В одной деревне в большом доме жили-были кот и пёс. Пес сторожил дом, как и положено жил в конуре, и был на цепи. Правда, цепь была длинная, и он мог бегать по всему двору. Звали пса Шариком. Да, да, не смейтесь, Хотя был он ну очень большим, с длинной черной шерстью, с крупными сильными лапами и пушистым хвостом. А голова была такая большая, с висящими ушами по бокам. А пасть!
Как откроет и язык вывалит — страшно становится: клыки белые и здоровенные. А чёрные глаза — такие красивые, ласковые. И сам пёс был очень добрым и ласковым, зря ни на кого не лаял и никого не пугал. Со всеми ребятами- и со своими, и с соседскими дружил. А Шариком назвали его так, потому что принесли его в дом круглым толстеньким комочком, ну точно как шарик. Конечно, теперь он был больше похож на чёрную глыбу, но прозвище так и осталось.
И том же доме жил кот — тоже чёрный, с зелёными глазами, очень пушистый, и очень огромный даже по кошачьим меркам. Звали его Мурзик, и не зря, поскольку был разбойником и заводилой, гроза и руководитель всего кошачьего племени на деревне. Кто посмеет возразить- получит такую трёпку, что надолго запомнит. И если в деревне что особенное приключалось, искать виновника не надо — всегда виновен Мурзик. Но и каким хитрецом слыл этот котяра. Утречком хозяина разбудит, на работу проводит, с работы встретит — и мурлыкает громко, как трактор. А уж за хозяюшкой хвостом ходит, ласкается, чуть ли не из шкуры не вылезает — только бы полакомиться дали. Но вот ребятню не жаловал: помнил, как маленького тискали да спать укладывали, а он кот вольный.
Так они и жили. Пока маленькие были — дружили, друг дружку согревали, а подросли — ссорится не ссорились, но и друг от друга держались в стороне, ибо Мурзик не раз обижал добродушного пса, лучшие кусочки из миски воровал, но и сам сильной лапой за баловство получал.
И вот одним летом повадилась в деревню шастать лиса — уж больно хорошие курочки и цыплятки в курятниках у людей. И такая озорница: не столько украдёт, сколько всех птиц переполошит — напугает — куры и яйца перестают нести. Уж как её только собаки деревенские не гоняли — а она как ночь, тут как тут. И во двор к Шарику как-то забралась, но еле ноги унесла. Так напугалась, что долго не прибегала. Но потом сообразила: пёс на цепи, по двору бегает, но со двора ни ногой. И стала хитрая пса дразнить.
Залезет через дырку в заборе и давай перед Шариком хвостом крутить, прямо перед носом, чуть ли не в пасть. Но ловка и быстра, Шарик только и успевает воздух хапнуть. А ещё возьмёт и перед псом по земле катается, выкручивается, лапками машет, а сама смехом заливается.
- Что, чурбан здоровый! На цепи сидишь, дом да хозяйство сторожишь, а побегать на воле тебе и не позволено. А как в лесу погулять приятно да весело. Ну где тебе, вислоухому, понять! Ты и меня поймать не можешь. Только бесишься да лаешь, слюни пускаешь. А не достать! А курей и в других дворах много, твои мне без надобности.
И изводила она так пса почти что каждую ночь, он потом день без сил отсыпался, даже есть перестал.
Но когда на следующую ночь Патрикеевна заявилась незваной гостью к своему врагу, и снова стала перед ним
крутиться да насмешничать — вдруг что-то огромное, чёрное, мохнатое сверху на спину свалилось, в морду острыми когтями вцепилось — от ужаса и боли лиса чуть в обморок не упала, еле высвободилась — через забор и наутёк, а за ней уж свора собак... Добежала до леса и без сил упала, вся в крови да в клочьях шерсти. Лежит , раны зализывает.
- Что с тобой приключилось, сестрица? - волк из зарослей выглянул. - Неужто собаки догнали да потрепали тебя- самую быструю и ловкую?
- Ой, братец! Беда! И что такое — и не поняла. Забежала я сегодня к этому здоровенному поиграть- пошутить да подразнить. Он же до меня достать и не может. Но неведомо откуда налетело на меня чудище мохнатое, в шубу мою вцепилось, мордочку острыми кинжалами порезало, да ещё страшным голосом вопило. Чуть сердце от страха не выпрыгнуло. Как сумела убежать — не помню. Давай с тобой вместе сходим в тот двор, да проучим эту псину хорошенько, а чудище неведомое порвём в клочья!
Под утречко подобрались тихонечко к дому. Волк заглянул сквозь дырку в заборе и... ахнул. Шарик из конуры вылез, потянулся, шкуру отряхнул, пасть открыл, язык вывалил да клыки показал. Такая громадина! Волчий хвост сам по себе поджался, волчара боком-боком и в кусты.
- Да, рыжая, страшного врага ты себе нажила! С таким справиться трудно!
- Да не боись, серый! Он же на цепи. Никуда не денется. А вот где чудище?
- Ладно, сегодня ночью наведаемся в гости. Пойдём, отоспимся да силы наберёмся!
И вот как стемнело парочка отправилась на промысел, не ведая, что там ждёт. Только хозяин в ту ночь освободил Шарика от цепи — пусть побегает вольно. А Мурзик по ночам не спит — самая пора для охоты и приключений.
Волк и лиса тихохонько пролезли во двор и огляделись. Вдруг из темноты на волка налетела чёрная туча, смяла, повалила, кусала и рычала. Серый и понять не успел что да как, только пытался вырваться. А на рыжую разбойницу запрыгнул Мурзик и вцепился в загривок. Кубарем покатились по двору с диким воплем. На шум выскочил хозяин и пальнул из ружья. Такой грохот прокатился, что все деревенские псы дружно залаяли и завыли. Волк с лисой вывернулись и бросились бежать, аж забор свалили.
А за ними свора собак, впереди Шарик и Мурзик, а за ним все коты — с завыванием и мявом! А эти разбойники не помня себя, не чуя под собой лап, добежали до леса и, дрожа, залезли в кусты отдышаться.
- Ну нет, Патрикеевна! С тобой дружбу водить накладно. Чуть без шкуры не остался! Ты как хошь, но я в ту деревню и носа не суну. Лес большой, на прокорм хватит. И тебе не советую. Там такие собаки до ещё и полчище котов!!! Коты, пожалуй, пострашнее псов — когти у них поострее!
Что могла ответить лиса — сама пострадала. Кот ей шкуру потрепал, да чуть и без хвоста не оставил. Не разбойничай!
Так и разошлись волк и лиса в разные стороны.
А в деревне наступил покой. Никто по ночам не лазит, кур не ворует, собак не беспокоит. Шарик с Мурзиком с тех пор снова сдружились. Друг без друга никуда. Хозяин стал почаще отпускать Шарика на волю, побегать, порезвиться, лапы размять. А уж Мурзика и приглашать не надо - всегда готов к подвигам.
