Май месяц был жарким, но не настолько, чтобы сойти с ума или счастье от ума.
Урок литературы проходил в сельской школе по расписанию в рамках графика, составленного на месяц.
Молодая учительница, недавняя выпускница педагогического университета, сделала перекличку учеников в классе и начала урок.
-Николай Лысенко! Расскажи нам, пожалуйста, как ты понял главного героя Раскольникова из «Преступления и наказания» Михаила Фёдоровича Достоевского. Надеюсь, никому не нужно напоминать, что мы проходим творчество русского классика.
Коля читал Достоевского всё то время, пока учительница вела перекличку. Переменку он потратил на пустые разговоры о рыбалке и фильмах. Весь его учебный год проходил в ритме, созданном им. Он никогда не учил материал дома и в начале четверти. Его память имела универсальное свойство всё забывать. Поэтому весь материал по тому или иному уроку он учил перед самим уроком, насколько позволяло время. А оно, к сожалению, позволяло не всегда. Классный руководитель удивлялся, как он всю четверть тянул на тройках, а под конец зарабатывал четвёрки и пятёрки по пятибалльной системе ценностей, абсолютно меняя свой статус из «троечника» на «хорошиста». В этот раз времени не хватило.
-А не верю я вашему Достоевскому и Раскольникову, - уверенно сказал он.
-В каком смысле, - удивилась молодая учительница.
-В прямом. Что ж это студент какой-то грохнул старуху за бабло, а потом раскаивался, и всё это написал взрослый человек.
-Но, Коля, смысл художественного произведения донести до людей точку зрения автора, его взгляд на мир и общество.
-Я каждый день, Оксана Петровна, смотрю криминальную хронику. Так там отморозки не сомневаются и секунды, когда мордуют пенсионеров по сёлам утюгами за пенсию. Эти придурки даже не думают, что если не за первое убийство, так за второе, третье, но всё равно возьмут и тогда придётся ответить за все деяния. А ваш Раскольников целую книгу парился: грохнуть или нет, а потом ещё и каялся.
-Коля, хроника это нехудожественное произведение. Для того Фёдор Михайлович и писал, чтобы меньше было такой хроники.
-А её стало меньше? Лёва, не тот шо зи Львова, а Толстой остановил мировые войны своим опусом «Война и мир»? Ась?
-Коля, Коля не мешай всё в кучу. Достоевский это один писатель, Толстой – другой. Они писали о разном.
-Какое мне дело, что они там писали. Федя, Лёва, Саша, Миша. Все они были под влиянием Фридриха, который в поисках литературного освобождения пришёл к мысли: «Бог умер», - набычился Коля.
-Николай, - сурово начала учительница, поправляя платье, - во-первых, как ты называешь классиков, что за панибратство такое, дорасти до них для начала, а потом, что за Фридрих? Мы проходим русскую литературу, зарубежную будете проходить в следующем году.
-А с какого хера, извините, ёптить в следующем, если этот демон привёл Европу на порог первой мировой войны и под его влиянием были ваши классики, - утвердительно сказал Коля, посмотрев на стройный стан преподавателя.
-Коля не передёргивай, у нас «Преступление и наказание» по программе, а не философские диспуты, - пыталась сохранить девственность учительница.
-Я вот давече был на рыбалке, ловил окуньков с лодки на спиннинг. Кидал целый час - ни черта, вчера брали, как дурные, целый день, а сегодня - отрубило. Решил снасть поменять, отцепил окунёвую вертушку и повесил блёсенку по больше. Эту поклал на банку с блёснами. Через некоторое время гляжу, - блесны нет. Не дай бог, упала на дно лодки под борт, тройником цепанёт и писец.
-Николай, давайте ближе к уроку.
-Так это всё в рамках программы, так сказать, преступление и наказание. Обыскал всю лодку, все банки в сумке, нет блесны, хоть убей, нет и всё. И пришла мысль ко мне, что отец небесный наказал меня за то, что позавчера я на эту вертушку поймал тридцать три окунька. И все как один с ладушку, с красными хвостами и плавниками. А красота вокруг необыкновенная: голые бабы, простите женщины, косят траву, журавлики в небе кружат, бабочки прям перед носом порхают, стрекозка на кончик спиннинга села, комарик присосался тварь к пальцу, - хлопнул я его, как демона, лилии жёлтые и белые красуются между по озеру, осока стройным рядом по берегу шелестит на ветру, деревья по полю, как укрытия или домики для птиц, благодать, чистой воды рай, с кулёмой меня на небо забирай. А ЗАПАХИ!!!! ЗАПАХИ С ПОЛЯ ТО, КАКИЕ!!!!
Жители Торонто не подозревали, что Ниагарский водопад может быть такой мощи.
-Коля, Коля, Николай, чего хочешь, выбирай:хоть студёную водицу, а хоть голую девицу.
-Девицу, канечно, - успел вставить Коля.
- ХВАТИТ ЗВЕЗДЕТЬ!!!!!!! МАНДЕТЬ!!!!!!!!! И ТРАНДЕТЬ!!!!! У НАС УРОК ЛИТЕРАТУРЫ, А НЕ БИОЛОГИИ. ФЁДОР, МАТЬ ЕГО, МИХАЛЫЧ ДОСТОЕВСКИЙ. «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ» КО ВСЕМ БЕСАМ.
Обои на стенах отклеились. Стёкла на окнах треснули, хотя и четвёртка, раньше и не такие накаты и раскаты грома держали. Ученики, как утренние цветы и лопухи на озере, приникли к партам. Коля же оставался в своём весе.
-Что Вы, что Вы, Оксана Петровна, горячитесь? Я ведь к тому, что кому нужны классики, так нехай штудируют. Федя, к слову сказать, шельма - ИГРОК был азартный, а у нас законом игры запрещены. Разве ж можно им верить, если войны не останавливают. В писании прочитал на днях: Любой грех простится, кроме хулы на святого духа. Где ж взять этого духа, чтоб похулить его, как следует, прости господи великомученика.
-В Афгане, - коротко крикнул закадычный друг, сидевший рядом.
-ПАНКРАТОВ!!!!! ВСТАТЬ!!!!! ВОН ИЗ КЛАССА С ЛЫСЕНКО!!! В ГРОБУ Я ВИДЕЛА ВАС ОБОИХ, ВАШУ РЫБАЛКУ И ПИСАНИЕ, БУДЕТЕ ОБЩАТЬСЯ С ПОКОЙНИКАМИ.
Коля и Вася вышли из-за парты в направлении двери. Тишина гробовая, даже больше.
-Марьянка, - шепнул Коля, проходя мимо парты подружки,- айда с нами на рыбалку.
-Хватит с меня вчерашних окуньков на днепровской круче.
«Странно, почему же мне всё мало» - подумал Николай. Уже в дверях он остановился и сказал, обращаясь к учительнице:
-Ёся тоже с морга начинал.
На крики в классе бежали учителя из учительской и директор.
Коля и Вася вышли на двор. Прохладный ветерок приятно прошёл по лицам. Коля посмотрел на бездонное литературное небо и сказал:
-Федя, Я-Коля, как Ёся, приём…..
