Роковая бочка

Так, берём, аккуратненько… Так, хорошо пошла. Есть, идёт, идет, нормально. Всё, пошли-пошли-пошли… Заворачиваем! Неспешно, плавненько, плавненько-плавненько-плавненько, перехватывай давай, да лови, ёпэрэсэтэ! Так есть, дальше понесли. Так, опять так же аккуратненько, дальше понесли, вот, так ещё немного. Так, стоп, Асвольд, сдай назад, только тихо. Есть, нормально, понесли, ну…
Именно такие речи можно было услышать от нашего любимого шкипера Альрика, когда я, Асвольд и Дьярви заносили на палубу огромную дубовую бочку, набитую явно чем-то тяжёлым. Альрик в это время пытался сделать вид, что помогает нам посредством командования, а то капитан заставит его тоже что-нибудь тащить.В этот раз всё обернулось удачно для него — капитан всё это время разговаривал с заказчиком, которому собственно и понадобилось, чтоб мы везли эти бочки в Хёльгард воздушным путём.
Что же, его полное право, пусть только заплатит. А, судя по лицу капитана, платил он щедро. Странно только то, что неведомый заказчик выбрал именно нашу Гудрунду, единственный в своём роде воздушный драккар, чудо техники… Но, это уже его проблемы.
На бочке были синей краской выведены буквы GALLUS и эмблема в виде шести квадратиков. Альрик уже пробовал усесться на неё, но слез, удивлённо промолвив: «Давит. Там, изнутри.» Может, действительно, сжатый азот везут? Дуб-то хороший материал, при сноровке и абсолютно герметичную бочку можно сделать. Помню одного бондаря из Матси, так он упаковал в бочку своего подмастерье. Две недели не могли его достать, а потом подмастерье проснулся и вышиб днище ногами.
Правда, после этого он стал бояться замкнутых пространств. Но у нас, как говорится, широта и простор, так что Дьярви не жалуется.
А вот Асвольд вечно ворчит: то одно ему не так, то другое. Вот и с бочкой ко мне пристал:
- Ох, Модест, не нравится мне всё это. И груз какой-то странный, и сам заказчик довольно-таки подозрительный.
Я в ответ пожал плечами:
- Ну, а нам-то какая разница? Главное, чтобы хорошо платили.
- Когда таможня надаёт нам по башке, будет большая разница! Вот нутром чую, что в бочке контрабанда. И притом очень опасная. Ты про петухов из Тапараки слышал?
Разумеется, про этих жутких птиц я был наслышан. Когда-то их специально вывели для петушиных боёв, но чего-то не рассчитали. В результате получили больших и агрессивных мутантов. После того, как они насмерть заклевали пятьдесят человек, их запретили выращивать. Хотя в газетах то и дело мелькали статейки, что якобы в Хёльгарде существует подпольная ферма, где их разводят.
- Ты бы, Асвольд, поменьше жёлтой прессы читал.
- Что вы тут болтаете? – Альрих уже тут как тут. – Работаем, работаем.
Кто бы говорил! Сам порой как начнёт болтать – шиш остановится. А нам и словом перекинуться нельзя.
Не стал я с ним спорить – занялся делами. А у самого никак не выходят из головы слова Асвольда. Что если он прав? Известно, что высокое давление вгоняет этих петухов в спячку. А GALLUS… Это слово показалось мне знакомым, но что оно значит, я так и не мог вспомнить.
Асвольд тем временем успел рассказать о своих опасениях капитану, но тот в ответ усмехнулся и порекомендовал, как и я, не увлекаться газетами. Альрик и Дьярви его тоже не поддержали. Ну, я и промолчал.

Напрасно Асвольд опасался проблем с таможней. Ох, напрасно!...
Сидим теперь у берега я, он и Дьярви, смотрим на небо, на океанскую гладь, где уже больше месяца назад скрылись обломки нашего драккара. И ждём, ждём, чтобы какой-нибудь корабль проплыл мимо, забрал нас прочь отсюда…
Буря началась ночью неожиданно для нас всех. Мы едва успели повскакивать с кроватей, одеться и занять свои места.
Наш драккар бросало, словно щепку. Бочка катилась с бешенной скоростью из одного конца в другой. В какой-то момент драккар накренился, и бочка подкатилась как раз к краю. Её выбросило вниз. Но нам тогда, признаюсь, было не до неё – самим бы удержаться, не улететь…
Нам повезло. Если, конечно, жизнь на необитаемом острове можно назвать везением. Главное – не попасться петухам в лапы, как Альрик. Жалко его! Несмотря на все закидоны, хороший был человек, пусть земля ему будет пухом. И капитана жаль! Эти твари на нём живого места не оставили.
Чёрт бы побрал этого заказчика! Лучше бы он и впрямь петуха подсунул! Был бы хотя бы один. А то шесть десятков – это многовато. Да, половина яиц разбилась при падении вместе с бочкой, но другие оказались очень уж прочными. Пока мы нашли обломки бочки с целенькой надписью, означающей «петух», птенцы уже успели повылупляться. И растут они быстрее обычных цыплят. Так что скучать нам тут не приходится.
Деньги, которые нам заплатили за перевозку злосчастной бочки, до сих пор при нас. Только зачем они нам тут нужны? Пусть пропадом пропадают, лишь бы нам живыми отсюда выбраться.
Почти каждый день я рассказываю Асвольду и Дьярви свои сны. Мы плывём на корабле, мы дома, обнимаем жён, детей. Мои товарищи часто просят:
- Расскажи, Модест, тебе сегодня что-нибудь снилось?
Они верят, что мои сны бывают вещими. Только я не верю. Потому что на самом деле мне ничего не снится. Я всё выдумал с единственной целью – не дать Асвольду и Дьярви пасть духом.
Но всё же иногда мне на ум приходит мысль – а вдруг мои выдумки возьмут и сбудутся? Тогда хоть убейте, не стану больше ввязываться в сомнительные делишки. Ни за какие деньги. Чем угодно поклянусь.