Россия

О русской душе сказано немало. Широкая, любвеобильная, ранимая, женственная – это не только слова, это и состояние, пережитое русским хоть однажды. Нам нет нужды доказывать это, поскольку каждый, кто понимает, о чём я говорю, переживал в глубине себя самого таинственные моменты ощущения подлинной красоты человеческих отношений. О них не говорят вслух, но близкую себе душу мы видим сразу, как видим и моменты собственных «проколов», за которые нам бывает стыдно.

Внешняя красота и видимое для других благополучие как источник самоудовлетворения не оцениваются нами так высоко, как возможность проявить сострадание и сочувствие и это, очевидно, потому, что где-то на вербальном уровне нам видна внутренняя связь всех процессов и явлений бытия. И жизнью мы скорее называем бытие души, а не способ существования плоти. Мы верим не только в посмертное воздаяние, но и ещё и в то, что своим отношением к миру и людям мы формируем и отношение мира к нам, а уж о том, что «Бог не Ерошка, видит немножко», нам и говорить не надо … это основа нашей совестливости, настоянной, прежде всего, на ответственности перед Богом за само движение души нашей. Стыдно, а не страшно … вот коренное отличие между страхом наказания и внутренней болью, и неприятием собственной оплошности.

«Будем живы – не помрём» - ещё одна поговорка, внутренний смысл которой понятен русскому на генетическом уровне. Понятно само утверждение о том, что живая душа бессмертна, что если человек живёт не ради плоти, но ради сохранения души свой для жизни вечной, то есть надежда на то, что Сам Бог Словом Своим войдёт в душу и устроит в ней для Себя «обитель», Царство Божие, и что именно для того, чтобы такие души находили себя в Боге и «хранит» Россию Бог.