Чудище

Как   не   был  Портупей  прапорщик  духу  отважного  преисполнен,  но  и  он  испужался  на  смерть.  Всё  в  нём
трястись  начало,   руками  как  может   работает,  за  корешки   цепляется,   ногами  что  есть  мочи  кобыряжется,  из
пропасти  вылезть  пытается.   Земля   под  ним   сыпется,   комочками  выколупывается,   стебельки,   по  что  руками
хватается,   не   держат  его,   обрываются.  Что  не  пыжится,  а  всё   ему,  будто   с   места  ни  как  не  сойти.
А   чудище   скорое,  над   ним   уже   измывается,   дыхание   зловонное  на   три  метра  разит,  и   всё   вокруг  им
заражает.    Вздохнёт   на  лево,  и   ураган   поднимется,   а   вернёт   вправо,   и   кусты   все  осыпаются,   и  вянут  тут  же!

Рассудку   живому   здесь  не  удержать!   Ладно  Портупей  Прапорщик,  воин   славный,   и   тот   всех  святых  про  себя
поименовал,   ни  одного  не  забыл,   всем   зарок  на   будущее   отвесил.   В  церкву   ходить    обещал,    каждоднёвно!
Как   выбрался,   ни  кому  не  сказывал,  а  только  когда   наружу   выглянул,  тут  и   рассвет   забрезжил.
Не  с поймало   его   чудище   поганое.
Только  и  успел   разглядеть,  что-то  тёмное,  как   назад   в  бурелом   ухнуло.   А   на  последок   взгляды  их  встретились.
Вот  где   жуть  в  тебя   войти  может!

Весь  день   как  не  свой   Портупей  Прапорщик   ходит,   чуть   забудется,  в  угол  куда  глянет,  а  от   туда,  глаза  те
мерещатся.    Присмотрится   было,  а  то  и  не  глаза  как,   так,   коряжка   какая   ни будь,  али  что   блеснёт  где.  Нигде
покою  себе  найти   не  может,   как   одурманенный    бродит.  Событие   прошедшей  ночи   выйти   из  него  ни   как  не
желает.   О  чём   не   начнёт   решать,  всё   по  новому  кругу   вращаться   начинает.   Девицу   вспомнит,   и  мать  сразу!
Ту  что  не  видел,   но  всем  содрогнулся.   Потом   овраг   скотский!   Недаром  его   видимо  так  прозвали!
И  глаза  те!
По   что,   думает,   зверь  его   вчерашний,   ни  как   не   тронул.    Не   задрал  ведь,   не  покалечил,   а   лишь   по играться
малость     вздумал!   Ну   не   попугать   только   ли,   решил!?
Да   и  зверь   ли   был?
Кабана   встретил  и    напугался!   Храбрец!   Он  может   харчеваться  туды   ходил!

Кабанов   то  много  в те  времена   водилось.   В   лесах  чего  только  не  было!
И  жёлуди,  почти  кажный   год   урожай.    А    яблоки!   Это  сейчас    яблони   все   или  выродились,   или  высохли.
А  тогда  в  лес   за  яблоками,   сёлами  ходили!   В  аккурат  с  кулак   урождались!  А    каки   сладки   были!
Да  что  там  кабаны!   Человек   мог   запросто  прокормиться!
Как  с  весны  робята  уходили  в  лес  лакомится,  так   до  зимы  от  туда ва   и  не   выгонишь!
Снег   только  таять  вздумал,   карагач   почками   набухать  начал.  Безвкусные,  сопливые,    а   после  зимы,   вкуснее
ничего  нет!   Кровь   силы  просит!
Снег    ещё  не    сошёл,   а   на  проталинках   ужо   зелено!   Из  под  земли   всяка   трава  на  верх  тянется!
Тысячелистника   былинки,   как   ёлочки   кругом  стоять,   вкуса  ведь   ни  какова!   А  ведь  тако   лакомство!
Дурман,   белладонна -  пущий   яд!   Сколько   робят    не   прядупреждали!   А  сама  маленька,   не   оттащишь!
Про  лета  и  говорить  не  буду!  Только   нагнись!

Еле  дождался   Портупей  Прапорщик,    когда   служба   кончится,   и   бегом    на   ту  поляну.   Почти    первым    по  то место   прибежал.    Прибёг,    кралю   свою   глазами  ищет.   А   найти    её   ни   как  не   может.
Его  уж   и   девчата   все   кличут,   к   ним   присоединится   просят,  а  Портупей   Прапорщик   ни  о  чём  думать  не  хочет,
всё   на   то  место   смотрит,    где   подружка   его   вчерашняя  стояла.