Моему Другу Васе посвящается
Когда я лез, веревочная лестница раскачивалась то вниз, то вверх или из стороны в сторону. Она была как живая и то, помогая мне, плотно охваты-вала меня, то была как бы недовольна чем-то, пыталась сбросить вниз. Но я уже привык к этому. И лез и лез вверх, скептически улыбаясь этим тестам по проверке на неожиданность. Вниз я не смотрел. Да и зачем? Высоко!
Так я долез до разрыва в нескольких соединениях лестницы. Быстро связав разорванные места, я обхватил несколько переплетений веревок и повис на них, раскачиваясь из стороны в сторону. От удовольствия я даже закрыл глаза, представив себя парящей в небе птицей. Они наверно тоже себя так чувствуют, расставив крылья в планирующем полете.
Вдруг меня резко качнуло, затем сильней и сильней. Я открыл глаза и оглянулся. Громадная черная туча стремительно ползла по небу от горизонта и уже заняла его больше половины. Вдали поблескивали стрелы молний и доносились раскаты грома. Ветер усиливался. Я начал быстро спускаться вниз, но шквальный, порывистый ветер так резко стал бросать из стороны в сторону все это веревочное сплетение, что мне пришлось за него покрепче уцепиться. Я держался за веревки всем, чем мог, боясь в любую минуту сорваться вниз. А ветер качал и качал меня из стороны в сторону. Он то замирал иногда на мгновенье, как бы провоцируя меня на спуск, то с силой бросал в сторону метров на 10. Тогда у меня обрывалось что-то в груди, а по желудку и куда-то дальше расплывалась предательская слабость. Начался дождь. Сначала он моросил, а потом перешел в настоящий ливень. Я ничего не видел за пеленой дождя. Лишь только побелевшие суставы, сжимающие переплетения веревок, мелькали перед глазами. Ветер усиливался, и струи дождя просто хлестали меня со всех сторон в этой бессмысленной болтанке над бездной. Я полностью потерял представление о пространстве. А молнии буквально бороздили своими стрелами все вокруг меня. При каждом раскате грома я весь сжимался и закрывал глаза.
–Ну, хотя бы не в меня! Ну, пронесись мимо! Только не в меня! И чего это я раньше не спустился! И почему я не поверил в предчувствия, предупреждавшие меня об ожидающейся грозе? Господи! Да за что же мне такое испытание?.. Или это наказание? Так за что?
–Не грешен я! И в тебя я верю! И молиться буду! Вот только перекреститься не могу: отпущусь и сорвусь. Но я мысленно крещусь! Господи, господи! Может, и виноват где был, прости! Но не хочу я падать! Дай силы удержаться!
Все это мелькало у меня в голове, а иногда и вырывалось в крике в промежутках между яркими вспышками молний и громовыми раскатами.
Мысленно я уже прощался со всеми близкими, не понимая, почему это так случилось и именно со мной. А ветер злорадно рвал снасти и бросал меня из стороны в сторону.
На следующий день светило солнце. Было тихо, и только легкий ветерок шевелил листьями деревьев и кустов. По цветам деловито сновали пчелы. От лестницы, ведущей на второй этаж, к опорному столбу виноградника протянулась паутина. В середине ее сновал паук и деловито зашивал места, разорванные вчерашней стихией. Я так обрадовался, что уцелел мой паучок. Я понимал, что он вчера пережил! И был рад, что он устоял, выжил, не сорвался. К середине дня отремонтированная паутина слегка колебалась на ветру, а мой друг спрятался на краю и ждал своего счастливого случая.
–Эх! Вася, Вася!
Вася – это мой друг! Паучек! Я его так называю.
|
