Принцесса

Она вернулась, и с ней вернулся острый запах похоти. По этому запаху я узнаю ее среди тысяч других, по нему определяю, надолго ли уехала.
Вот запах пропал, значит, ее нет в городе, вот появился — значит, время выходить в чат.
Не могу понять, как человек выжил, когда погибли более совершенные существа. Боги, полубоги, драконы… их нет, а людей становится все больше. Больше и больше. Они пожирают друг друга в войнах и мятежах, но плодятся быстрее, чем жрут. Свойство всех примитивных видов.
Человек примитивен. Вот она… часто бывает у моря, но не сможет отличить запах вечерней воды от запаха утренней. Она не знает, чем пахнет кольцо, которое носит, почти не снимая. Однажды я написал ей, что социальные сети отдают дешевым кофе, чипсами и только что отмастурбировавшим подростком. Она приняла это за шутку. По ее мнению, интернет не пахнет.
Драконы различают тысячи запахов. Различали… Никак не могу определиться со временем, когда речь заходит о драконах. То ли прошедшее, ведь их давно нет, то ли настоящее — ведь я-то есть. Впрочем, еще вопрос, может ли считаться истинным дракон в шкуре человека.
Я с удовольствием содрал бы с себя эту шкуру. Слишком мягкое тело, бедное мышцами, лишенное твердого покрова, да еще и потеющее. Когда-то давно гномы поймали дракона и привели к нему, скованному, толпу немытых бродяг из числа своих пленников-людей.
Дракон умер. Просто задохнулся.
А я до сих пор живу. Наверное, бродяг стало меньше.
Во всем этом есть только один плюс: она не видит во мне угрозу. Вернее, она вообще меня не видит, хотя мы уже признались, что небезразличны друг другу. Но пользователь Facebook и прохожий на улице — разные люди. Можно часами болтать в чате с одним и ничего не знать о другом. Люблю социальные сети, как бы они ни пахли.
Выходя на улицу, я становлюсь для нее персонажем театра теней. Здесь все считают друг друга безликим стадом (некогда драконы так же смотрели на людей). А в стаде трудно различить кого-то одного.
Она называет стадо более мягко — толпой. Три ее слова-фетиша: любовь, смерть и толпа. Она верит, что ищет любовь в мире, не знающем любви, и заплатит за эти поиски смертью, а убьет ее толпа. Свою веру она излагает рифмованными словами, полагая их поэзией.
Как-то я написал ей на Facebook, что не встречал ничего подобного. Одна фраза – и между нами установилась та степень доверия, которая может перерасти во что угодно, достаточно сделать шаг. Это было легко. С ней все легко. Она читается как букварь. И не захочешь, а взгляд останавливается на крупных цветных буквах.
«Я вижу тебя принцессой в заколдованном замке…ты не похожа на других… я вижу сон?… о, не говори мне, что я вижу сон… разреши мне охранять тебя, заботиться о тебе, благоговеть перед тобой…» Формально это выглядело не так глупо, но я сейчас не о форме, а о сути признания.
Она очень старалась быть умной и ироничной, сочиняя ответ, но… она хочет властвовать. Обладать мужчиной как игрушкой из секс-шопа. Хочет, чтобы ей служили вернее пса и ласковей хорошо оплаченного мальчика по вызову. Разумеется, ее рыцарь должен весь мир держать в кулаке, но с ней — с ней теряться, не сметь, умолять взглядом о милости. Всегда быть подле или, по меньшей мере, никуда не отлучаться без ее разрешения.
Sancta simplicitas! (1) Она приняла мою преданность с трогательным детским эгоизмом. Ни разу не задалась вопросом, чем заслужила эту готовность служить. Спасибо, принцесса, Ваша наивность так мила и так мило все упрощает. Все принцессы ждут рыцарей и забывают о драконах.
Она еще ни разу меня не видела. Нет-нет, я выложил в Сети свое фото, и не одно, кто же согласится хотя бы на сетевую близость с невидимкой! На этих фото я выгляжу вполне приемлемо. Даже чем-то цепляю, судя по участившимся комментариям одной бойкой молодой особы из числа «друзей». Природа была щедра к драконам. Мы умели летать, управлять огнем, обольщать и менять облик.
Умели?
Умеем. Ведь я остался. Последний дракон на Земле.
Много раз задавал себе вопрос, как это случилось и откуда я знаю, что я — дракон. Ответа так и не нашел.
Но это ничего не меняет. Дракон существует, и ему нужна пища. В былые времена он высмотрел бы с высоты одинокий замок, выкрал принцессу и унес в пещеру. Теперь он действует иначе, но добыча все равно окажется у него.
Выходя в чат, каждый раз чувствую хищное, первобытное вожделение, кипящее в ее крови, переливающееся в длинные фразы о любви и смерти. Воистину, ее может удовлетворить только смерть. Ее желание кричит, как женщина при затянувшихся родах.
В легендах драконы похищают невинных девушек. Легенды лгут. Или, может быть, во мне драконья природа как-то изменилась. Но меня возбуждают запах вожделения и приставшие к ней запахи других мужчин. Сколько их было? Неважно. Она ищет того, кто насытит ее.
Я ищу ту, что насытит меня.
Пора встретиться.
Набираю пароль (не стоит сохранять пароли, даже на своем ноутбуке) и уже чувствую светящийся зеленый кружок.
Она здесь. Ждет. Нервничает. Когда люди нервничают, их сообщения начинают пахнуть по-другому.
Я назначаю ей свидание. Пишу, как хочу ее увидеть.
Она медлит с ответом. Делает вид, что занята. Хочет поиграть в независимую женщину. Ничего. Я подожду. Драконов всегда отличало умение стеречь добычу.
Через пару минут она напишет, что согласна. Мы примемся обговаривать детали, и «завтра», на которое назначена встреча, незаметно перейдет в «сегодня».
Завтра вечером, после того как мы выпьем капучино (непременно капучино) и попробуем ее любимые пирожные (терпеть не могу сладкое), она получит все, о чем мечтала.
Она хочет избранности — я, дракон, избрал ее своей жертвой.
Она верит, что достойна любви и поклонения — я вознес ее на пьедестал из пустых, но упоительных для женщины слов.
Она думает, что хочет смерти. Возможно, она заблуждается, но… тогда ей не стоило бы так много об этом думать.
Да, еще она думает о толпе. Пусть же это сделает один из толпы, безликий и совсем ей не знакомый. После нашего свидания.
Драконы умеют менять облик.
Пока я жду, загорается еще один зеленый огонек. Бойкая молодая особа откомментировала мои вчерашние рассуждения о «Парфюмере» Зюскинда как модификации образа дракона. В этом предельно измельченном персонаже действительно угадываются драконьи черты.
Бойкая особа тем временем выходит в чат, распространяя флюиды молодости, легкого нахальства и ментоловой жвачки. Интересуется, что можно почитать о драконах. Ее с детства привлекали огнедышащие ящеры с крыльями.
Забавное существо. Она думает, что драконы — вид, пусть сказочный, но покорный научной классификации. Птеродактили, которые умеют плеваться огнем.
Люди так упрямы в своих заблуждениях. Как объяснить им, что дракон — это… суть мира. Воплощенное желание. Жизнь, берущая силу от смерти. Власть над стихиями. И власть над душами.
А еще это возможность любую женщину сделать принцессой, прежде чем… В легендах не говорится, что происходит с красавицами, которыми жители какого-нибудь выдуманного города ежегодно платят дань дракону? Конечно, нет. Легенды менее жестоки, чем видеоролики на u-tube.
На мониторе вспыхивает второй зеленый огонек. Принцесса вернулась и, конечно же, сказала «да!» Мы начинаем обсуждать предстоящее свидание.
Одновременно я печатаю список книг, повествующих о драконах…

1. Sancta simplicitas — «Святая простота!» (восклицание, приписываемое Яну Гусу, который увидел, как некая старуха подбрасывает сучья в костер, на котором его сжигали). Выражает крайнюю степень невежества или наивности.