*
Я шел мимо живых трупов, блуждающих по белоснежным коридорам. Услышав жужжание, рефлекторно обернулся - из сортира на меня летела муха - неправильной формы, немного угловатая, вымазанная в красное. Я отмахнулся от нее, кажется, это насекомое вылетело прямиком из недр ада. Меня давно не выпускали на свежий воздух, но я уже чувствовал ногами легкий сквознячок, и шел, пробирался к заветной цели. Накаченный парень в белом заметил меня и медленно, стараясь не подавать виду, направился по касательной в мою сторону, мол, и не ко мне вовсе. Наивный. Я рванул что есть силы по коридору, опрокидывая шизофреничных эпилептиков и деспотичных Архимедов, разворачивал массивные железные каталки с острыми углами, лишь бы эта скотина не смогла угнаться за мной. И вот тот самый, так тщательно облизываемый в моих мечтах коридор, по которому я будто миллион раз проходил. Идеальный, без изъянчика. Здесь стояла прохлада из-за приоткрытых окон и частых посетителей. Рукой мне удалось распахнуть бледно-бирюзовую деревянную дверь, поток свежего воздуха, по которому меня мучала такая давняя жажда, хлынул в иссохшее лицо. Я вздохнул полной грудью, зная, что нужно пройти вперед, совсем выбраться на улицу - и тогда надышаться. Но чья-то, хотя конечно же того санитара, сильная рука хватает меня, оттаскивает назад. Обернувшись, я увидел другого парня, тот, заметивший меня, стоял позади. Для профилактики, нарушившего индивидуальные предписания пациента надобно избить. И плевать, что больной до двух сосчитать не в состоянии, не то что следовать каким-то там правилам.
Затем на меня надели смирительную рубашку и швырнули в "спокойную" комнату. Тут пол, стены и потолок были настолько мягкими, что даже рассечь себе ничего не удастся. А ночью ты чувствуешь, как по тебе что-то ползает, шуршит, и ты вскакиваешь, но ничего не видишь из-за абсолютной тьмы, поглотившей тебя подобно левиафану. Все мы уважали ловкача Лодта. Почему? Да потому что когда ты в спокойной комнате - тебе ничего не колят. А когда тебе ничего не колят - ты больше не клиент дурки. И груз тоски и безысходности падает на плечи, прижимая сознание к душевному дну. Другими словами, в человеке просыпается неуемное желание покончить с собой. Но ты-то связан. А все вокруг как плюшевое. Так вот однажды после недели спокойствия комнату открыли, а там - труп. На теле Лодта не было никаких следов, и при вскрытие ничего не обнаружили. За это и уважали ловкача Лодта.
Уже черт знает сколько дней я лежу здесь. В собственных отходах, с онемевшими конечностями и заросшим бездумием мозгом. У стены, под маленьким единственным оконцем сидела девушка. Я знал, что это была тульпа. Тульпа - абсолютная иллюзия. Реальный мираж. Эту девушку я выдумал. Мы говорили с ней о великом, мечтали о том, что будем делать, когда выберемся отсюда. О, у нас было много грандиозных планов: покачаться на качелях, поесть мороженого, забраться на какую-нибудь высокую гору и посмотреть вниз и много других важных дел. У девушки не было имени, я предлагал ей его выбрать, но она отказывалась. Втайне я называл тульпу "Мира". Не будь Миры - сойти мне с ума.
Вот меня и вытащили. Минут десять обливали холодной водой, отмывая дерьмо с ног. Затем вновь чего-то вкололи, так что в голове появилась знакомая тяжесть. Не помню всего в деталях, но меня разбудил низкий, сотрясающий внутренности грохот. Я быстро вытащил из-под матраса автомат и в одних штанах помчался по каменному коридору, наводя шум для общего подъема. Мне навстречу бежали несколько постовых, у одного из них побелело лицо, у другого дергались сразу оба глаза, а у третьего, которого они волокли на себе, недоставало нижней части туловища. Я видел как он судорожными вздохами пытался впихнуть в себя воздух и как он закатывающимися глазами встречал новый свет. Когда я подбегал к огромной арке, служившей входом, заряд неизвестного калибра жахнул по стене прямо надо мной, вызвав обвал. Сзади был слышен топот множества ног. Я понесся дальше, яростно рыча и выискивая бешеными глазами выход. Вот какая-то дверь. Выбил ее и увидел лестницу, изгибом гранитных ступенек уходящую влево. Сослуживцы нагнали меня, кто побежал дальше, кто говорил о других выходах. Но я лишь смотрел вниз, где под нами в трех метрах извивалась быстрая речушка. Немцы видели только всплески воды и мелькания наших автоматов - затем падали мертвые. Не знаю, как мне удавалось выживать, потому что я не прятался. Я ощущал телом пули, пролетающие совсем рядом, но не слышал их, так как уже оглох от гранат и, кажется, нутро мое тоже было разорвано. Но что-то толкало меня сквозь серый туман войны и помогало видеть через красную завесу гнева и крови. Утопая в бешенстве, сжимая руки до бела, я выхватывал кольты павших соратников, ножом вспарывал животы и перерезал глотки. Берсерк, поглощенный своим призванием и судьбой - безумной и бессмысленной войной. Вспышка мощи, ослепившая все вокруг и себя саму. Молния, прочертившая в небе себе грозу. Помню только как оказался перед тремя танками. И выстрел одного из них.
- Ты когда-нибудь пробовал пить воду изысканно?
- Это как?
- Ну наливаешь её в хрустальный бокал или в серебрянный с камнями кубок и пьешь, проливая немного на шелковое жабо, а затем бросаешь сосуд на мраморный пол, чтобы он разбился на миллион кусочков или с благородным звоном покатился к одному из слуг, и в одной из запонок будет видно отражение блеска от капелек на полу.
- В по-настоящему шикарном месте все шикарно.
- Но согласись, так здорово пить воду еще никто не догадался.
- Это бесспорно.
- А что тебе снилось?
- Я участвовал во второй мировой.
- Ого, ну и как?
- Танк.
- Больно?
- Мгновенно...Знаешь, мозг одинокого человека совершеннее, разве кто может выдумать себе друга?
- Но я настоящая.
- И кто же твои родители? Где ты родилась? Когда?
- У меня же амнезия.
- Сумасшедший выдумал сумасшедую, хотя знаешь, я ведь не... - Не дав договорить, Мира, насупившись, принялась трясти мою кровать так, что я чуть не свалился. - Я ведь не сумасшедший! - Тульпа перестала, но тут же вновь продолжила, правда, уже еле-еле, тихо нашептывая: я существую, я существую...
Затем Мира, видимо, придумав ответ, широко улыбнулась:
- Ты не сумасшедший, просто мимо психушки проходил и тебя по ошибке забрали - Не выдержав, я подорвался, хватая ее, но тульпа отскочила, а я шлепнулся на холодную плитку, не в силах пошевелиться. С трудом поднявшись, поддерживаемый Мирой, я вновь улегся в постель. Она рядом со мной. Так мы и заснули.
Меня разбудил легкий ветерок, прорывающийся сквозь распахнутое окно, ведомый по серебру нежного и холодного лунного света. На подоконнике сидела Мира, ее обычно белые волосы сейчас переливались звездным сиянием. Мне было запрещено дышать уличным воздухом, но, видимо, что-то изменилось, и из замка рамы торчал ключ, ключ, который в мечтах я сотни раз умыкал. Я уже был способен ходить. Более того, я чувствовал внутри себя огонь. Высунув голову наружу, я вздохнул полной грудью, обжигая легкие забытой свежестью. Передо мной были только черные кроны деревьев и тишина. За спиной иногда кто-то стонал, выл, визжал.
- Сегодня мы выберемся отсюда. Сегодня мы с тобой вылечимся - уверенно произнес я.
- Вылечимся? - Подняла брови тульпа.
- Да. Видишь эти вены? - я вытянул руку, под тонкой кожей бежали разбухшие, почти зеленые сосуды.
- Вижу.
- Мы умоемся моей кровью.
Я смотрел на огни далекого города, стоя на крыше. Под босыми ногами скользила густая темная кровь, тянувшаяся назад, к люку, по лестнице, к сердцу санитара, уютно пристроившегося на коридорной скамье под мягким крылом улыбчивой смерти. Рядом с этим санитаром был другой человек, еще живой. Ему следовало бы дрожащими руками тянуться до кнопки сирены, но он судорожно зажег сигарету и затянулся. Ведь надо отомстить своему убийце, а спасать этого психа ни к чему, пусть себе убьется. Сигарета выпала из губ и упала в лужицу крови, дымя в темноте. Там, за километрами леса и асфальта, кипела жизнь. Девушки гуляли с парнями, кто-то просто сидел в парке под фонарем и думал о чем-то своем, детишки уже медленно погружались в сон, а родители наконец-то уединялись. И город, поправив высотки и подтянув окраины, гордо и немного нахально беседовал с луной, и не догадываясь о том, что она светит всем. Мира смотрела на меня и по щекам ее текли слезы.
- Я буду ждать тебя там - прорыдала она и растворилась в ночном воздухе.
- Да - ответил я и подался вперед. Во мне не было страха. Закрыв глаза, я представил бездонное голубое небо, измазанное тонкими облаками. И всё. Скажу только, что персоналу не очень понравилась утренняя находка, как и отскабливание кишок от мощеной дорожки.
***
- Мистер Грегор. Мистер Грегор! - Кто-то влепил мне пощечину. Медленно, превозмогая тяжесть, я открыл глаза. Передо мной было взволнованное лицо санитара. Убитого мной санитара. В комнате был еще человек - изящный мужчина в элегантном костюме с черно-красным перстнем на пальце. Он сидел за широким столом и улыбался во все лицо, сцепив желтоватые руки. Дверь позади меня приоткрылась и в проходе появился некто седобородый со шприцом в правой руке. Увидев мое протрезвление, старик завел шприц за спину. Голова ужасно болела. Опираясь на санитара, я поднялся.
- Мистер Грегор, вы согласны на тестирование? Вас ждут 10 тысяч долларов и вхождение в историю, если все пройдет как мы планировали. Хотя деньги в любом случае будут вашими или ваших родственников - с этими словами мужчина в костюме достал откуда-то из стола пачку банкнот.
- Но у меня никого нет.
- Тогда...Ну вы сами понимаете.
- Понимаю - я поправил рубашку, галстук, развернулся и пошел к выходу.
- Мистер Грегор? - Поднял тонкие брови, тот, кто улыбался как кобра.
- У меня все слишком хорошо, чтобы идти на такой риск. Прощайте.
Седобородый посторонился и я, пройдя коридор, начал спускаться по лестнице, минуя этаж за этажом. Постепенно становилось легче, спокойнее. А вот и бледно-бирюзовая дверь, над которой я только сейчас заметил надпись "ВЫЛЕЧЕН". Птицы напевали свои роскошные мелодии, бабочки купались в траве, среди деревьев бродили сумасшедшие. Я быстро прошел всю аллею до ограды и сел в первую же машину. Милая девушка-водитель довезла меня до города и высадила у парка. Я бродил среди людей, временами сливаясь с шумной толпой праздных горожан, пока не наткнулся на мороженый ларек. Вдруг кто-то закричал "Грегор! Грегор!". Под огромным дубом маленький силуэт подпрыгивал и звал меня. Я сразу же побежал туда. Очертания прорисовывались и постепенно силуэт превращался в аккуратную девушку в майке и шортах.
- Привет, Мира - сказал я, любуясь шелковистыми волосами девушки, которые трепал ветер. В руках у нее было по мороженому. Одно она протягивала мне.
- Грегор...
- Знаю. Я пришел.
