Ваське не наливать! Или про верблюда-водовоза

Сашка Бургомистров работать не хотел, да и не любил он этот процесс, хотя начальству никогда ни в чём не отказывал. Почти. Числился он слесарем. А помогал всем, кто просил, когда приказывало руководство, да и просто, когда кто-то ему на глаза попадался. Но вот беда: свою работу иногда не успевал доделать. Но только иногда, а так Сашка был исправный рабочий.

Слесарь, как слесарь: не прогуливал, опаздывал редко на работу, только когда проспит, инструмент имел всегда исправный и в комплекте. Да вот напасть — опять ушёл кому-то помогать, бросив своё задание. Пользы товарищам от его содействия было самая малость. Но ведь главное-то соучастие, сочувствие. Любили и уважали Бургомистрова в коллективе.

Вообще-то я хотел рассказать вам о верблюде Васе, но какой же может быть в городе верблюд, если только не в связи с Сашкой Бургомистровым! Всё имеет причинно-следственные связи. А как тут связать производство в городе со степным животным, с кораблём пустыни? Только Саша мог стать тем недостающим звеном в этой истории.

Забыл предупредить, что события происходили в те годы, когда ещё город шефствовал над селом, когда рабочие промышленных предприятий оказывали помощь селянам в уборке урожая. И лозунг был: все на битву за урожай! И это был настоящий бой!!! За хлеб!

Вот так всегда: начнёшь рассказывать о чём-то, а приходится отвлекаться, перескакивать с одного на другое. И так! Возвращаемся к Сашке, который и был главным связующим звеном в истории с этим злосчастным верблюдом Васей.

Как любят писать не только журналисты, но и писатели-мастера детективного жанра: «А в это время...» А в это время верблюд по кличке Вася лизал поваренную соль, угощался очистками у колхозных поварих и неутомимо пережёвывал сверхколючие степные растения.

И пока Вася жевал и пережёвывал свою бесконечную жвачку, безразличным взглядом озирая бескрайнюю степь.. Пришла сверху разнарядка: столько-то и столько, по профессиям и по способностям люда рабочего на битву за урожай отрядить.

Сашка-то Бургомистров в первых рядах: работать же он не любил! Ещё никто и не знал о наборе в бригаду, а Александр уже готов штурмовать этот злосчастный урожай. У нас как? Не уродилось — беда, а большой урожай — вообще стихийное бедствие! Как убрать, как сберечь?

- Саша,- пыталась «отшить» Бургомистрова кадровичка,- там водители требуются, а у тебя только на мотоцикл права.

- Да я на селе вырос,- не сдаётся Саша, врёт уже не сбиваясь с ритма, чем часто грешат современные поэты. Сашка-то жизнь проживает, словно балладу пишет. - Я с детства за рычагами, за штурвалом!

- Ты, что же, механизатор? - удивилась инспекторша по кадрам.

- Что Вы! Самого широкого профиля!

Тут опять надо сделать маленькое отступление. Дело в том, что никто не знал, где, как, на кого учился и учился ли когда наш слесарь Саша. Поговаривали, что он институт закончил. Кто-то твёрдо убеждал товарищей, что у Бургомистрова незаконченное высшее и, что вот-вот у него будет полноценный диплом. Скептики ухмылялись: для него даже техникум недостигаем, как Эверест. Старые токари и фрезеровщики молчали, хотя и знали, что и профтехучилище Сашка не осилил. А, быть может, это злопыхатели? Ведь Бургомистровский кругозор был необозрим! Однако в личном деле отдела кадров была запись: «Образование — среднее». И больше ни-че-го... А тут — механизатор, да ещё широкого профиля! Находка для кадровиков, чтобы закрыть вакансию в этой внезапной задаче по формированию сельхозбригады.

И вот, рабочий десант готов и прибыл в дальние целинные районы  ни то Саратовской области, ни то Оренбургской, а может это уже где-то под Челябинском, на гербе которого красуется это гордое и своенравное животное — верблюд. Надо спросить челябинцев: вашего верблюда не Васей зовут?

Председатель колхоза или директор совхоза, кто теперь вспомнит, рад пополнению:

- Водители на машины, комбайнёры-механизаторы — на комбайны и трактора!

Остался один Саша Бургомистров.

- Давай на комбайн!

- Не обучен.

- На трактор...

- Прав нет.

- Зачем ты здесь? - председатель занервничал.

- Биться хочу! - Сашка шагнул вперёд.

- С кем? - удивился сельский руководитель.

- За урожай!

Сел тут председатель мимо капота своего УАЗика прямо в пыль степной дороги.

- Шуруй обратно в город!

- Да я же всё-всё смогу! Всё, товарищ директор-председатель...

- Ладно, давай в дальний стан к поварихе водовозом. С верблюдом-то справишься?

- Да я с кем угодно! - Саша хотел поведать начальнику полей и верблюдов о всех своих неисчислимых способностях, однако председатель, он же директор совхоза-колхоза, махнул рукой:

- Некогда с тобой разговаривать...

Дальний стан. Плетень из камыша, армейская полевая кухня времён одной из мировых войн, бочка с водой и три шестиметровых доски, сколоченных между собой, которые служили импровизированным столом. Из того же камыша небольшой навес, где хоть на десять-пятнадцать минут могли комбайнёры после обеда укрыться от палящего солнца и скурить толстые самокрутки с ядрёной махрой.

Поле бескрайнее. Комбайны уходят с рассвета в одну сторону, к обеду возвращаются. Вторая ходка уже заканчивается поздно вечером в темноте. Когда поужинают механизаторы, а чаще — кружка воды и спать вповалку под навесом. Всего несколько часов до рассвета...

Дед Василь Василич, почти полный тёзка верблюда Васи, в две минуты проинструктировал и обучил Бургомистрова Александра:

- Выходишь на рассвете с кружкой соли. Соль у повара возьмёшь. И кричишь, чё есть дури: «Вася, Вася!!!!» Он будет лететь, аж земля затрясётся, главное, что бы кружку видел! Вылижет соль, сам даст себя запрячь. Упряжь несложная, это не коня снаряжать. Ни постромок, ни шлеи. Накинул на морду и на шею, да — вперёд! Рейс с утра, вторая ходка — после обеда. Ручей где-то за восемь-десять вёрст. Начерпаешь бочку, но Ваську не пои до вечера! После второго рейса распрягай скотину, пусть идёт. Зульфия ему очистки, объедки собирает. Васька чё поесть, чё попьёт, но это для него не главное. Он сам в степи себе питание добудет. А утром опять: кружка соли и кричи: «Вась, Вась!!!»  Только предупреждаю: пока работа не закончена, не пои его.

Вот работёнка! Враз по Сашке! Утром верблюд вылижет кружку и руки нового погонщика, меланхолично взирая на восходящее солнце, даёт накинуть на себя упряжь, и пошёл, не дожидаясь команды «Ур!» А Сашка командовал по-армейски: «Вперёд! Шагом марш!» Ваське было пофиг: дорогу до ручья он знал сам хорошо и давно.

Привёз воду, попил чайку, пять-шесть раз пролистал засаленную и потрёпанную единственную на стане книжонку. Пытался помочь Зульфие, но та отшила быстро и без слов. Пошёл посоветовать Василь Василичу, но у того дрова заготовлены на несколько дней вперёд. Скукота!!! Тоскливо деятельной Сашкиной натуре. А комбайнёры: те только жрать, спать да салярой вонять.

Вот в такой-то скукатище и однообразии шли Сашкины дни в битве за урожай.

В тот день полило светило небесное нещадно. Всё небо выцветшие-белое, казалось, что солнце заняло все небеса. Ни тучки-облачка. Ни лёгкого дуновения ветерка. Бургомистров поник головой, сидя на бочке. Вася шагал размеренно к ручью, жуя свою бесконечную жвачку, прям, как американский президент. Тот, говорят, в Штатах без неё тоже обойтись не может. И, как назло, встречный караван машин-зерновозов такую пылищу поднял! Страсть.

Вот и долгожданная, желанная влага. Однако ручей значительно измельчал и сузился. Вот-вот и пересохнет вовсе. Бургомистров приник к черпаку: горло прополоскать от пыли да чуток остудиться. Вася на некоторое время перестал шевелить челюстями и жалобно уставился на черпак с водой. Лишь огромные ноздри на безобразно-страшной морде слегка шевелились.

«Тоже пить хочет, - пожалел Саша Ваську, - бедная животина...»

Александр помнил наставления Василь Василича: не поить верблюда! Пылищи полный рот и нос, аж горло царапает, песок на зубах скрипит..

«Что же будет: для такого огромного зверя два-три литра воды — лишь горло прополоскать».

Васька всосал полведра жидкости в один засос! Покивал мордой в обе стороны, задрал свой взор в небо...

- Шагом марш! Вперёд! Ур! - скомандовал Саша.

Но у Васи было иное видение на дальнейшие планы. Верблюд опустился на передние колени, бочка с водой вздыбилась, расплёскивая воду. Затем Вася сложил задние мозолистые лапы и лёг! Лёг, продолжая безразлично взирать в небеса...

Бургомистров кричал, потом просил животное встать. Опять орал и пинал Ваську, строго приказывал встать. Умолял подняться и везти воду на полевую кухню. Шептал этой скотине на ухо. Хлестал по бокам прутом. Верблюд равнодушно продолжал жевать нескончаемую жвачку.

На попутке Саша добрался до полевого стана.

- Василь Василич, Васька не слушается. Лёг, идти не хочет.

- Рассказывай, как дело было, - дед Василий поднялся на ноги.

- Василич, всё, как всегда, - врал Сашка.

- Сознавайся: поил верблюда?

- Немножко. Жаль стало животину...

- Понятно. Бери вёдра и таскай воду пешком. А Ваську распрягай. До утра, пока соль не съест, он уже не работник.

Бочку с водой притянули попутной машиной, Сашка уболтал одного из водителей.  Васька к вечеру поднялся и ушёл в степь по своим верблюжьим делам, колючку лопать. Утром вернулся за солью.

Бургомистров получил выговор от поварихи Зульфии и продолжал работать водовозом до полной победы в битве за урожай.

Прошло немало времени с тех пор. Но Саша до сих пор, когда пьёт, озирается по сторонам: нет ли Васьки? А то опять верблюдина поганая напьётся!

Ваське не наливать!!!