Дорога домой

  Жан Форже шел. Ноги утопали, по колено, в проклятом русском снегу. Вернее то, что осталось от его ног. Разбухшая, обмороженная плоть. Замотанные тряпками, искалеченные куски мяса. От мороза, сапоги разошлись по всем швам. С руками было не намного лучше.
Он опирался на ружье, как на посох и шел. Голод и мороз, убивали его медленно, но неизбежно. Однако железная воля и желание жить, пока гнали вперед. Не давали упасть в засыпанные снегом придорожные канавы. Где уже были многие его товарищи.
  Форже считался ветераном, хотя и оставался простым солдатом. Он прошел с маленьким капралом Италию и Египет. Остался жив и почти невредим. И никогда, никогда не был так близок к отчаянию и смерти. Он не задавал вопросов, зачем Императору и французам, и так хозяевам Европы, холодная, неприветливая Россия. С ее снегами, казаками, сожженной столицей. Как и сотни, тысячи  других людей, обмотанных лохмотьями, бывшими когда-то военной формой, из разных полков и родов войск, шедших рядом с ним вразброд, без всякого строя, он думал только о том, чтобы дойти. Дойти домой. Воспоминания о доме, о родном Марселе, грели душу и помогали идти. Виноградники, окна выходят на бухту, в бухте  пришвартованы корабли с белыми парусами. Лицо жены, встревоженное, без улыбки. Лица детей, Луизы и Поля. Смех, голоса. Он, сын простого моряка, стал солдатом Наполеона! Какая честь! Гордость распирала Жана, когда он вернулся домой, из Италии, с походным ранцем, набитым золотом. Тогда император еще не был императором. А он еще не женился. Не было денег. Зато теперь! Этот дом он купил сразу после того, как Беа сказала – да. Купил для них. А на свадьбе была половина Марселя.
-Помоги, товарищ!
Хриплый голос отвлек Форже от греющих душу мыслей. Капрал, упавший на колени, не мог подняться. Все обходили его, отворачивались. Ни у кого не оставалась сил тащить его на себе.
Жан подошел.
-Ты откуда, товарищ? – снова захрипел капрал.
-Из Марселя.
-А я из Монпелье. Почти земляки!
Жан попытался поднять упавшего. Нет, не осилить. Разжал руки, и побрел дальше.
-Товарищ, товарищ! – неслось в спину.
Нет, капрал, ты останешься здесь. Молодой солдатик шел и плакал.
-Зачем нам все это? – всхлипывал,– зачем?
-Потому что, так сказал Император, черт тебя возьми, малыш! – прикрикнул на него раненый ветеран, в форме пехотинца.
  Жан не помнил, как упал в сугроб. Всему приходит когда-то конец. И его дорога  тоже кончилась. В Марселе, дочка Луиза открыла окно. Солнечный лучик, отраженный от брошки в ее волосах, прилетел к нему. Жан Форже протянул к нему руку и умер.