматься не хочу. Через год зайдёшь.
ЛИСА: Ох, Старуха-Позевуха, через год ни тебя, ни избы не будет. Отпирай, говорю, а то я подкоп устрою!
СТАРУХА: (слезая с печи, ворча себе под нос). И что за зверь у нас пошёл суетливый – скорея, скорея… Последний раз такой переполох лет пятнадцать назад был – дык тогда лес загорелся!.. (Отпирает дверь.) Пожар, что ли?
ЛИСА: (входя в избу). Хуже, старуха, того и гляди от нашего леса одни щепочки останутся. (Голосит.) Ох, беда-беда – пропала еда! Ох, беда-беда – в животе пустота!..
СТАРУХА: Да толком расскажи. Эй, Старик-Храповик, хватит бока отлёживать!.. (Расталкивает Старика.) Вставай, кому говорю!..

Старик просыпается, долго потягиваясь и зевая. Лиса, видать, с голодухи везде суёт нос в поисках еды.

СТАРИК: Чего расшумелись?.. Я во сне сейчас пшеничные рогалики ел с мёдом и кваском запивал... (Чешется под рубахой.)
ЛИСА: Ох, Старик-Храповик, беда у нас, ох, беда-а!.. (Начала было голосить, да передумала и в печь полезла.) Скоро к вам Федул придёт, ну Медведь наш, и разнесёт вашу избу по щепочкам!
СТАРУХА: Батюшки-светы, за что жа?
ЛИСА: Он уже половину леса выкорчевал: говорит, с голоду такой злой – аж не в силах совладать с собой…

Лиса достаёт из печки большого таракана, рассматривает его, затем бросает себе в рот и жуёт с гримасой.

И во всех бедах вас винит: ох, попадутся, говорит, мне эти лодыри, я их в землю, говорит, втопчу да в пыль разотру!.. (Выплёвывает таракана.) Фу, у вас даже тараканы костлявые.
СТАРУХА: Что ж за бе́ды приключились, милая?
ЛИСА: (передразнивая Старуху). «Бе́ды»?! Они, говорит, пшеницу не сеяли, муку не мололи, хлебов не пекли. Не пекли, говорю?
СТАРУХА: Ну, не пекли.
ЛИСА: Значит, крошек на столе для мышек не оставляли. Мышки в лес убежали, всю малину оборвали, медведя голодным оставили.
СТАРИК: Пущай мёд собирает.
ЛИСА: Так и мёда нету! Печь не топят, старые дерева́ не рубят на дрова, из-за этого короеды лес одолели – вот пчёлы и улетели. Я, говорит, этих лежебок проучу! Они меня всю жизнь задарма кормить будут!.. (Лиса грозит им кулаком, как бы от лица Медведя.)
СТАРУХА: Батюшки-светы.
СТАРИК: Ополоумел, видать, Федул. Ну-ка, где моё ружьишко двуствольное?.. Оборону крепить будем!..

Старик идёт к стене, на которой висит ружьё, всё заросшее паутиной.

Давненько я из него не палил. (Пытается оторвать ружьё от стены, но у него ничего не выходит.) Ишь ты, от паутины совсем к стене присохло!..
СТАРУХА: Может, Федула задобрить чем?.. (Идёт к деревянному сундуку.) Может, ему блинцов напечь? (С трудом открывает заросшую паутиной крышку сундука. Заглядывает внутрь.)
ЛИСА: Во-во, напеки, Старуха. И я с вами почаёвничаю. А ежели маслица на блинок сверху бросить – ух, держись, лихая жисть!.. (Пытается тоже заглянуть внутрь.) Ну, чего там?
СТАРУХА: Пустота… (Заговорщицким шёпотом.) А вот Анилинка, мышь наша, подполом много чего спрятала. Она запасливая. Но жадная!
ЛИСА: Зато я хитрая. Заставлю её нас и накормить, и мёдом напоить!
СТАРИК: И-их!.. (Наконец-то оторвал ружьё от стены.) А ну-кась – уши зажали, рты поразевали! (Поднял ружьё дулом вверх.) Я щас палить буду!
ЛИСА: Ой, я пальбы боюсь, не надо!
СТАРУХА: Ух, пронеси!.. (Закрывает глаза и уши.)

Старик нажимает на курок – из дула, со звуком вылетающей пробки из бутылки, вылетает паук и повисает на паутине.

СТАРИК: (глядя в дуло). Кажись, пауки в ружье гнездо свили.

Раздаётся громкий стук в дверь, от которого сотрясаются стены и подпрыгивает мебель.

СТАРУХА: Батюшки-светы, никак Федул к нам завернул!

Старик прытко забирается в сундук и запирает за собой крышку.

Картинка ВТОРАЯ

МЕДВЕДЬ: (из-за двери). Открывайте, лодыри несусветные, а не то я вашу землянку по щепам разнесу!
СТАРУХА: (обиженно). Какая же это землянка, охальник, – это изба!
МЕДВЕДЬ: А мне всё едино, – сейчас от неё ровное место останется! (Дубасит в дверь что есть силы.)
ЛИСА: Ой, Федулушка, зря ты на них напраслину возводишь. Они ни в чём не виноватые. Они даже хотели нас чаем напоить и румяными колобками угостить.
МЕДВЕДЬ: А, и ты там, Прокопея! Опять хочешь меня вокруг пальца обвести?! Ну уж нет, я тебя вместе с этими лежебоками проучу. Открывайте, а то как шарахну дубиной – только брызги полетят!
СТАРУХА: Неужто наша погибель настала? Помилосердствуйте, Федул Михайлович!
МЕДВЕДЬ: Ага, боитесь – это хорошо. Ух, как шарахну сейчас дубиною!..
ЛИСА: (Старухе). Не бойся, иди на стол чистую скатерть накрой, самовар поставь и блюдца с чашками.
СТАРУХА: Дык нету же ничаво, милая.
ЛИСА: Накрывай, говорю. (Медведю.) Что ты всё «шарахну да шарахну», у нас уже и стол накрыт, и самовар кипит. А посреди стола румяный колобок лежит. Был бы повежливей, мы бы и тебя пригласили.

Старуха в это время расстилает скатерть, расставляет чашки, ставит в центр стола самовар. Пытается его разжечь.

МЕДВЕДЬ: Врешь, Прокопея, у них отродясь хлебной крошки в доме не было, а ты – колобок!
ЛИСА: А теперь есть – да не про твою честь. Сейчас ещё варенье малиновое на хлеб намажем да с кипяточком вприкусочку – мм – красота!..
МЕДВЕДЬ: Вприкуску, говоришь?.. Ладно, не буду я крушить избу. Но вы тогда должны меня впустить, за стол усадить да чаем напоить.
СТАРУХА: (Лисе). Что же ты творишь, окаянная! Какое варенье, какой колобок?! Ох, пропали мы грешные!..
ЛИСА: Цыц, старуха! Садись за стол, возьмись за голову и голоси: «Окаянная, хвостиком махнула, со стола смахнула – под пол шмыгнула!»
СТАРУХА: Точь-в-точь говорить?
ЛИСА: (в сердцах). Да говори ты уже, бестолковая!
МЕДВЕДЬ: Ну, долго ещё ждать?
ЛИСА: Иду, иду, Федулушка.

Лиса открывает дверь и в избу вваливается Медведь с огромной дубиной на плече. Старуха, увидев его, со страху начинает причитать с большим чувством.

СТАРУХА: (причитая). Вот же она, вертихвостка окаянная, хвостом своим как маханула! Как в лоб меня саданула! Говорит, я ещё доберусь до Федула! А сама за стол сиганула… чуть не покалечила нас грешных...
МЕДВЕДЬ: (с удивлением глядя на Старуху). Ты про кого это, Старуха?
СТАРУХА: Не знаю, батюшка. (Робко показывает на Лису.) Про неё, наверное.
ЛИСА: Совсем с горя ополоумела. (Старухе.) Ты же про Мышь говорила, про Анилину, мол, она хвостиком махнула, всё со стола смахнула, а сама под пол шмыгнула. (Угрожающе.) Так говорила?
СТАРУХА: Так и есть, милая. Истинное слово, так и говорила!
МЕДВЕДЬ: Это что же я, выходит, опять опоздал?
ЛИСА: Опоздал, Федулушка, как есть опоздал. Старик даже в сундук залез, говорит, найду Федулушке муки хоть горсточку. Не нашёл, видать.

Медведь открывает сундук и оттуда с поднятыми руками вылезает Старик. Он дрожит от страха.

СТАРИК: Лично я из ружья даже мухи не убил. А уж про медведей – упаси бог!..
МЕДВЕДЬ: (Старику). Эх, ротозей, колобка с вареньем и то не уберёг!.. Поколотить бы тебя, да хлипковат больно…  Ну, где у вас тут Анилинка обитается?
СТАРУХА: Мышь-то, Анилинка? Тута под печкой живёт. (Показывает под печку. Кричит туда же, видимо, для Мыши.) Только с нами она не разговаривает!.. Зазналась, поди!
МЫШЬ: (из-под печки). И ничего я не зазналась. С такими лентяями даже разговаривать стыдно!
ЛИСА: (в сторону, потирая лапы). На месте Анилинка – славно! Будет у меня пир горой.
МЕДВЕДЬ: Ишь, заносчивая. Ну ничего, как шарахну дубиной – от печки одна пыль останется! (Замахивается дубиной.)
СТАРУХА: Господя, и что ж за день такой!
СТАРИК: Молчи, Старуха.
ЛИСА: (останавливая Медведя).  Ой, Федул, а как же без печки пироги-то печь?!
МЕДВЕДЬ: А я вот колобка отберу и наемся. Разойди-и-ись!.. (Размахивается дубиной.) 
ЛИСА: Остынь, Федул. Ну хочешь, я один секрет открою?
МЕДВЕДЬ: Открывай, чего же.
ЛИСА: В сторонку отойдём. (Отводит его в сторону и шепчет на ухо). Это дело ты мне предоставь: я Анилинку из печи выманю, голову ей задурю – она не то что колобок вернёт, она ещё и пирогов принесёт, малины тебе нарвёт и мёду в горшок нальёт.
МЕДВЕДЬ: (глупо улыбаясь). Неужто нальёт?
ЛИСА: Ещё и ложечкой в рот положит. Только ты пока на печку заберись и с головой укутайся, я скажу, захворал Медведь от горя. Анилинка на сердце мягкая, от жалости что хошь сделает.
МЕДВЕДЬ: А что за горе?
ЛИСА: (в сердцах). Корова на заборе. Ложись уже, бестолочь!.. (Подталкивает Медведя к печи.)
МЕДВЕДЬ: Ну, ты не очень-то! А то ведь я того… я ведь шарахну… (Забирается на печь.)
ЛИСА: Шарахнешь, конечно. Только в себя приди сперва. (Укутывает Медведя одеялом.) Старуха, Старик, чего рты разинули – тащите сюда все одеяла да покрывала!
СТАРУХА: Батюшки-светы!..

Старик со Старухой бегают по дому, собирают одеяла и тащат к печке, на которой лежит Медведь. Лиса укутывает его с головой.

Милая, чего ж приключилось-то?
СТАРИК: Может, его на полу устроить, а то ведь нам прилечь негде.
ЛИСА: Цыц! Я из Медведя силу выпариваю, чтоб он не отобрал у вас колобок да в лес не уволок. Как сила вся испарится, он слабее мыши станет.
СТАРУХА: Это что же, он по́дполом у нас будет жить?
ЛИСА: (в сторону). Вот бестолковая. (В сердцах.) Нет, будет он в самоваре жить и воду кипятить!
СТАРУХА: Батюшки-светы.
СТАРИК: Ишь, чё удумала.

Картинка ТРЕТЬЯ

Укутав Медведя, Лиса берёт ухват и стучит им по низу печи, где спряталась Мышь.

МЫШЬ: (из-под печки). Что ещё за погром?!
ЛИСА: (заговорщицки подмигивая старикам). Сейчас Медведь печку снесёт – тебя в пыль сотрёт!
МЫШЬ: Не надо меня в пыль стирать. Я всю малину, которую собрала, назад верну. Она уже подвяла, осталось только сахарку добавить да в рот отправить. Я уж её по мешкам разложила да по банкам накрутила…

Мышь вылезает из-под печи с небольшим мешком, полным сухой малины.

А в чай положить – вкус неописуемый!..
ЛИСА: Цыц, тарахтелка! Медведю колобок нужен. А малина к чаю тоже сгодится. (Отбирает у Мыши мешок и нюхает содержимое.) Эх, хороша