POV Брайан
Хотите, расскажу секрет? Я провел ночь с Алексис Маллейн.
Нет.
Не в том смысле, который, возможно, как я думаю, появился в Вашей голове. Даже не думайте.
Нет. Ни. За. Что.
Просто мы с ней поссорились. Опять. Мне иногда кажется, что я уже могу написать книгу под названием «Как надоесть девчонке, находясь от нее на расстоянии трех этажей», и она сто процентов станет бестселлером, как для парней, так и для девчонок. Нет, ну честно — она злится просто постоянно. Что бы я не делал — она щурит на меня свои злые кошачьи глаза: ем ли я — чавкаю как свинья; пью — хлюпаю мерзко; отвечаю урок — не правильно и как ребенок. Черт. Как же она меня бесит. Иногда... Ну ладно.
Так вот. Мы поссорились, и я ночью решил залезть к ней в дом. Именно «залезть» — я просто прыгнул и залез в окно, которое она, очень мило, оставила открытым. Усевшись на подоконник, я посмотрел внутрь: книжные шкафы, рабочий стол, пушистое кресло и кровать, на которой лежит Лекс. Удостоверившись, что она крепко спит, слез и прошел по мягкому полу, стараясь не попадать под свет, чтобы не бросить тень на спящую. В комнате темно, только слабый свет из окна, да разноцветные крохотные лампочки на полотке, образующие звездное небо. Прислушиваюсь к ее дыханию. Подхожу ближе и смотрю.
Знаете, по человеку можно много определить по тому, как он спит. Например, если он спит на спине, то можно сказать, что он открыт людям и ему нечего скрывать, даже ночью, когда он беззащитен. Если человек спит на спине, то он более скрытен или же просто ленив. А она... она спит как-то странно... Никогда не видел, чтобы люди так спали.
Она спит, свернувшись калачиком и сжав ногами одеяло. Оно начинается под ее головой, идет вдоль туловища и заканчивается ниже пяток. Так спят только очень одинокие люди, которые хотят тепла, хотят к кому-то прижаться ночью, а не к кому... Девчонка... она похожа на маленького котенка, такого хрупкого и беззащитного. Тяжело дышит. Ей снится кошмар. А я то думал, ей все время снюсь я. Пф, кошмары... Они только детям снятся. Да она и есть ребенок — маленький ребенок. Медленно ложусь рядом, стараясь, чтобы кровать не скрипела. Опираюсь на локоть и смотрю на тени, которые отбрасывают ее ресницы. Ее слегка вздёрнутый носик дергается, точно она хочет чихнуть. Лицо сморщено, и она тихо шипит, спиваясь бардовыми ногтями в подушку. Все смотрю. Она трется бедром об одеяло и вдруг вытягивает руку, касаясь моего плеча. Застываю и жду реакции. Она не просыпается, но морщится еще сильней. Ах да, как я забыл — она же меня ненавидит и ей неприятен любой контакт со мной. Собираюсь встать, но тут она стонет, уткнувшись ртом в одеяло:
– Брйн, - и снова замолкает, облизав губы и подвигав плечами. Снова замираю в полулежащем состоянии и смотрю на нее, пытаясь понять, послышалось ли мне это. Она позвала меня? Назвала мое имя? Ночью? Во сне?.. Я так и думал — я снюсь ей в пошлых снах. Ну а почему она еще стонет и все время дергается? Тьфу...
Сначала хочу опять лечь, но вспоминаю, что здесь не просто так. Маленький жесткий предмет в кармане брюк неудобно давит в тело, точно недовольно напоминая, что я не расслабляться пришел. Не дав кровати и шанса скрипнуть, встаю и обхожу кровать, доставая и раскрывая из переднего кармана складной нож. Не самое мое любимое оружие — грубое и жесткое. Я предпочитаю слова. Ими можно убить гораздо больнее и медленнее, чтобы человек еще помучился. Но в данный момент нож — самый подходящий вариант: никакой возни, шума и улик — ведь я его с собой заберу. Нет, я могу, конечно, просто закрыть ее лицо подушкой до того, как она откроет глаза, так что она бы меня и не увидела. К тому же ее матери нет дома — в доме тихо. Но все же... Если ее найдут мертвой от удушья, пойдут вопросы, кто да почему мог ее ненавидеть. А мне это не надо. Убийство — кровать в крови и перерезанное горло — то, что надо. Залез какой-то грабитель и решил перестраховаться, убив хозяйку. Такое происходит сплошь да рядом. Особо париться даже не будут.
Нет, мне не стыдно. Я вообще ничего не чувствую, кроме усталости и желания поскорей закончить и оказаться дома. К тому же, она должна мне еще спасибо сказать — лучше, если это сделаю я, сейчас и таким образом, а не... Хм. Опускаюсь на корточки и обираю волосы с шеи девушки, которые закрывают обзор. Она никак не реагирует, только ее губы приоткрываются. Черт, что за фигня снится этим бабам?! Смотрю на оружие и хмурюсь. Да-да. Опять. Я люблю хмурится. Провожу пальцем по острию и нажимаю. По пальцу течет кровь, становясь практически черной в темноте. Слежу за ней, пока она не замирает на локте. Смотрю на ранку — ее уже нет. Черт, круто. Никак не могу привыкнуть к тому, что меня практически невозможно ранить. Поднимаю к глазам нож — лезвие сверкает в свете луны, которая показалась из-за туч, и маленьких огоньков на потолке. Ну точно. Ребенок. Понимаю, что надо заканчивать и, поудобней схватив оружие, поднимаю его на спящей. Вдруг она поворачивается и ложится на спину. Чуть не падаю назад — я же на корточках! Удержавшись, смотрю на девчонку: волосы разметались во все стороны, точно сотканные из окружающей тьмы, пухлые губы приоткрыты, лямка ночнушки спущена, обнажая мраморное плечо, шея обнажена... Глупая, теперь мне еще проще. Глаза видят бьющуюся венку на ее шее, и губы пересыхают. Я, слава Богу, не вампир, но зрелище... Просто ух!...
Трясу волосами и слегка бью себя по щеке, приводя в чувство. Что за чушь! Пора уже валить, а я еще не начал. Облокачиваюсь локтем на кровать и заношу над лебединой шеей.
– Брайан, - вдруг стонет девушка, выбивая весь воздух из моих легких. В этот раз я все-таки падаю — грубо приземляюсь на задницу, выронив нож. Глаза открыты, сердце бьется в грудной клетке, как птица в темнице. Провожу рукой по лбу, по которому течет пот. Теперь мне точно не померещилось — она четко произнесла мое имя. Идиотка... Ну что я ей сдался!? Что ей от меня нужно?! Встаю на ноги и зло смотрю на нее, еле сдерживая крик. Потом размахиваюсь и, призвав всю силу, бросаю в окно нож. Он перелетает через дорогу и врывается в землю, образовав ямку, из которой ее даже не видно. Хочется что-нибудь сломать, крушить... Не желая будить девчонку и отвечать на ее тупые вопросы. Кусаю костяшки пальцев, ощущая привкус крови, нарезая круги по комнате. Останавливаюсь около окна и оборачиваюсь через плечо: все спит и не знает, что в эту секунду уже могла быть... Вижу. На столе мигает телефон. Подхожу и нажимаю кнопку, щурясь на яркий экран. Сверху значок будильника — в 7:30. Да ладно? Так рано? Она настолько маленькая, что даже быстро собраться не может? А вот проверим: изменяю время на 8:20, за десять минут до начала занятий. Занятия.... Да ведь мне нужно ее прикончить! Снова подхожу к ней и беру подушку, которая одиноко лежит с краю, явно собираясь упасть. В голове продумываю действия: набросить сверху и держать, пока не перестанет дергаться. Все просто и быстро. Наклоняюсь, но тут слышу стук ее сердца. Медленное и размеренное дыхание. Она просто спит. Ничего ее не пугает. Кошмар прошел. Стискиваю зубы и, отбросив подушку в сторону, бегу к окну и со всего размаху прыгаю вниз, расплющивая своим весом землю. Даже не разгибаясь, бегу вперед: через дорогу, по прямой, мимо домов, в лес. Оказавшись на краю утеса, падаю на колени и кричу. Громко, разрываю божественную тишину обычной ночи. В ушах звенит от собственного голоса, легкие сводят от нехватки кислорода. А я крику. Звук трансформируется, как и я, переходя в вой, полный злобы и беспомощности. Взрываю когтями жёсткую каменную землю и, даже не задумываясь, прыгаю вниз, в водопад, и теряюсь в вихре холодной, несущейся воды.
POV Лекс
Будильник врывается в мой сон, и я морщусь, закрываясь одеялом. Я знаю, что у меня есть 5 минут, чтобы еще полежать и все успеть, поэтому протягиваю руку, беру телефон и, бросив косой взгляд на монитор, выключаю назойливую музыку. Кладу на место и блаженно сжимаюсь, трусь носом о подушку. В мозгу вспыхивает странный образ, и я тянусь за телефоном — 8:23. Тупо смотрю на цифры, не понимая, что не так. Потом меня ударяет током. Я проспала! Вскакиваю, на ходу натягивая вчерашнюю одежду и одновременно собирая сумку. Наклоняюсь к кровати, чтобы просто прикрыть ее покрывалом, но тут замечаю, что вторая часть моей кровати примята. Я всегда сплю на левой стороне, тогда почему... К босым ногам подбирается холод, и я, подняв глаза, вижу открытое окно. Испуганно ежусь от холода и подхожу к окну. Непонимающе хмурюсь. Я никогда не оставляю окно полностью открытым на ночь. Максимум — это одна треть. Но тут... Оглядываю комнату в недоумении и посылаю своему отражению в зеркале злой взгляд. «Что за черт творился сегодня ночью?!»
***
Влетаю в класс в 8:57, неловко мямля извинения и занимая свое место. Парень, сидящий передо мной, оборачивается и довольно насмехается, вперив в меня свои шоколадные глаза.
– Что, принцесса? Карета опоздала или кучер подвел, изменник?
– Заткнись, Адамс! И без тебя тошно. - одергиваю я его и, наспех достав не ту книгу, лезу за другой, одновременно пытаясь вслушаться в объяснение учителя. «Да уж. Начало дня — то что надо», уныло думаю я, открывая тетрадку и начинаю конспектировать.
