1
В своём рабочем поселке Витька был рубаха-парнем. Имея весёлый характер и острый язык, да ещё и гармошку в придачу, он пользовался неизменных успехом у местных девчонок! Окончив восьмилетку, поступил в горное ФЗУ при железно-рудном камкарьере. Собственно, их поселок и возник, благодаря этому карьеру. И к девятнадцати годам Витька на нём уже работал в качестве помощника взрывника на отвале породы. Через год ему обещали дать комнату в общаге.
«Надо будет к тому времени жениться. Присмотрел я тут одну. Ирина красивая, как картина. А чё!? Я скоро взрывником буду! А там и дети пойдут. Дом построю!» - мечтал парень. И если кто-нибудь сказал бы ему , что ничего этого не будет, он бы дал за эти слова в морду.
Но судьба распорядилась по-другому, бросив его жизнь на жернова войны.
На седьмые сутки после её начала его вызвали в военкомат.
- У тебя спецбронь, но мы предлагаем тебе учиться на сапёра, сейчас они очень нужны, до нарезу! – сказал Витьке военком.
- Раз такое дело, пишите на учёбу! – ответил он.
- Родители живы?
- Меня тётка воспитывала, мамка от воспаления легких умерла, ещё в тридцатом втором, а отца я не помню. Мамка говорила, он в Гражданскую погиб. Тётка в Ольховке живёт, это рядом.
- Три дня тебе на сборы. Поезжай в Ольховку. А третьего июля в 10-00 будь здесь, как штык! Вопросы есть?
- А можно с тобой гармошку взять?
- Конечно! Солдату с гармошкой и воевать-то веселей!
2
В сентябре 41-го рядовой В. Галкин уже был на фронте, под Москвой.
Однажды их группа минировала шоссе на танкоопасном направлении. Работать предстояло ночью, в срочном порядке, поскольку утром ждали прорыв танков в этом участке.
Когда противотанковые мины были установлены, группе осталось заминировать кюветы (для пехоты) - вблизи наших позиций.
Как только начали отходить к передовой линии окопов, на полотне дороги внезапно появилась разведка врага. Сапёры затаились.
Вражеские разведчики бесшумно прошли до наших «ежей» и повернули обратно, при этом часть из них спустилась в кювет.
За это время группа отползла в кустарник.
И все было бы хорошо, если бы один из разведчиков не наступил на мину.
Прогремел взрыв!
Кто-то из немцев, видно, с перепугу, полоснул автоматной очередью по кустам и ранил Витьку в бедро, справа, но, к счастью, пуля прошла на вылет, не задев кости.
С нашей стороны огня не было, окопники знали, что впереди работают сапёры.
Витька бросил в немцев две гаранты, уничтожив троих и одного ранив. Как потом выяснилось, среди убитых был офицер, командир немецкой разведки. А раненого сапёры привели в штаб как «языка». На допросе тот подтвердил верность данных о прорыве по шоссе, что было весьма кстати.
Танки не прошли!
За личную храбрость и мужество рядового Галкина повысили до ефрейтора и наградили медалью «За Отвагу!».
3
В 1942 году, когда немец попёр на Сталинград, Витька, уже, будучи сержантом, в составе группы сапёров принимал участие в закладке взрывчатки на железнодорожном мосту через небольшую речку.
Боевая задача была поставлена так – умереть, но мост взорвать!
И не просто взорвать, а только после прохождения последнего нашего эшелона.
Обычная группа состояла их трёх минёров, но на это раз была усилена пулемётным расчетом, для прикрытия сапёров в случае появления немцев.
Мост заминировали быстро. Подвели заряды под две основные опоры и одну промежуточную, с тем, чтобы обрушить оба пролета, рельсовое полотно и металлические фермы.
Группа стала ждать, когда подойдёт последний поезд.
Ожидание затянулось.
Мимо, приблизительно по одному в час, проходили эшелоны – с техникой, оружием и эвакуированным оборудованием, а также с беженцами.
Пулемётчики окопались наверху предмостного укрепления на западном берегу.
Витька отрыл окоп и для сапёров, метрах в сорока от моста на восточном берегу.
Уже вечерело, когда вдалеке на востоке началась канонада! Вот появился, видимо, последний поезд. Но это был не просто поезд. К паровозу, в начале, были прицеплены два «телячьих» вагона, потом шли штук пять открытых платформ, а в конце - три бронированных, закрытых платформы с орудийными башнями. Из последней башни велся орудийный огонь.
Эшелон проскочил мост, дал пять гудков и опять начал стрелять по какой-то невидимой цели.
- Это нам! Наш сигнал! – сказал старший лейтенант, командир группы.
Он поднял ракетницу и выпустил одну красную ракету. Для пулемётного расчета это означало: «Все сюда! Уходим!».
Солдаты уже бежали по рельсам, когда за мостом и справа стали взрываться снаряды. Неприятель бил по бронепоезду, пытаясь отогнать его от моста.
От поезда к ним бежал вестовой.
- Скорей взрывайте! Сейчас они нас накроют! И вас тоже! – прокричал солдат и повернул обратно, к поезду.
В этот момент пулемётчики добежали до окопа сапёров.
- Рви! - заорал командир.
Витька повернул ключ подрывной машинки.
Но взрыва не последовало.
Он проверил завод пружины. Все было нормально!
Повернул ключ ещё раз… и ещё…
Взрыва не было!
- Наверное, провода перебило! – понял командир группы. – Сиди тут! Я к зарядам, пройду по линии!
- А бронепоезд!? Он ведь уйдет! – спросил Витька.
- А приказ!? – крикнул командир, уже на ходу.
Паровоз дал гудок, выпустил пар и с натугой, медленно поволок поезд от моста, сквозь разрывы снарядов.
- Слушай приказ! – обратился он к остальным участникам группы. – Все на поезд! Бегом, арш!!!
- А вы как же!? – спросил третий сапёр.
- Выполняй приказ! Бегом! – ответил Витька.
Галкин следил, как солдаты, нелепо подпрыгивая, бежали по шпалам к поезду, когда услышал возглас.
- Сержант, ко мне! Быстро!
Он увидел командира, который лежал метрах в пятнадцати от опоры моста и махал ему рукой. Взяв подрывную машинку, Витька побежал к нему.
- Здесь разрыв, осколком зацепило! Давай, рвать отсюда! – пояснил он.
- Нас завалит! - возразил сержант.
- Щас темно будет, все одно ничего не найдем! Пробуй так!
- И то верно! – Васька присоединил провода к машинке, проверил завод пружины и сказал:
- Я готов!
- Давай, твою мать! Рви скорей!
Сапёр повернул ключ, раздался мощный взрыв, следом другой ….
Земля вздрогнула и завертелась у Витьки перед глазами. Взрывной волной их оглушило, разбросало по сторонам и придавило к земле. Посыпались камни, пыль и песок, осколки бетона и кирпича, мелкие и большие, и ещё куча всего.
На голову сержанта упало что-то тяжеленное, но каска спасла его.
Наконец, он открыл глаза и увидел поодаль старшего лейтенанта, который ему что-то говорил, но слов Витька не расслышал, в ушах звенело. И он не понял, что именно говорил лейтенант.
Галкин приподнял голову и посмотрел на мост.
С их стороны мостового пролета не было, тот лежал на боку в реке, второй пролет сошёл с промежуточной опоры, упираясь один концом в дно реки. Второй его конец лежал на береговой опоре, по краю залома путевого полотна одиноко торчала рельсошпальная решетка, свисая в реку.
«Третий заряд не взорвался» - понял сапёр.
Как ни странно, именно это спасло минёров от возможного плена.
Начальник бронепоезда, увидев, что мост взорван не полностью, направил поезд обратно к мосту, намереваясь разрушить его до конца.
Бронепоезд встал в ста метрах от развороченной опоры и принялся лупить изо всех орудий в сохранившуюся опору. Расчет был прост – либо добиться детонации взрывчатки, которая была заложена сапёрами, либо уничтожить опору снарядами.
Спустя полчаса к поезду подошли два контуженных минера – Витька и его командир.
Несмотря на то, что мост был взорван не до конца, действия группы, в сложившейся обстановке, были признаны правильными.
За эту операцию Витька получил орден «Красной звезды» и звание «старший сержант».
4
Не оправившись полностью от контузии, Витьки сбежал из госпиталя, потому что ему сказали, что их часть переводят на другой фронт. В роте хранилась гармошка, с которой он не хотел расставаться.
На фронте, куда их перевели, было затишье.
Зима прошла спокойно – пара царапин, легкое обморожение и всё!
Рота занималась установкой мин на передовой, освобождала поля от мин и снарядов, иногда выезжала на отдельные объекты, чтобы обезвредить мины-ловушки.
Витька считал такое время отдыхом. Вечерами он играл на своей любимой гармошке. Зачастую, в избу, где жило его отделение, набивалось много народу – солдаты, офицеры, местные старики, бабы и дети. Это вдохновляло Витьку, он входил в раж и готов был играть до утра, лишь бы было весело всем, и люди, хоть на миг, забыли о тяготах войны!
Это случилось в апреле. Однажды их группа должна была выехать в соседнюю деревню, где на опушке леса были обнаружены немецкие боеприпасы, и надо было проверить, не заминированы ли они.
Фронтовая дорога шла через пашню, изуродованную войной, так и сям виднелись воронки, стояла подбитая немецкая техника.
Вдоль, по обочинам, видны были красные флажки.
- Наша работа! – кивнул на один флажок командир группы.
- Да, помню я эту дорогу, мы же её и пробивали! – ответил Витька.
- А зачем тебе гармонь? – спросил командир.
- Меня замполит попросил дать концерт местному населению и солдатам тоже, для поднятия боевого духа, так сказать!
- Тогда ладно, а то уж я думал, что ей мины искать будешь! – хохотнул тот.
Неожиданно из-за туч вывалился «мессершмидт». Он пронесся над машиной, в которой ехали сапёры, и ушёл вверх. Сделав боевой разворот, истребитель стал пикировать на полуторку. Витька встал в кузове и начал палить из автомата по кабине самолёта, пытаясь сбить пилота с прицела.
Но немец всё-таки сбросил бомбу. Шофер резко затормозил. Смерть упала перед машиной. Витька по инерции подался вперёд и рухнул через кабину на капот.
Пилот «мессера» не стал более рисковать и направил самолёт ввысь, прочь от непокорной полуторки.
А Галкин медленно сполз с капота рядом с дымящейся воронкой и не поднимался.
- Виктор! Что с тобой!? – спросил командир группы, опустившись на землю около парня.
- Хана мне! Концерта, похож, не будет… - выговорил Витька, теряя сознание. На губах его появилась кровь.
- Осколочное, поникающее ранение в левое легкое, со спины, – определил госпитальный хирург, – на операцию вне очереди! Будем пытаться его спасти!
Через три дня после операции, когда раненый Витька пришёл в себя, ему объяснили:
- Жить ты будешь, но осторожно! Тебе нельзя напрягаться, поднимать тяжести и надо беречь легкие.
- Да, я практически здоров! – храбрился солдат. – Меня на фронте ждут. И гармошка там, меня дожидается!
- Ты никогда теперь не будешь здоров! – честно ответил врач и пояснил. - Осколок мы не сумели извлечь, он остался в легком, причём сидит рядом с корнем легкого, а там сосуды. Чуть что, и ты опять у нас, только вот спасти тебя вряд ли удастся. Так что о фронте и не думай, езжай домой, солдат, твоя война уже закончилась!
5
А мирная жизнь у Витьки не началась. За почти два года войны из него сформовался настоящий воин, а не обычный мужик-работяга.
Ему казалось, что он приехал на побывку, в отпуск, на излечение… как угодно, но только не домой, в мирную жизнь!
Из-за ранения, при увольнении из армии ему дали вторую группу, он не смог устроиться
Отличный рассказ!