Я не знаю наверняка, чем именно являлись спички этого Грензко …, но точно могу сказать, что это были не просто спички ….
Было лето и я, по своему обыкновению, носился по улице. Можно сказать, в поисках приключений. В тот момент, пребывая в том возрасте, когда уже казалось, многое изведанным, почти все виданным, простые детские игры мало чем привлекали. Поэтому, хотелось чего-то нового и необыкновенного. И, к тому же, по улицам страны гнетуще расползлась великая депрессия, и это никак не давало повода для стимуляции детского воображения. Разве, что только, в каком-то экстравагантном русле. Меня и моих друзей часто охватывала скука.
И, когда мой друг, наконец-то, согласился вечером пролезть во двор старой фермы, мое настроение воспылало задором. Дом фермера, стоявший на обнесенной старинным забором территории, уже давно казался заброшенным. А сам хозяин, бывал там не часто. По крайней мере, так нам казалось. Поговаривали, что он схлестнулся с индейцами. Его уже несколько наших видели, прыгающим в полях с их шаманами, обвешанным перьями. Дом находился на окраине городка, и что самое интригующее, по словам окружающей ребятни там водились привидения. Те, кто жил поближе, рассказывали, что это его индейские колдуны научили, привлечь для охраны поместья призраков. Ведь ему было, что охранять. Перед тем, как уйти в степи, он продал все и где-то, посреди своей фермы спрятал. Поговаривали, что там было немалое богатство.
И мы решили туда пробраться. Не ради сокровищ, скорее для удовлетворения детского стремления к приключениям. Все послеобеденное время планировали и представляли наши продвижения по окружающему ферму пространству и незаметное проникновение внутрь.
Но наши планы, даже не успев до конца сформироваться, были развеяны по предзакатному небу. Были нарушены самым непредсказуемым, на тот момент для меня образом. И этот образ породил самое невообразимое происшествие в моей жизни.
Меня позвал отец и сам попросил, чтобы я сходил к хозяину этой самой фермы … за спичками.
Когда, пришедший с работы усталый и измотанный мой предок, позвал меня, я больше опасался, что он даст какое-нибудь поручение по дому. Такое уже бывало и не раз. И тогда уже ни о каких уличных забавах и мысли бы не должно было возникать. Все мои устрашающие планы пошли бы насмарку. Но услышав эту его просьбу, я остолбенел. Он проговорил ее даже еще раз, пытаясь понять, слышал ли я его:
- Сходи к этому Грензко и, пускай даст спичек. Он сказал, что у него их много. А у нас … прикурить уже не чем, не то, чтоб огонь развести и помыться.
- На старую ферму …?- тихо промямлил я.
И сам удивился внезапно возникшему в моей душе страху. Еще минуту назад я с бравадой представлял, как мы будем пролазить сквозь кусты и перелазить через забор во двор, кишащем привидениями. И вдруг осознал, можно сказать, первый раз в своей жизни, что представлять и хорохориться перед друзьями, совсем не одно и тоже, чем это сделать. Тем более, в наши планы не входило искать самого, прокуренного шаманским табаком хозяина фермы. Почему-то, казалось, это было еще хуже привидений.
- Что, сказок наслушался? Когда успеваете …, надо больше тебя работой озадачивать, чтоб меньше было времени на дурные мысли.
- Нет, просто ….
«ай, какая разница,- подумал я,- совместим приятное с полезным, проведем разведку»
- Что просто?- нахмурился отец.
- Темнеет уже, а путь не близкий.
- Возьми с собой друзей своих, все равно гоняете без дела. Так какая вам разница? А тут будет польза. Давай! И не задерживайся, а то и правда уже скоро стемнеет. Час у тебя еще есть. Давай. Туда и назад! Понял?
И я побежал. Но к моему очередному и далеко не последнему потрясению на тот день, все мои друзья наотрез отказались меня сопровождать. Даже мой друг Майки в последний момент ретировался, сказав, что он боится, что ему туда нельзя соваться.
- Если бы никто не знал ..., а тут твой отец …, а вдруг он расскажет моему …, в общем, давай, потом расскажешь,- и след его простыл.
Я посмотрел на солнце, неуклонно спешившее к своему закату, бросил взгляд на дорогу, мирно лежавшую между небольшими аккуратными домиками, по которой приходилось держать путь и, подобрав сухую палку, которая еще несколько дней назад была чьим-то мечем в дворовых баталиях, уверенно пошел к ферме.
Думать о том, что я увижу, достигнув цели своего пути, совсем не хотелось. Одно знал точно, если бы это было по-настоящему опасно, отец бы меня туда не послал. И это успокаивало. Попробовал подумать о самом фермере, о его странной фамилии –Грензко, но и это не вселяло уверенности. Поэтому постарался повернуть свои мысли на что-то более приятное и интересное. И тут же вспомнился найденный ножик.
Еще в обед, перебегая от дома к дому, в поисках Майки, я в пыли нашел ножик. Небольшой складной, таким мало кто мог похвастаться. Поэтому сразу же становилось понятно, что показав свою находку кому-либо, сразу же найдется и хозяин. Таких ножиков было мало. Да и сам я тут же вспомнил, как девочка по имени Кэти совсем недавно нам показывала такой же. Ну, или точно такой же.
Днем я сунул его в карман и побежал дальше. В течение всего дня время от времени доставал, когда никто не мог его увидеть в моих руках. Чистил от пыли. То, скрывая от глаз своей ладонью, то протирая, открывал снова. Словно хотел, чтобы он превратился совсем в другой ножик, не тот, что был у Кэти. Но он был все равно на него похож.
Я остановился. И снова достал свою находку. Открыл лезвие, посмотрел, как блики солнца играли на его блестящей, слегка поцарапанной поверхности. Вздохнул и, сложив, сунул обратно в карман. Так и не решив, что делать с ним. Очень не хотелось с ним расставаться. Он был, практически моим, когда я держал его в руках. И, срубив своим «мечом» куст высокой травы, пошел дальше.
Уже по прошествии многих лет, вспоминая эти события, я понимаю, что больше склонялся припрятать ножик у себя, нежели попробовать вернуть его хозяйке. Но она же девочка, зачем ей нож. Ведь это же оружие и это серьезно. Потому она его и потеряла. И я тогда думал, что его все-таки нашел, а не украл. Но, если точно знаешь хозяина найденной вещи, что это меняет?
И потом я вспомнил свою младшую сестру. Она всегда слыла растеряшей. Игрушек и так было немного в то непростое время, а она умудрялась их терять. Можно сказать, на ровном месте. Не раз приходилось их время от времени отбивать обратно. И в этот момент, могу сказать точно, я решил утром первым делом наведаться к Кэти. И мои мысли плавно перетекли к Молли, моей младшей сестре. Божьему подарку, как часто говорила мама, ну, иногда так думал и я, особенно когда было скучно на дворе или что-то интересное выдумывала Молли, но чаще всего младшая сестренка для меня являлась маленьким раздражителем. Родители считали ее одаренной, она умела петь. Что и делала, когда немногочисленные родственники собирались за каким-нибудь обедом, и все единодушно соглашались, что Молли певица, что надо. Но для меня, весь ее дар сводился к тому, что она умела вывести меня из себя. Что называется, с пол оборота. Но она все равно была моей сестрой и при опасности белого окалевания, выражусь так, я просто удирал со двора. И бегал по улице пока не остыну. Ну, если, конечно, успевал сбежать. Пока отец или мать не успевали меня поймать и поставить в какой-нибудь угол. Ведь в стычках с сестрой, я абсолютно всегда оставался крайним.
