Про нерущимый блок, культурных деятелей и ворованные макароны (миниатюра из серии "Разговоры в предбаннике")

Сегодня – четверг, наш традиционный банный день, и поэтому вся дружная компания, намывшись и напарившись (куконьки аж звенят! «Колокольчики звенят, звенят!»), выползла, наконец, в предбанник и начала накрывать на стол. Многозначительно звенели бутылки, мелькали свёртки с немудрёной закуской, радостью и благостью лучились распаренные морды, лица и жо. Эх, хорошо! Всю жизнь бы так!
- Ну, Витюшк, излагай! – милостиво разрешил Мишка, когда приняли по первой и смачно захрустели малосольными огурчиками и свежезаквашеной капусткой. – Чего сообщают наши незатейливые средства массовой информации? Как прошли выборы в нашей необъятной стране? Состоялись ли, и с каким успехом? Хватило ли избирательных участков для многочисленных желающих?
- А хрен ли им сделается, этим выборам!- согласился Витюшка, обгладывая  жирный селёдочный хвост. Он во всей нашей неприхотливо-развесёлой компании – единственный и неповторимый фанат Интернета.  Всё свободное от работы время сидит в этой самой «всемирной сети», поэтому и знает что, где, почём, накой и за каким.
- А где конкретно? – не отставал Мишка. Очень уж он любопытный! Ему бы в передаче «Что? Где? Когда? Почем?» выступать, а не слесарить на нашем  неоднократном орденоносном, задери его совсем, заводе.
- Везде. В центре и регионах. И исключительно по всем мажоритарным округам.
Народ не удивился непонятному слову. Вероятно, обдумывал услышанное. Или , наоборот, не обдумывал. Хрен ли всякой ерундой себе голову забивать!
- Каким округам? – переспросил Сашка.
- Мажоритарным, - повторил Витюшка. - От слова «мажор».
- У меня Петька в музыкальной школе учится, - напомнил другой Витюшка, который не Интернет, а фрезеровщик на макаронной фабрике. – Он тоже часто говорит – «мажор», «минор», «фа-бемоль-диез». Брамсы там всякие. Мендельсоны с даргомыжскими….
- Вот и  правильно! - кивнул Витюшка-интернетчик и хвост селёдочный, наконец, в сторону отложил (знать, насытился, голубок! Наклевался рыбки!).
– Мажоритарные значит музыкальные. Кто голосует, тот поёт.
- Это с какого же перепугу? – удивился Мишка.
- А от радости. Что проголосовал. Радостное же событие! Судьбоносное до испугу!
- Да уж, - хмыкнул Сашка. – Радости полны штаны. За ихнюю-то зарплату!
- А победил кто? – опять полез со своим неуёмным любопытством Мишка.
- Как всегда – нерушимый блок партии и народа. Ну и , само собой, артисты с куплетистами.
- Почему артисты? Почему куплетисты?
- Всё очень просто: как их снимать в кинах перестают или на концерты никто не ходит, то куда им деваться?  Прямая дорога – в депутаты! Не на завод же к нам итить или в совхозе коровам хвосты крутить! Они же - люди культуры! Им напрягаться западло! Они – создания нежные! Общественно-полезным трудом не избалованные!
- А мне одно время одна куплетистка нравилась, - вспомнил Витюшка-фрезеровщик. - Которая поёт: «Ми-ра-жи! Это вся наша жизнь! Есть одна награда – смех! Э-ге-ге!». Такая прям красавица привлекательная! Интересно, у ей мужик есть?
- Нету! – хмыкнул Мишка. – Тебя дожидается! А чего такого? Она песни поёт, ты макароны воруешь. Будете с ей напару ворованные макароны трескать!
- Я не об этом.., - поморщился Витюшка. – Её-то не выбрали?
- Куда?
- Туда! «Тащить верблюдА»! В депутатки, куда!
- Накой?
- Ты же сам только что сказал: артистки с куплетистками!
- Да это не всех же! Другую выбрали! Которая исполнительница задорных народных песен! Она, правда, давным-давно на пенЗии, но зато у ей ё.. (и Мишка произнёс грубое простонародное слово, решительно запрещённое сегодня средствами массовой информации, но всё равно означающее милого дружка) на сто пятьдесят лет её моложе!
- Х.. ровестников не ищет! – напомнил Мишка старинную народную мудрость. – Может, у их любовь до гроба!
- До чьего гроба? – съехидничал Витюшка-интернетчик.
- Это уж как карта ляжет. Или она его ухайдокает на старости лет, или он её своим темпераментом замучает. Главное, чтобы всё было по честности. И обоюдной договорённости.
- Эт скока же ей годов-то? – вытянулось лицо у Сашки.
- Я ж тебе ж тока что ж сказал ж: чуть помладше египетских фараонов. Она на пенЗии уже тыщу лет! С ей уже, может, песок сыплется!
- А как же она там заседать-то будет?
- А чего такого? Ей же не у станка горбатиться, не в поле колготиться! Посодют в мягкое креслице, свет включут, вентилятор, чайку с сахером в чашку набуровят… Сиди с умным видом выражения лица, на кнопки нажимай да зарплату невломенную получай! Делов-то! На таком хлебном месте хоть до самой смерти можно сидеть и не вспотеть!
- А у нас перед избирательным участком специально овощную палатку поставили, чтобы народ завлекать, - сказал Витюшка, который макаронный фрезеровщик. - Картошка – пятнадцать рублей, представляете? Тут же - очередь!
- А яйцы почем? – спросил Сашка. Он очень омлеты любит, поэтому всегда яйцами интересуется. Такой человек! И от водки тоже не отказывается. Чего он, дурак, что ли, какой – отказываться?
- А яйцы в развес продавали, - хмыкнул шутник-макаронный деятель. - А также в зависимости от внешней привлекательности.
- Это как? – не понял Сашка, простая душа.
- А так. Если большие, грязные и волосатые – задёшево. А если привлекательных размеров, чисто вымытые и бритые – вдвое дороже.
- Свои вымыть не забудь! – обиделся Сашка, поняв, наконец, что этот шутник его просто разыграл. – И побрить тоже!
- Уже! Как говорится, чище папиных!
- Да, всё выбираем, вбираем – а, спрашивается, накой? – хмыкнул Мишка.
- Как это «накой»? – не согласился Витюшка-интернетчик. – Для полной и окончательной победы демократии! И чтобы ни одна падла не сомневалась в ейной победной и окончательной поступи!
- Во-во! – кивнул Мишка. – И я о том же. Ладно, давайте ещё по соточке. Зв эту самую победу. Чтоб ей цвелось и пахлось…