Сценарий короткометражного фильма.Рабочее название "Дятел"
Время близится к обеду. В окно льётся летний солнечный свет. Камера проезжает по кругу и остановившись возле окна, охватывая широкоугольным объективом рабочий кабинет врача психотерапевта, который сидит за своим столом и что-то пишет в еженедельнике. Врача зовут Лейба Борисович Шмац и хотя в его кабинете работает кондиционер, в кабинете жарко. С горбатого породистого восточного носа врача иногда на стол падают капли пота, заставляя врача сердито их смахивать.
Неожиданно раздаётся громкий стук в дверь. Вздрогнув от такой бесцеремонности Лейба Борисович меняется в лице и багровея от ярости рычит глухим голосом:
-Да входите же, нелёгкая вас здесь носит, поработать не даёте!
Входная дверь раскрывается и в кабинет бочком протискивается мыршавенький сорокалетний субъект с мокрым ртом и бегаюшими глазками. Субъект является племянником и постоянным пациентом Лейбы Борисовича и в миру отзывается на фамилию Какашкина. В своей литературной среде ввиду неблагозвучности своей фамилии он взял псевдоним "Моцарт и Сальери". Так бывает, чем ничтожнее личность, тем больше она к себе хочет привлечь внимания. Для этого годятся все методы, а присвоенные громкие имена для псевдонима, тем более. Какашкин снимает свой картуз и подобострастно кланяясь спрашивает:
-Разрешите войти. Лейба Борисович?
-Да уже вошёл, "какашка". Что ты хотел? - не предлагая тому садиться спрашивает врач.
-Я не какашка, - делая вид, что не обиделся говорит критик, - я Какашкин.
-От этого суть вешей не меняется, - бурчит врач, исподлобья внимательно рассматривая своего постоянного пациента.
-В том-то и дело, что меняется, я за этим и пришёл, - сопит критик и вытерев свой мокрый рот спрашивает. - Может мне фамилию Лейба Борисович сменить? Как Вы считаете?
Лейба Борисович более внимательно посмотрел на критика и зашёлся в гомерическом хохоте и отсмеявшись сказал:
-А что давай, на "какашку" и поменяй. Будешь "Моцарт и Сальери Какашкинский". Тогда тебя уж точно зауважает вся пишущая братия. А сейчас они небось и в грош не ставят твои критиканствуюшие потуги? А кто-то обещает наверное и конделяброй поколотить при встрече... или уже поколотили? - рассмотрев на лице пациента запудренный фингал спрашивает врач. - Ты там осторожнее будь, "какашка", могут ведь и инвалидом сделать - время сейчас такое лихое, а я не хирург, оперировать и складывать кости не обучен.
-Нет, они меня не встретят, я им в интернете гажу со своей странички - пишу на них гнусные опусы, а так в миру я добрый, хоть к ране прикладывай. - ухмыляется критик.
-А тебе не кажется Аркашка-какашка, что это подлость к своим собратьям по цеху? Ты сам-то пробовал что-нибудь сочинить?
-Сочинять я как-то попробовал - не моё, да и зачем когда полным-полно дураков-графоманов, на которых можно кататься, разнося в пух и прах их творчество. Я как санитар леса волк; сильный автор выживет после меня, а слабому - туда и дорога.
-М-да забавный ты субъект.
-Не хуже прочих - каждый выживает как может. Так что с фамилией, как мне поступить?
-Меняй, но тогда уж сразу на Белинского.
-На Белинского, - задумался критик. - А кто это, небось еврей какой?
-Не боись не еврей. Один русский - знаменитый критик.
-Нууу, если русский...а что это мысль, - задумчиво говорит Какашкин и расплатившись с врачом выходит из кабинета.
Камера задумчиво смотрит ему в след. За кадром слышен голос - Идьёт, - к кому он относиться неизвестно.
Конец фильма.
Идут финальные титры.
© Copyright: Алик Данилов, 2013
Свидетельство о публикации №213103100366
