Произведение «ОТЕЦ И ДОЧЬ: ЗАСТОЛЬНЫЙ РАЗГОВОР. 3» автора Gennady Murzin

Вернулась из командировки.

Садимся за стол. Мама только что сварила борщ. Запах от него - по всему дому. Ее борщ – необыкновенно вкусный всегда. Умеет! Варит по старинным рецептам, полученным еще от своей бабушки, значит, от моей прабабушки, которую я никогда не видела. Борщ густой. Раньше так и говорили: лишь тот борщ настоящий, в котором ложка торчком торчит. И еще одна особенность: мамин борщ – это два блюда в одном, то есть одновременно сочетает в себе и первое, и второе, так как плавают большие куски отварной говядины.

Отец ест с удовольствием. Я? Тоже.

Отец спрашивает:

— Как съездила?

— Нормально, - отвечаю я. Вижу на себе мамин тревожный взгляд.

— Как Свердловск? – вновь спрашивает отец.

— Ничего, стоит. На том же месте, что и двести семьдесят лет назад, - с некоторой долей иронии отвечаю отцу.

— А контора твоя? Процветает?

— Еще как! – с восторгом и совсем серьезно говорю я.

Отец кивает головой, хлебая из тарелки борщ и от удовольствия причмокивая.

— Ну, и слава Богу, доченька. С работой, я вижу, тебе повезло. Работаешь с удовольствием. Не всем, нет, не всем так везет. Цени, девочка моя.

— Я ценю, пап.

— А то: что имеем – не храним, потерявши – плачем, - замечает отец. Что-то отец сегодня разговорился. Через несколько секунд вновь спрашивает. – А как шеф? У него все в порядке?

— А почему, пап, ты спрашиваешь?

— Странный вопрос, доченька: если у шефа все в порядке, то и у тебя тоже ведь все будет, как надо. Я так считаю. А ты, что, нет?

— Согласна, пап.

— Если согласна, то и отвечай на вопрос.

Я заставляю себя говорить как можно равнодушнее.

— У шефа, пап, все отлично. Авторитет его растет. Растет так, что предшественнику и не снилось.

— Пустой он человек, - замечает отец и добавляет. - Зато гонору…

— Кто, пап? Прежний или нынешний?

— Сама знаешь, о ком я говорю.

— Ты прав, пап. Зато нынешний... Начальство уважает и ценит.

— Вряд ли, - замечает отец и отодвигает в сторону пустую тарелку.

Сомнение отца оправдано, поэтому спешу уточнить.

— Одни – уважают, другие – не уважают, но ценят за умение дело делать, чего от шефа не отнимешь, третьи – ненавидят, но побаиваются.

— Вот! Это ближе к правде, - с удовольствием констатирует отец. – Хороший, видать, человек.

— Ты, пап, так считаешь?

— Хороший, потому что многосторонний. Такие – по мне.

Вмешивается мама. Ее беспокоит тема, которой касается отец. Мама опасается, что я сболтну лишнее, учитывая то, в каком сейчас настроении.

— Никитушка, что ты лезешь с расспросами? Дай девочке спокойно поесть.

Отец усмехается.

— Пусть ест. На здоровье. Хороший разговор за столом лишь улучшает пищеварение.

— А пословица?

— Какая? – спрашивает отец, хитро прищурив левый глаз.

— Когда я ем, то глух и нем.

— Но мы, женушка, не просто едим, а, благодаря твоим стараниям, получаем удовольствие.

— Это, Никитушка, комплимент?

— А то что же!

— Спасибо.

— Из твоего «спасибо» шубу не сошьешь.

— А что тебе еще надо?

— Запашистый чай и твое печенье.

Мама встала и пошла к плите. Отец спросил, будто разговор и не прерывался:

— А коллектив как?

— По-разному.

— Нельзя поконкретнее?

— Одни – злятся, но вынуждены терпеть, другие – безразличны, потому что их интересуют лишь они сами, третьи – уважают, но их пока мало.

— А ты, доченька, к чьему бережку прибилась?

— Ни к чьему, - отвечаю я, но, спохватившись, что даю повод отцу и далее задавать уточняющие вопросы, а они мне совсем не кстати, поправляюсь. - К третьему.

— Выходит, уважаешь?

— Да.

— Не больше?.. - отец не спускает с меня глаз. - Нет?

— Естественно, пап.

— И очень правильно. Умного руководителя полагается уважать. А, - отец вновь щурит хитро левый глаз и внимательно смотрит на меня, - ваши бабы... это... нет?

Я делаю вид, что не понимаю вопроса.

— Пап, ты о чем?

— Насчет поклонниц. Кто-то положил на шефа глаз или пока нет?

Я, аккуратно лавируя, обхожу «порожек».

— Точно не знаю, пап. Я же там бываю редко и многое неведомо.

— Неужели?

Неприкрытая отцовская ирония не остается незамеченной.

— Не веришь?

— Отец твой, доченька, прожил жизнь. Перед глазами много чего пронеслось. И знаю: женщины, не поклоняясь своему идолу, иногда придуманному, не могут существовать.

— Если честно, пап (посплетничаю, если уж так хочешь), есть одна молодая блондиночка...

Отец прерывает:

— Не брюнетка, нет?

Вопрос игнорирую, ибо догадываюсь, в кого улетел камешек, и продолжаю свое:

— Есть одна молодая блондиночка, которая неровно дышит, но шеф тверд и непоколебим.

Вижу, что отец ухмыляется.

— Если блондиночка, то крепость падет к ее ногам – рано или поздно.

— Ты уверен, пап?

— Конечно. Мужика знаю.

— На собственном опыте познал? – теперь и у меня есть повод для иронии.

— Само собой, - неожиданно быстро соглашается отец. – Наглядный пример, - он кивает на жену, - моя ненаглядная. Увидел. Упал и не встал. Так всю жизнь и ползаю у ее ног.

Мама смеется и машет рукой.

— Не мели, Никитушка. Дочь подумает, что и вправду...

— Я вру, да? – с притворным возмущением вскидывается отец. – Требуются доказательства, да?

— Будет, Никитушка, ну, будет. Я – пошутила.

— А то, - папа грозит пальцем, - смотри мне!

Я довольна, что с щекотливой для меня темы разговор перекинулся в другую сторону. Правда, не уверена, что отец в любую минуту не вернется. Поэтому, широко и громко зевнув, говорю, будто во сне:

— Пойду, родители, сосну. Пока Сашка еще спит. А то ведь не даст.

Отец иронично замечает:

— Ночи в поезде не хватило?

Черт, отец все время намекает. По лицу, что ли, читает? Физиономист нашелся. Или, может, звериным чутьем обладает?

— Пап, ну, что за сон в поезде? Всю ночь народ ходит, проводница хлопает дверями, колеса на стыках стучат, автосцепки грохочут, машинист невозможно дергает состав.

Мамулька кивает и глазами показывает на спальную.

— Да-да, родная. Иди, вздремни. Устала с дороги.

Я встаю из-за стола. Не стесняясь отца, сильно потягиваюсь. Аж косточки захрустели.

— Устала... Еще как устала... Упаду в постель и вам меня не разбудить.

Отец смотрит на меня и понимающе кивает, но вопросов больше не задает. Видимо, любопытство его удовлетворено.

ПЕНЗА, декабрь 2014.