ПРЕДИСЛОВИЕ
В один из ясных, теплых июньских дней в актовом зале средней школе города N происходило праздничное собрание, посвящённое окончанию десятилетки очередным потоком учеников.
Выпускникам в торжественной обстановке вручили аттестаты зрелости, в их честь устроили большой концерт, а вечером их ждал выпускной бал.
Потому в балу девушки были одеты в прекрасные новые платья и причёсаны по высшему классу и все красивы!
Но главную красавицу из выпуска, и это признавали все, звали Вера.
Она дружила с двумя одноклассницами, Любой и Надей, которые с виду были тоже пригожими, можно даже сказать, красивыми, но с Верой не могли сравниться.
На дежурный вопрос старого педагога: «Что будете делать дальше, как жить!?», подруги дружно, как в классе, ответили: мол, учиться, работать, детей растить…
А на балу, после законного фужера а-ля Шампань, когда их щёки порозовели и глазки заблестели, они между собой говорили уже откровенно.
- Как жить-то будем, подруги!? Впереди целая жизнь! – первой спросила Вера.
И хотя девушки и раньше не раз обсуждали тему будущего, но им казалось, что, возможно, именно в этот вечер решается их судьба.
- Тебе-то что, с тобой всё ясно! – усмехнулась Надя. – Твой путь заказан! Ты в театральный или в киноинститут подавать будешь!?
- Не знаю ещё! Лишь бы конкурс небольшой был, а там… Мне все равно, если
честно! Главное, попасть в обойму! И потом с моей-то внешностью…
- Знаем, знаем… – прервала её до сих пор молчавшая Люба. - А нам куда, замарашкам, идти!? Куда податься!?
- Лично я себя такой не считаю! – возразила ей Надя. - Институт - само собой! Без высшего образования сейчас никуда, сами знаете! А дальше… Ну, что дальше! Замуж выйду! И обязательно за богатого… Только где его взять-то … богатого-то! Дааа!.. Придётся ехать в Москву!
- Вот и отлично! Вместе поедем! Квартиру снять можно, вдвоём веселее и не так накладно! Готовиться к экзаменам будем! - размечталась Вера.
- А ты чего молчишь! Давай с нами! – вдруг вспомнила Надя про Любу.
- Москва! Москва!... Эх, девочки! Ну куда я поеду!? Мама больная… братики мал-мала меньше… А вы говорите: «В Москву»! Нет, подруженьки мои! Меня труба зовёт …. фабричная! Отцу помочь, братьев поднимать! Да и маму лечить надо… А кому!?
- А институт?! – вырвалось у подруг одновременно.
- Пойду работать, а институт... Потом видно будет!
Вера и Надя молчали, видимо, им было стыдно перед Любой за то, что они поедут в Москву за счастьем, а она останется на фабрике, да ещё и с больной матерью на руках. Уж, какое здесь «счастье»!
- Вер! Надь! Ну, чего пригорюнились, словно это конец моей жизни. Ничего… Это только начало! То ли ещё будет!
ВЕРА
Вера верила в свою исключительность, и своей судьбы тоже. Единственная дочь в семье, обласканная всеми – бабками, дедками, тетками и, конечно же, мамой и папой, она шла по жизни легко и непринужденно. Вера была умна, учение ей давалось без напряжения, но точные науки её не интересовали, она тяготела к литературе и стихам, танцами и пению. В школьной самодеятельности Вера выступала на первых ролях. Ещё бы! Ведь она занималась танцами в кружке при Доме культуры и заканчивала музыкальную школу по классу фортепиано.
Родители её были известными в городе людьми, отец – главный инженер военного завода, мама – работник районо по линии культуры, в прошлом артистка, она мечтала, чтобы дочь пошла по её стопам в плане театральной карьеры.
К семнадцати годам Вера являла собой эталон красоты - ладная, стройная, хорошо сложенная блондинка с голубыми газами.
Она сильно лукавила, говоря подругам о том, что всё равно, куда поступать.
Её родители решили, что дочь будет поступать в самый лучший театральный ВУЗ, и Вера очень боялась не оправдать их ожидания.
Папа сделал все, чтобы дочка попала в этот театральный институт – он пресек на корню попытки подруг жить вдвоём, поселил её у своего дяди (для присмотра и ухода за абитуриенткой), нанял репетиторов из вузовского состава преподавателей и дал кому надо взятку.
И вот – свершилось! Вера стала студенткой!
Уже на третьем курсе её заметили, и она начала снимался в кино. Поначалу роли ей давали в эпизодах. Но это приносило деньги, и Вера не отказывалась.
А уже после института её пригласили и в театр, и на большую роль в сериале на двести серий.
В театре дела шли тоже неплохо. Молодая актриса без труда покорила немолодое уже сердце известного режиссёра, и продвижение Веры по артистической линии было обеспечено. Одновременно с этим у неё возник сердечный роман с одним из партнёров по роли в сериале - он был молодой, красивый, стройный брюнет. Получив сразу два предложения о замужестве, ей пришлось выбирать между любовью и славой, страстью и холодным расчетом, между театральной карьерой и сомнительной славой героини сериалов.
И она выбрала карьеру и театральную славу.
И стала «звездой»!
Дальнейшая её жизнь не представляет интереса для рассказа, кроме …
Кроме одной тайны. Эта тайна мучила Веру всю её «звездную жизнь».
Если бы не она, то судьбу этой женщины можно было бы назвать счастливой в полной мере.
В период сьемок сериала её роман с брюнетом достиг апогея, то бишь, «страсть захватила её целиком», как пишут в бульварных романах. Итогом апогея стала нежелательная беременность Веры. Не то, чтобы она вообще не хотела ребенка, но сьемки, первая серьезная роль в театре, а следом и первые гастроли по стране, но главное – предложение « руки и сердца» от режиссёра.
«Нет… Нет… Это просто невозможно!» - в тот момент думала Вера.
И она сделала аборт, да так неудачно, что результатом аборта стала невозможность иметь детей вообще. Вера скрыла это от всех – прежде всего, от влюблённого брюнета и от будущего мужа.
С годами ей все чаще и чаще снился тот неродившийся ребенок. От чего она просыпалась в холодном поту, и не было сил продолжать никчёмную, как ей уже казалось, «звездную жизнь».
НАДЕЖДА
Сколько Надя себя помнила, их семья всегда жила бедно. Третий ребёнок в семье, к тому же – все девочки, она была поскрёбышем. Это означало, что первый кусок шёл ей, но зато из одежды её доставались обноски, что не выносили сестры. Любая обнова давала маленькой Надежде столько радости, что ей хватало на целую неделю, а часто и того больше.
Отец работал на молочном комбинате разнорабочим в разливочном цеху, ну и воровал по бедности своей, чтобы у детей было вдосталь хотя бы молока.
Мама трудилась там же – кладовщицей на материальном складе, и тоже порой брала, что плохо лежало. Перед детьми же оправдывалась так: «Не мы плохие, жизнь такая! А что делать!? Припрёт, и нищего обворуешь!»
Родители не имели возможности следить за детьми на протяжении будних дней, и потому за ними надзирала баба Таня, мать отца. Пенсия у неё была скромная, прокормить она себя не могла, но оправдывала своё содержание, следя за детьми.
Именно поэтому Надя, надев новое красивое платье и туфли на праздник, считала, что выпускной бал - это начало новой жизни и, конечно же, счастливой.
Она вступила во взрослую жизнь наивной, скромной серенькой птахой с блеском в черных глазах и не утолённой жаждой богатства.
Поскольку училась Надежда в школе на «хорошо» и «отлично», то с лёгкостью поступила в педагогический ВУЗ в городе Москве. Потом ей дали место в общежитии – так она оказалась в комнате на трёх человек, в которой жили ещё две девочки, тоже студентки. Соседки, так же, как и она, имели слабое преставление о самостоятельной жизни вообще и о житие в столице, в частности. Зная, что рассчитывать ей не на что и опереться не на кого, Надя сама стала осваивать новое жизненное пространство.
Прежде всего, ей нужны были деньги на питание, одежду, платья и бельё. И ещё, чтобы погулять! Рассчитывать на солидную денежную помощь из дома она не могла, родители и так «тянулись в нитку», чтобы как-то ей помочь, а стипендии крайне не хватало. Попытки же пристроиться на какую-нибудь временную работу успеха не имели.
Надя искренне удивлялась, как это некоторые девчонки, похожие на нее, из провинции, умеют так шикарно, по столичному, одеваться, и откуда они на это деньги находят.
Кроме того, она заметила, что московская молодёжь вела себя иначе по сравнению с простыми парнями и девушками, учащимся в ВУЗе. Москвичи сдержались особняком. Но и среди них имелись различия, особо выделялись дети из знатных и влиятельных семей. Эти ребята одевались модно, следуя самым последним веяниям, и богато, даже по столичным меркам. На занятия ездили на крутых тачках, экзамены сдавали легко, без усилий, видимо, за деньги и, главное, у них всегда были «бабки»!
Исходя из этого, наша провинциалка, помимо основной задачи – получить высшее образование, поставила себе ещё две: найти постоянный источник дохода, чтобы выглядеть, наконец, прилично, и пробиться «на другую сторону», то есть, в московскую элиту.
И если проблема с «источником дохода» решалась довольно просто, как оказалось на практике, то во втором случае дело обстояло не так гладко.
Она прекрасно осознавала, что, при любом раскладе, предметом её целенаправленных усилий являлся «мужчина»!
Это было гадко, мерзко, особенно по началу… а потом… Потом Надя стала проституткой. Нет, не профи, а так – любительницей! Днём она училась, а вот вечерами, а порою, и ночами …
В общем, проблему с деньгами она решила. Чего только не сделаешь ради достижения цели!
К концу первого года своего «обучения» она выглядела совсем по-иному, чем в начале, до поступления в ВУЗ. Брюнетка с черными, как смоль, глазами, со стройной, не смотря на средний рост, фигурой, она очень удачно смотрелась в черном – кожаная крутка с юбкой и черными колготками в крупную сетку!
А шатенкой Надя была в ВУЗе и одевалась гораздо скромней. Черный парик она одевала вечером на работу, кроме того, он выполнял маскировочную функцию.
Но на сём неприглядном поприще её ждал совсем уже неприятный и неожиданный «сюрприз», если так можно выразиться.
На самом деле это был и не «сюрприз» вовсе, а полнейший «облом» - и с элитой, и с богатым любовником, и, уж тем более, с будущем женихом (читай – «мужем»)! Она не учла, что Москва – та же самая деревня, что касается слухов, которые, как на селе, так и в столице, распространяются в одно мгновение.
Помимо прочего, Надя, как женщина, стала испытывать непреодолимое отвращение к мужскому полу.
Вскоре она стала замечать на себе косые взгляды парней и не только обычных, но и московских.
По наивности ей казалось, что её неблаговидное занятие по добыче «гринов» останется незамеченным в столь большом городе, как Москва.
В конце концов, молодая женщина поняла, что богатый муж ей «не светит» ни коим образом и из-за «ночного хобби» Наде придётся покинуть Москву. Потому-то на том этапе выполнить задачу по выходу замуж за богатого жениха ей так и не удалось.
***
Поэтому после окончания ВУЗа Надя уехала по распределению в село, где-то в Ленинградской области, работать рядовой учительшей начальной школы.
Ввиду этого ей пришлось сменить имидж, поскольку Надин вешний вид и причёска
«Человек не знает, что предстоит -
Любовь или ненависть? Всё возможно;»
(Экклезиаст)
