ДЕЖАВЮ-2

«Солнце всходило к зениту, пекло нежадно! Бронзовые латы и  шлем раскалились. От жары в голове стоял гул. Едкий пот, стекавший с плеч, щипал и щекотал спину. Хотелось чесаться. Тяжелый пояс с коротким мечом давил на левое бедро. Немела правая рука, удерживающая приставленное к ноге копьё. Это бессмысленное стояние на месте надоело всем. Но центурион сказал, что стоять  надо до темноты, потому что власти ждут волнений, которые может спровоцировать казнь преступников. Они стояли в оцеплении посередине достаточно высокой горы, у подножья которой расстилались оливковые сады Гефсимана, и дальше в дымке виднелся город. Наконец, по дороге проскакал конный авангард конвоя, подняв за собой тучу белой песчаной пыли.  Когда пыль смёл с дороги легкий жаркий ветерок, стало видно, что снизу от подножья горы навстречу им поднималась большая толпа людей, в центре которой, в  окружении охраны, состоящей из римских латников, медленно брели три преступника, волоча на плечах огромные кресты. Когда преступники поравнялись с Вованом, он обратил внимания на последнего . Тот был  бледен и изможден. По сравнению с ним, крест, который он еле волочил, положив его на  плечо чуть ниже начала перекрестия брусьев, казался ещё больше, чем был на самом деле. Он шёл, нагнувшись вперед под тяжестью непомерной ноши.  Его лоб был обвит терновым венком, из под шипов которого сочилась кровь. Она превратила длинные волосы в сосульки, болтавшиеся в такт покачиваниям головы. Лица преступника не было видно.
…. Толпа медленно, но всё-таки достигла, наконец, вершины горы. Начиналась казнь!»
Вован вздрогнул и очнулся! «Опять!» - подумал он. Отдыхая от пережитого напряжения, он минут пять лежал неподвижно. Ситуация с его раздвоением не давала ему нормально жить! Мало того, что он мучился в своих видениях, воспоминания о них не давали ему покоя и днем.  Они, в отличии от снов, не исчезали в памяти, а, наоборот, крепко закреплялись в ней! Он мучительно перебирал их опять и опять, и не находил ответа на вопрос: «Вова! Кто ты!?»