Произведение «Рыбацкие истории» автора Кобелев

Захотелось мне рассказать вам несколько рыбацких историй, участником которых мне случилось быть. Заядлым рыбаком я не являюсь, хотя отец мой был им до 82 лет. В детстве, уезжая на всё лето к своей тётушке в небольшой городок Мещёвск, я любил побродить с самодельной удочкой из срезанного в ближайшем лесочке орешника вдоль неширокой, спокойной речки Тура. Я бывал несказанно рад, если мне удавалось поймать за день несколько, как мне казалось больших, величиной с ладонь, серебристых с красным оперением окуньков.
Возвращаясь в Москву из Мещёвска, про рыбалку я забывал, поскольку здесь было много других увлечений. Правда, один раз в 1956 году во время начала строительства стадиона «Торпедо», недалеко от Симонова монастыря, в котором находятся мощи святых Ослябия и Пересвета - монахов-богатырей войска Дмитрия Донского, я руками поймал одного карасика в протоке, соединявшей небольшие пруды, положил его в банку с водой, но он прожил в ней недолго.
В этот год я сильно увлёкся классической борьбой в обществе «Торпедо» и до рыбалки мне уже не было дела.
К занятию рыбалкой мне пришлось вернуться уже, когда я стал министерским работником. Моя работа в Главном управлении предполагала частые выезды в командировки для проверки работы местной администрации и оказания им организационной помощи.
После завершения плановой работы и подведения её итогов, руководители, как правило, предлагают отдохнуть на свежем воздухе, осмотреть местные достопримечательности, совмещая приятное с полезным.
Однажды, во время командировки в Карелию, я находился недалеко от Ондо-озера и местные руководители предложили мне съездить на рыбалку. Время было летнее, конец июня, белые ночи!
Я не смог отказаться от такого приятного предложения, и мы небольшой компанией покатили к озеру. Дорога пролегала через лесной посёлок.
Я глядел на избы, окна которых были все увешаны золотистой вялящейся рыбой.
Душа моя пела в предвкушении небывалой рыбалки.
Мы на УАЗе подъехали к огромному озеру, там была база рыбаков, на берегу стояла новая баня, пахнущая смолой, ещё никем не опробованная. От бани пролегал помост, с которого можно было нырять в воду. Неожиданно похолодало, подул сильный северный ветер.
Мы сели в катер, чтобы плыть на остров, где и должна была быть рыбалка. По мере того как катер набирал скорость, холод всё сильнее пронизывал тело, волны становились всё выше и встречный ветер осыпал нас вихрями ледяных брызг. Кто-то из рыбаков дал мне телогрейку, я поблагодарил, но не отказался от такой своевременной услуги.
Через пятнадцать минут сражения с озверевшими волнами катер причалил к островку, где нас ждала маленькая рыбацкая избушка. Рыбаки выложили из катера на берег снасти, котелки, продукты и ведро свежей рыбы.
Я им говорю: «Вы что это свежую рыбу с собой из дома привезли, это - плохая примета».
Они только улыбнулись, мол, сам увидишь.
Мы развели костёр, сварили уху из ранее заготовленной рыбы и сытно поели. Было уже одиннадцать часов вечера, а солнце ещё золотило верхушки деревьев. Рыбаки пошли укладываться спать, чтобы пораньше встать на рыбалку. Я тоже пошёл отдыхать, мне выделили лежачее место на полу, на тюфяке. Целый час я вертелся и никак не мог заснуть. Не вытерпев такой муки, я встал и осторожно вышел из избушки, прихватив с собой удочку. Ночь была светлая, как утро в средней полосе России. Я забросил удочку в воду и стал ожидать, когда начнётся клёв. Я стоял и смотрел на застывший поплавок, но он и не пытался шевелиться. Постояв с полчаса с удочкой в руках, я стал замерзать, вернулся на своё лежбище и спокойно заснул.
Когда я проснулся, утро было в разгаре, рыбаки все встали, готовили завтрак из вчерашней рыбы и весело шутили в предвкушении богатого улова.
Я опять им говорю: «Что же вы опять варите уху из вчерашней рыбы?»
Они меня успокаивают и говорят, что всё будет хорошо, мол, сейчас поедим и пойдём рыбачить. Я поблагодарил их за вкусный завтрак и с нетерпением стал ожидать начала рыбалки. Меня пригласили сесть в лодку, и мы поплыли к месту, где была поставлена сеть.
Я взял конец сети и стал вместе с другими рыбаками её вытаскивать,
Сеть поддавалась тяжело, и я сомневался, сможем ли мы её вытащить с таким крупным уловом. Наконец, мы подтащили её к борту лодки, чтобы перевалить вовнутрь. Но сеть была забита травой, а рыбы не было видно. Когда всю сеть вывалили в лодку, то на дне её сверкнула серебром лишь одна плотвичка. Рыбаки развели руками, но полные оптимизма сказали, что будет всё нормально, поскольку есть ещё две сети. Мы приплыли ко второй сети, и стали её осторожно тащить, но она тащилась ещё труднее, чем первая. Пришлось прыгать из лодки в воду, чтобы отцепить намотавшуюся на сук сеть. В этой сети была одна тина и трава, и не было даже и одной рыбёшки. Вынимать третью сеть я уже не поехал, и правильно, поскольку результат был тот же.
Мы быстро уложили рыбацкие вещи в катер, и он понес меня в обратный путь, не смотря на уговоры рыбаков остаться и попытать счастье ещё.
Катер нёсся по волнам, обдавая нас серебром брызг, переливающихся в свете утреннего солнца.
Надо было торопиться, поскольку я надеялся успеть на самолёт местной авиалинии, летавший один раз в день, который должен был вылетать через полчаса, а ехать от озера до аэродрома надо было по лесной дороге около 5 километров.
Хорошо, что в наше распоряжение местные рыбаки предоставили мотоцикл. Я уселся на заднем сидении мотоцикла, и мы понеслись по кочкам и ухабам.
Когда мы подъехали к аэродрому, самолёт уже выруливал на взлётную полосу. Я снял телогрейку и остался в своей майорской форме.
Наш мотоцикл ехал навстречу самолёту, а я махал рукой, чтобы он остановился. Вдруг по всему аэродрому раздаётся зычный голос диспетчера: «Куда без билета?!»
Самолёт затормозил и остановил свой взлёт.
Я подъехал к кассе аэродрома, оплатил билет, поблагодарил диспетчера, милую девушку, и бегом помчался к самолёту.
Лётчик опустил трап, я забрался в самолёт под удивлённые взгляды пассажиров.
«Прощай, Ондо-озеро!» - помахал я ему рукой.
***