Черёмуха душистая

ЧЕРЁМУХА  ДУШИСТАЯ

Недалеко от забора, который разделял сады Ивана и соседки Антонины, стояло дерево. Поражало оно своей статью: высокое, около пяти метров, ствол чёрный, густая пышная крона. Будто душой сросся Иван с этим деревом. Дерево с женским именем: черёмуха. Дня не было, чтобы хозяин не посидел на уютной скамейке под черёмухой.
Вот и сегодня, в майский день, в день рождения Ивана, дарит черёмуха ему обильное цветение и свою красоту. Остановился Иван невдалеке, застыл, любуясь белоснежным нарядом. «Тишина. Мир словно онемел от такой красоты», – подумал Иван.
- Любуешься? – услышал неожиданно он голос соседки.
- Как не любоваться таким чудом, Антонина?
- Да подойди, сосед, поближе. Не съем.
Иван нехотя подошёл к забору, молча посмотрел на женщину.
- День рождения, кажись, у тебя сегодня. Поздравляю.
- Да, мне сорок пять, черёмухе моей двадцать пять, а она словно девушка на выданье.
- Мужчина ты в самом расцвете, а всё маешься в одиночку. Марии уже три года нет – пора бы и женщину привести в дом, – вкрадчиво размышляла  Антонина.
- Какую женщину, соседка? Не тебя ли?
- А хоть и меня… Ты не знаешь, сколько слёз я пролила в молодости из-за тебя, – с упрёком ответила Антонина.
- Не одинок я. Дочь у меня, вот письмо с поздравлением прислала. – Иван прижал руку к нагрудному карману, где лежал конверт. – И черёмуха тоже со мной. Так что прости.
- Дочка скоро институт окончит, замуж выйдет – только ты её и видел! А черёмуха твоя на мои пол-огорода тенью ложится, и от цветов её у меня аллергия приключается, – окинув Ивана мрачным взглядом своих чёрных глаз, сказала Антонина и, поджав тонкие губы, двинулась прочь.

«Сколько упрёка в глазах соседки. Да разве я виноват, что полюбилась мне не она, а светловолосая да голубоглазая Машенька?» – подумал Иван.
Не догадывался он, сколько обиды, зла и ненависти носила Антонина в душе все эти годы. «Выкинь его из сердца, дочка, – говорила ей когда-то мать. – Выходи замуж за Василия – кажись, любит он тебя». «Нет! – топнула ногой Антонина, – всё равно своего добьюсь!» И заигрывала, и заискивала перед Иваном, к гадалкам бегала: любжу наговаривала – ничего не помогло. Так и осталась одна, плакала по ночам в подушку и нещадно колотила её, срывая зло…

Иван медленно подошёл к черёмухе, ласково погладил шершавой ладонью ствол, вздохнул и сел на скамейку. Аромат цветущих веток воскресил память. В такой же майский день сидели Иван да Маша под черёмухой, тогда ещё невысокой. Ветерок нежно покачивал белоснежные цветки, собранные в длинные кисти. Тогда же признались они друг другу в любви. А когда созрели плоды, сыграли весёлую свадьбу. Друзья Ивана из его тракторной бригады, девчата полеводы, что работали с Машей, соседи – все лихо отплясывали. Не было только Антонины.  
Время пришло – дочь родилась,  на Машеньку похожая, такая же светленькая красавица, Светланой и назвали. Жили в любви и радости. Счастье их черёмуха хранила. Деревце в цвету – вьются и жужжат трудолюбивые пчёлки. Вечерами всей семьёй наслаждались их медовым запахом.
Ягоды созревали – лакомство в свежем виде. Маша искусница была: из плодов черёмухи напитки готовила, кисели варила, и пироги с начинкой частенько на столе стояли. Чуть заболеешь – опять черёмуховые настои выручают. А какие жизненные приметы Машуня знала: «пшеницу сей, когда зацветёт черёмуха», «много завязей на черёмухе – к урожаю ржи».
Двадцать лет прожили душа в душу, но беда пришла, откуда – непонятно. Деревенские женщины меж собой судачили: порчу на Марию кто-то навёл. Врачи лечили, да только руками разводили от своей беспомощности. Год промучилась бедняжка и угасла тихо, как свеча. Почернела душа у Ивана, жил ради дочери, да черёмуха спасала: навевала воспоминания о былой любви и счастье…

В тот вечер, отцветая, черёмуха, будто снегом, осыпала голову и плечи Ивана. Уходить не хотелось, но вставать надо рано: сельская работа в мае начинается с рассвета. Иван подошёл к черёмухе, обнял её, словно Машеньку свою заключил в объятья, прижался головой к крепкому стволу. Будто стон, вырвавшийся из больной груди, услышал он. Оглянулся – нет никого…
Пахал целый день. Но с самого утра чувствовал себя неважно: боль какая-то за грудиной, да и дышать временами было тяжеловато. «Ничего, переутомился, видать. Сейчас умоюсь, переоденусь, под черёмухой посижу, поговорю с ней – всё и пройдёт», – подумал про себя Иван.
Учительница Нина Захаровна, что жила напротив дома Ивана, каждый вечер приносила ему литр парного молока.
- Иван Дмитрич, Ваня, – позвала с порога Нина Захаровна.
Не услышав отклика, отправилась в сад. Она знала, что Иван любил пить молоко прямо из банки под любимым деревом. Там Нина Захаровна и нашла его… бездыханного. Лежал ничком рядом со спиленной кем-то черёмухой, рукой обнимал стройный  ствол белоснежной красавицы…

Один из весенних дней навсегда остался для Светланы чёрным днём. Хоронили отца всем селом. Хлопоты по организации похорон взяло на себя правление совхоза.
- За дом, Светик, не волнуйся: буду приглядывать, – говорила Нина Захаровна, провожая Светлану к автобусу. – Постарайся хорошо сдать госэкзамены и возвращайся. Учитель географии нужен в нашу школу.  Так что ждём тебя.
- Я всё думаю, Нина Захаровна, кому понадобилось спилить черёмуху?
- Рано или поздно это обнаружится. Да и не поправишь того, что случилось. Но ты, Света, сосредоточься сейчас на главном…
Прошло два года. Светлана часто, но уже не одна вечерами сидела на той скамейке, на которой любил сидеть отец. Андрей, молодой директор школы, стал её мужем. Конечно, Светлана рассказала семейную историю о родителях и черёмухе.
- Светик, а давай посадим на этом же месте другую черёмуху, – предложил однажды Андрей.
- Другую – не будем. Посмотри на этот отросточек, – радостно сообщила Светлана. – Возрождается родительская черёмуха…

Годы шли. Росла, цвела черёмуха, семейное счастье, как и прежде, добрых и любящих друг друга людей хранила. Работали, дом перестроили, скамейку новую соорудили, сына вырастили. Да всё в ласке, в любви, в заботе и согласии…
Но однажды осенью произошло непредвиденное. Поднялся сильный ветер, ураган пронёсся по селу, много деревьев повалил, вырвав их с корнем. Наклонило и черёмуху в сторону соседского огорода, да так, что не поднимешь, не подопрёшь ничем.
- Придётся спилить, – с сожалением сказал Андрей.
- Не к добру это, Андрюша, – тяжело вздохнув, ответила Светлана и направилась к соседке Антонине Степановне за разрешением побывать на её огороде, чтобы убрать дерево.
Хоть и был уже полдень воскресного дня, Антонина с постели не вставала.
- Худо мне, – сказала она тихим голосом. – Налей водицы мне из чайника.
Антонина сделала несколько глотков и устремила болезненно печальный взгляд на Светлану.
- Умру я скоро. Покаяться хочу перед тобой… Завидовала я Марии, матери твоей. Отца твоего всю жизнь любила. Любила и ненавидела. – Мамы твоей не стало – к черёмухе его ревновала. – Почерневшие веки прикрыли впалые глаза, из которых выкатились две сиротливые слезинки. – Папину-то черёмуху по моей просьбе ночью спилил племянник мой, что приезжал из города.
У Светланы от такого признания закружилась голова – хорошо, что ухватилась руками за спинку кровати.
- Знаю, что не простишь, – после минуты молчания продолжила Антонина. – Но ты – добрая. А больше обратиться мне не к кому: вызови племянника, адрес на столе.
Светлана взяла листок, посмотрела на Антонину и, не сказав ни слова, ушла.

Жизнь шла своим чередом, и не без радости: внук родился, Иваном назвали. И ещё ждала Светлана чуда, оно и произошло: третий раз возродилась черёмуха, подарив свой тонкий росток.
- Бабушка! Черёмуха, наконец-то, зацвела! – радостно сообщил однажды подросший внук.
- Берегите деревце, внучок. Счастье и любовь теперь вашей семьи оно будет охранять…
«Известно: добро рано или поздно побеждает зло. А любовь и ненависть…  Совместимы ли эти два чувства?» – печально размышляла Светлана.
А вы как думаете?