Соцартовская матрёшка

Прораб Зубанов сидел на стуле и смотрел, как в оконное стекло бьется большая жирная муха. Рядом с большой жирной мухой билась муха помельче. И еще какой-то мотылек трепыхался в опасной близости от паутины, в которой притаился голодный паук.
           «Так больше нельзя, — думал Зубанов. — Надо что-то решать».
            В мозгу тяжелыми жерновами ворочались мысли.
           Зубанов встал, вышел за дверь и, спустившись на два этажа, позвонил в девятую квартиру. Дверь открыла Владлена.
           — Так больше нельзя, — сказал ей Зубанов, глядя в чистое восторженное лицо. — Я намерен поставить вопрос ребром.
            Владлена, трепетная, как лань, посторонилась, пропуская его в коридор.
           — Так больше нельзя, — повторил Зубанов и замолчал, пытаясь собрать мысли в единое целое. — Переход на моноблочное строительство сэкономит пятнадцать процентов. На ближайшем собрании я намерен поставить вопрос ребром. Ты понимаешь?
            Владлена кивнула. Глаза ее горели неисчерпаемой силой.
            Зубанов выпил стакан квасу и вышел из коридора вон.
            — Вы что же думаете, — сказал он поднимавшемуся по лестнице Шматкову, — мы не способны увеличить производительность труда на пятнадцать процентов?
            — Ась? — откликнулся тот. В руках он держал коробку с трехмерными шахматами.
            Зубанов понял, что надо идти к Борхударову. Борхударов жил в этом же доме, только в соседнем подъезде. Но пройти туда сразу он не смог. Дети из дворового комитета превратили площадку перед подъездом Борхударова в сцену, на которой разыгрывалось действие из второго акта «Батума». Десятка два зрителей, сбившись в любопытное чудище, стояли перед подъездом.
            Зубанов понял, что визит к Борхударову нужно отложить. И это, как сказал ему потом Елдыгов, спасло ему жизнь — Рыжий Комар миновал Третьи Врата и уже приближался к Четвертым…
            «Нет, — подумал Зубанов, — а что если производительность труда увеличить не на пятнадцать, а на двадцать процентов?»
            Прилив неисчерпаемой силы ощутил он в этот момент. И он не сразу даже понял, что вокруг него происходит. Любопытное чудище, распадаясь на отдельные орущие атомы, выпадало в осадок, а дом медленно складывался сам в себя. И клубы космической пыли вздымались вместо стен вверх, чтобы заместить собой недостающий фрагмент бытия.
            «Так невозможно!» — мелькнула в мозгу безумная мысль.
            «Владлена!» — мелькнула вторая.
            Владлена в этот момент уже лежала под грудой битого кирпича. Как много полезных обществу единиц мечтали они зачать!
            Мировой империализм нанес свой подлый удар.
            «Мы же просто хотели жить, как мечталось потомкам!»
            «Вла
                     Д
                          Ле
                                 На!
           Потом мир расширился, и Зубанов увидел, что вдоль улицы с хозяйской сумкой в руках летит Борхударов. Борхударов летел неровно, кренясь на левую сторону, и из сумки на землю падали купленные на базаре яйца —
            Тынннннь!
            Тынннннь!
            Тынннннь!
            — отмечая пройденный Борхударовым путь…



Над головой тренькнул звонок внутренней связи.
            — Слушаю, шеф!
            — Какого черта, Стравински?! Вы где видели летающих Борхударовых?
            — Импровизация, шеф! Я подумал, что неплохо было бы разнообразить реальность.
            — Из всего бреда, что вы сейчас произнесли, нормально прозвучало только одно слово — «реальность»!
            — Понимаю, шеф, но я…
            — И не перебивайте, когда с вами говорят старшие! Поначалу все было очень неплохо. Бьющаяся об оконное стекло жирная муха…
            — Большая жирная муха, — уточнил я.
            — Трепыхающийся возле паутины мотылек. Все было очень правдоподобно. Только откуда, спрашивается, взялся этот Рыжий Комар?
            — Позаимствовал у Шестого отдела. У них же варианты фауногенеза… А вам разве не понравилось?
            — Гм… гм…
            — В крайнем случае, Комара можно заменить Тараканом. Тоже Рыжим.
            — Ну… — пробормотал шеф неуверенно. — Насчет Тараканов ладно, а вот что там насчет Врат?
            — Так астральные же! — деланно удивился я. — Всем известно, что взрыв популяции насекомых обуславливается критическим накоплением низших астральных энергий на плане, ближайшем к Земле. Это такая как бы кристаллизация...
            — Ну, ты мне еще лекцию прочитай! Я знал об этом, когда ты еще пешком под стол ходил. Так вот, по поводу этих тараканов…
            — В моделируемую нами эпоху они точно существовали. Я прочел об этом у Клизменда.
            — Ладно, ладно. Но только чтобы без этих Врат. Человечество в то время отрицало существование астрала. И Борхударова на землю опусти. Нечего ему там, в воздухе, делать.  Яйца у него еще вот разбились.
            — Есть, шеф! Яйца мы ему все восстановим!
            Шеф помолчал.
            — Как начет того, чтобы вечерочком пульку на четверых расписать?
            — Ой, шеф! — пробормотал я, делая голос как можно более огорченным. — Рад бы, но вот именно сегодня никак не могу. Я с Зинаидой договорился. Хотим вплотную заняться демографической проблемой. У нее как раз сегодня наиболее благоприятный день для репродуктивного зачатия. Вы же знаете, Главный Информаторий в начале Цикла говорил о демографической проблеме, как о наиважнейшей…
            — Знаю, знаю, — сказал шеф. — И целиком тебя одобряю. Не взирая на все меры, население у нас по-прежнему катастрофически сокращается. — Он помолчал и с уважением добавил: — Какой же ты, однако, ответственный. Надо бы тебе повышение какое-нибудь… Как ты смотришь на то, чтобы занять должность помощника Реджи?
            Сердце у меня радостно забилось.
            — Я не против, шеф.
            — Тогда завтра с утра ко мне с заявлением. А на сегодня все. Устрани ошибки, о которых мы только что говорили, и можешь отправляться к своей Зинаиде. Кстати, передавай ей привет.
            — Обязательно.
            — Если вдруг понадобится моя помощь, я всегда к вашим услугам.
            — Разумеется, шеф, — хихикнул я. — Но пока что Информаторий утверждает, что вероятность зачатия более семидесяти процентов…
            — А надо девяносто!
            — Если не получится, в следующий раз обязательно вас пригласим.
            — Будем надеяться. Ну все, пока!
            — Пока!
            Шеф отключился. Я какое-то время тупо глядел на экран, на котором застыла раскоряченная фигура летящего Борхударова, потом вздохнул и принялся исправлять указанные шефом ошибки. Перво-наперво я опустил Борхударова на землю и восстановил ему яйца. Потом Рыжего Комара заменил рыжими тараканами. Потом опять вздохнул и восстановил дом, дабы Зубанов и Владлена смогли зачать как можно больше полезных обществу единиц. Потом немного подумал и трехмерные шахматы Шматкова заменил на обычные двухмерные. И только после этого встал.
            В тамбуре я надел маску и прорезиненный комбинезон. Огромная проржавевшая дверь со скрежетом отворилась. Открывшийся моему взору пейзаж мало чем походил на те, что мы моделировали в Институте. Выжженная безжалостным солнцем пустыня, расстилающаяся до самого горизонта трава, сухая и ломкая, как от мороза. Небо — серо-багровое. В воздухе — мелкая едкая радиоактивная пыль, разносимая непрекращающимся ветром.
            В отдалении стоял дряхлый бронированный автобус, в который медленно втягивалась вереница однообразных серых фигур — вышедшие раньше меня сотрудники.
            Маска была новая, но фильтры помогали мало — душная неприятная вонь, продукт смертоносного распада земной биосферы, ударила в ноздри. Автобус будет тащиться до Блиндажа около полутора часов, и все это время придется нюхать это дерьмо.
            «Черт! — возникла вдруг неожиданная мысль. — А какого, спрашивается, хрена я все это терплю?! Мутант я или не мутант?»
            Из глубин моего естества всплыло нечто хорошее, тут же определившее мое поведение на десять минут вперед. А пахтать мне все ваши правила!
            И, не долго думая, я протянул перед собой руку, как бы щупая пальцами воздух. Воздух передо мной как бы сгустился, превращаясь в нечто материально-осязаемое, и я шагнул в это нечто со спокойной душой, в одно мгновение оказавшись за пятьдесят километров от Института. Зинаида, дожидаясь меня, была в комнате. Она сидела на стуле и смотрела, как в толстое стекло иллюминатора бьется большая жирная муха. Была она размером с кулак…



Тут сфера над головой Азгеля налилась тяжелым багровым светом, и в ней, как на фотобумаге, проступило лицо Демиурга.
            — Азгель! — прорычал он. — Какого кляпа ты сделал его телепортом?! Ты разве не знаешь, что телепортация и прочие подобного рода способности привилегия нашего плана?!
            — Знаю, шеф, — откликнулся Азгель. — Но я подумал, что маленькая толика импровизации не помешала бы…
            — И был, как всегда, неправ. Сколько раз тебе говорить, строго следуй инструкциям. В пост-ядерном мире не может быть мутантов с такими способностями. Все, что там может быть, это выродившиеся ублюдки. И не на внешнем мы должны концентрировать свое внимание, а на сути происходящих явлений…
            — Да, да…
            — И не перебивай, когда я говорю… Так о чем это я? Совсем ты меня сбил.
            — Вы говорили о пользе импровизаций.
            — Правда? — Глазки у Демиурга подозрительно сощурились. — Что-то я про это не помню… Хм… Ну, ладно. В общем, не на внешнем делай основной упор, а на сути явлений. Наполняй их энергией нашего бытия, и тогда царство наше расширится. Ясно?
            — Ясно, ясно. Напомните только, в чем суть энергии нашего бытия?
            Демиург вздохнул.
            — Экий ты, право… невразумительный. А я еще повысить тебя хотел. Суть энергии нашего бытия, дурья твоя голова, стать в центре мира.
            — Иными словами, жить для себя.
            — Для меня то есть, понял?
            — Понял.
            — Вот и действуй в соответствии с этим.
            Багровый свет внутри сферы потух. Азгель вздохнул и, наполняя миры подлостью, принялся устранять допущенные ошибки.



«Какого хрена я вас всех терплю?!» — подумал в этот момент Элогим и нажал кнопку «Delete». Большая жирная муха поползла по мировому глобусу, втягивая через хоботок рассыпанные в континууме звезды…