Посылочка

           Подруга моей мамы, Лиана Львовна, живет в Германии. Обе старушки перезваниваются и иногда пишут друг другу письма, которые, благодаря некоторым особенностям Укрпошты, не всегда доходят до адресата.

А тут Лиане Львовне, германской подруге, захотелось порадовать мою маму живым письмом, да еще и с фотографиями. Не знаю, уж, как они там друг друга находят, но у Вари, дочери Лианы Львовны, обнаружилась в Нюрнберге знакомая, молодая женщина родом из Луганска.

           Вот эта женщина, Юля, собралась навестить своих украинских родичей, живущих с нами в одном городе. Лиана Львовна тут же склеила солидный конверт и вложила в него, письмо и толстую пачку фотографий. Все это можно было послать электронной почтой, а я бы показал маме  и письмо, и фотки на ноутбуке. Но надо знать мою маму, которая боится взять в руки даже мобильный телефон, а не то, что прикоснуться к ноутбуку, опасаясь, что он набит взрывчаткой, по крайней мере, на десять килограммов в тротиловом эквиваленте.

           Прибывает Юлия в Луганск, мы  с ней созваниваемся, договариваемся о встрече, куда мы с женой и прибываем. Юля во главе представительной делегации, состоящей из ее папы, мамы и сестры с мужем, появилась в назначенное время в назначенном месте.

           Приняв из Юлиных рук объемистый пакет, мы с женой, от имени нашей мамы и свекрови рассыпались в благодарностях, как того и требует современный этикет и правила вежливости. Но я подумывал поблагодарить Юлю как-то посущественней, чем обычное «спасибо».

Денег она, разумеется, не возьмет. Не возьмет она и никакого подарка. Поход в ресторан, по понятным причинам, состояться не может. Так что же? Что придумать? В свою очередь Юля в приступе благородства предложила принять и отвезти какую-нибудь  посылочку для Лианы Львовны. И тут меня осенило, не знаю, почему именно так, но я вдруг сказал:

           – Ой, вот спасибо! А мы как раз думаем, как бы передать Лиане Львовне мешочек картошечки и немного мучицы. Мешочки маленькие, килограммов по пятьдесят, не более.

           Юлиной сестре с мужем все происходящее было «до лампочки». Юлины папа и мама, люди моего поколения, похоже, поняли мой замысел и молча, ожидали продолжения, но бедная Юля, ориентируясь на мое серьезное выражение лица, приняла все как некое бедствие, внезапно свалившееся на ее голову. Она страшно испугалась, побледнела и пролепетала:

           – Что вы? Как?… Со мной двое маленьких детей…

           – Вот и хорошо, – не растерялся я, – а вы сшейте им маленькие котомочки и часть картошечки по котомочкам распихайте. Какая-никакая, а все вам помощь будет.

           – А зачем в Германии ваша картошка? Она там дешевле, чем здесь…

           – Что вы такое говорите? Дешевле моей картошечки вы уже нигде не сыщите. Она сильно проросла и припахивает. Ее уже и по одной гривне за килограмм никто не берет. Уж больно запах скверный. И видом своим она на «чужих» из известного фильма смахивает. Тоже вся в слизи какой-то.

           Юля, проклиная себя за то, что взялась передать это злосчастное письмо, уже не зная, что сказать, только и нашлась:

           – А мука, мука ей зачем? Она все готовое из супермаркета берет… И…и мы перепачкаемся все в этой муке.

           – Ну, уж не знаю, это ее дело. Только я эту муку в своем доме больше держать, не намерен. Там червей уже больше, чем самой муки. Может, и не перепачкаетесь. Я-то эту муку взял, знаете, по случаю, в предвидении дефицита, еще лет пять назад, а что с ней делать, ума не приложу. Не выбрасывать же! Да вы не волнуйтесь, мы к поезду мешочки вам сами привезем, а уж в Киеве и в аэропорту вы уж как-нибудь там…

           Все же, в конце концов, и до Юли стало доходить, что мы с ее отцом уже давимся от смеха. Вы бы только видели, как эта бедная женщина обрадовалась. Какое счастье отразилось на ее лице, когда она поняла, что это шутка. Никакие мои слова благодарности, никакой поход в ресторан не доставили бы ей большей радости и удовольствия, чем мысль, что ей не придется тащить в Германию мешок вонючей картошки и посыпать все вокруг мукой и червями, к вящему неудовольствию окружающих. И не надо будет надевать на деток котомочки. А то все норовят «спасибо» сказать или сунуть в руки какую-то мелочь. А вот так доставить человеку истинную радость сможет далеко не всякий.

Мы пожали все руки, какие были в наличии, еще немного посмеялись и довольные друг другом расстались.

(с) Александр Шипицын