Притча о лени

Жил-был царь! Интересное ему царство-государство досталось, ни у кого такого не было – Ленивия. Одно название само за себя говорит: и царь был ленив, и вся свита его ленива, а про простой народ и говорить нечего – настолько ленив, что и придумать нельзя. К примеру, нужно крестьянину для прокорма семьи 100 пудов хлеба – вот он и пашет себе небольшую делянку, способную ему дать этот урожай с небольшим запасом, нипочем лишний клок земли не засеет, хотя земли в том царстве-государстве было – тысячу народов прокормить можно было. Богата была Ленивия и лесами, и реками, и полями, и лугами: дичь, не пуганная, по лесам бегала, сама в руки шла – бери не хочу. Нет, лень проклятая охотников одолела. Нужно царю триста горностаев на новую мантию, вот с горем пополам и доставят охотники ко двору ровно триста, а триста первый, хоть сам на них бросайся – нипочем не возьмут. Нести, видите ли, тяжело. Это горностая-то зверушку с котенка размером. Так уж тут повелось испокон веков: и пращур царя был ленив и прародители народа особенным рвением к работе не отличались. Так лень из рода в род и кочевала.

Зато в других царствах работа кипит день и ночь, народ, как муравьи копошатся, что-то там строят,  возводят пирамиды, башни вавилонские к самому небу, каналы копают, тоннели, мосты разводные через реки прокладывают. Своей земли мало с соседями воют. То они кого-нибудь пожгут-разграбят, то их – весело, а в Ленивии скука смертная. Сколько раз какой-нибудь злыдень завоеватель подведет свои войска к границе Ленивии, бахнет из пушки по крепостному валу и ждет ответного выстрела. А чтобы ему ответить – это же нужно за порохом в погреб спускаться, ядро катить, заряжать, а потом ещё пушку чистить. А кому это надо? Отдыхает гарнизон: ест, спит, в карты играет, с красными девицами гуляет. Подождет, подождет царь агрессор день-два, да и только плюнет с досады: что за страна такая мерзкая! Войска в неё вводить, так дорог нет, пока до их столице доберешься, половину техники в болотах утопишь, царева казна – кот наплакал, народ полонить, так работать его не заставишь, а просто так кормить – зачем он нужен? Да ещё чего доброго лень и на мой народ перейдет и тоже все царство бурьяном  зарастет, а там, глядишь, и на соседние страны напасть перекинется подобно чуме. Гневно свернет завоеватель своими ненасытными очами в сторону Ленивии, да и повернет свои войска прочь от её границы.

Сколько раз царь-государь хотел было реформы затеять. Стыдоба! Послы иноземные не едут, а те, кто приедет, обратно спровадить не можем. Купцы заморские за неделю в местных лодырей превращаются, про всякий барыш забывают – одно безделье да удовольствие на уме. Надо что-то делать с нашим государственным устройством. Задумывал царь и то и это, но ничего не выходило. Дальше поползновения не шло дело. Соберет, бывало, думных дьяков, до родовитых бояр на совет, затеют вроде бы государево дело обсудить, да ненароком кто-нибудь сон расскажет. Все! Дело по боку на сон переключились. Жарко в палатах царских, душно. Квасу хмельного бояре себе закажут. Принесут им девушки сенные квасу и кому-нибудь непременно или оса или муха в кубок попадет. Возмутятся бояре:
– Кто квас цедил да разливал?! Подать сюда сукину дочь на правило. Сейчас мы её за нерадивость взгреем. Эй, стража, свести её к палачу пусть он её розгами выпорет.

Неохота страже по жаре из-за такой глупости к палачу с девушкой тащиться:
– Ступай одна! Мы-то чего из-за твоей неряшливости попремся. Скажешь ему, чтобы выдрал тебя как сидорову козу.

   Палач тоже ленив. Вот ему удовольствие на такую дуру розги переводить, выпаривать их, вымачивать, а потом новые заготавливать.

– Приберись в пыточной, поспи час-другой на соломе, да и ступай себе с Богом, скажешь, боярам, что задал я тебе перца от души: ни сесть, ни лечь не можешь – просись на бюллетень. Доктор все одно осматривать тебя не станет, а так больничный выпишет.  Надоела ты мне своей непутевостью, каждую неделю ко мне шляешься. Гляди, и впрямь, соберусь духом, когда-нибудь высеку.

Вот такая страна была – Ленивия! Иной раз беженцы и соседних государств, разорённых войной, набегут и станут под окнами горожан клянчить милостыню Христа ради, а хозяевам и на улицу к ним выходить лень – укажут лишь на амбар из окна:
– Берите, что найдете, да проваливайте со двора  со своими псалмами – не мешайте спать.

Иные умники на первых порах народ баламутить затеют:
– Как вы живете, сиволапые?! Люди уже в космос летают, а вы даже не знаете, что земля круглая!
– А нам, что круглая, что квадратная лишь бы кормила!
– Земля-то оказывается, вокруг солнца вертится.
– Нам-то, что за забота, что там вокруг чего вертится – лишь бы солнышко грело, да пшеница на полях колосилось.
– В иных государствах все реки вдоль гранитных берегом текут, а у вас что – каменный век: леса – дебри непролазные, речные берега – камыш да тина.
– Ну и пусть,  –  отвечают ленивляне, –  Зато у нас осетровой икрой кошек кормят, грибы в урожайный год люди на телегах возят, простые крестьянки в собольих шубах гуляют и воду люди прямо из реки люди пьют безбоязненно, и вы к нам, а не мы к вам побираться приходите.  

Вот и поговори с таким народом. Ты ему про Кузьму, а он тебе про Ерему. Но скоро и на умников лень перекидывалась, и книжки умные забывались, и пыл пропагандистский спадал, обзаводились эти мятежные умы хозяйством и обволакивала их тихая и мирная жизнь. И вот они уже больше всего на свете любили эту страну, с её первобытнообщинным принципом: сыт, обут, одет, дети здоровы, что ещё надо? Ложись спать – утро вечера мудрее.

Автор, было, хотел про Ленивию целый роман написать, но тоже заразился ленью. Только и осилил, что написать  маленькую сказку притчу. А может, напрасно мы клеймим лень, ибо и в ней есть что-то доброе. Иной раз не разрушать бывает полезнее, чем созидать. Философами люди становятся от безделья. Вот представьте себе ленивого Александра Македонского?  Чингисхана? Наполеона? Ленина, который вместо написания апрельских тезисов ловит рыбу и спит в шалаше? Гитлера? А если было бы лень ученым двигать прогресс: пестовать химическую промышленность, расщеплять атом, создавать бомбы? Если бы… если бы… Скажите, положа руку на сердце, много бы потеряла от этого земля, да и сам человек?

Нет, ребята, а я хочу в Ленивию – это моя страна, на её поросших бурьяном улицах дремлет вековая мудрость.

17. 01. 15 год.