Точный удар. Глава 9

Глава 9
Подземный госпиталь

Очнулся я в полной темноте.
Рядом слышалось напряженное дыхание трех… нет, все-таки четырех человек.
Один из них, ухватив со спины подмышки, полуволоком тащил меня по какой-то неровной поверхности.
В голове гудело. Машинально я поднял руку (никто этому не препятствовал, каких-либо наручников или веревок, сковывающих движения, не обнаружилось) и потрогал пострадавший лоб. Хм-м, фингал будет изрядный, в остальном вроде бы обошлось малой кровью.
Человек, тащивший меня, почувствовал мое шевеление и прошептал:
- Тише.
Интересно. А что вообще происходит?
Впереди завозились, негромко скрипнули дверные петли, и возник свет.
Неяркий, колеблющийся, как от свечей.
Я аккуратно отстранился от рук неизвестного и, сидя на попе, развернулся, чтобы посмотреть.
Картина, открывшаяся взору, напоминала полевой госпиталь со светомаскировкой в условиях воздушного налета.
Имело место довольно просторное помещение (всех углов я со своего места не видел), освещенное фрагментарно. Кое-где источниками света были слабосильные фонарики, кое-где свечи, а в одном месте я даже заметил лучину.
В этих пучках колеблющегося пламени было видно, что тут и там копошатся люди. Большая часть из них сидела и лежала, а двое или трое переходили от группы к группе, совершая какие-то медицинские действия.
- Где я?
- Сам идти можешь? - вместо ответа спросил неизвестный.
- Ну… - я попробовал встать, и мне это удалось.
Придерживаясь за стену, шершавую и чуть влажную (такое впечатление, что это был плохо оборудованный подземный ход), я сделал пару шагов и вошел в зал.
- Сколько раз говорил, - раздался сварливый голос из правого угла, - надо было провести автономное освещение.
Да, здесь был госпиталь.
Меня сразу усадили и, не говоря дурного слова, начали обрабатывать рану на голове. Довольно-таки болезненно, кстати.
Как оказалось, перед тем, как упасть, я получил битой по голове и получил рассечение брови. Мне сообщили, что наркоза не хватает и, предложив потерпеть, сноровисто наложили швы.
Несколько ошарашенный, я не сопротивлялся. Хотя трудно было понять, почему в богатом городе, в мирное время, в условиях всеобщего изобилия и достатка нужно сидеть в темноте и переносить операцию с отсутствием обезболивающего.
Врач, обработавший мои раны, сразу отошел к другим пострадавшим. И тут я его узнал. Это был тот самый пожилой сотрудник скорой помощи, который оформлял смерть Пека. Моего бывшего лучшего друга Пека Зеная. Это открытие так на меня подействовало, что я вскочил, готовый к действию.
- Где мы? Что происходит?
- Тише, не шуми, - отозвался кто-то из самого темного угла. Я обернулся и, присмотревшись, обнаружил там лежачего больного. Это был пожилой человек, укрытый до плеч одеялом и не имевший видимых телесных повреждений
- Присядь, - предложил лежащий, слабо похлопав ладошкой по краю постели.
Постояв в нерешительности, я подумал, что отказываться глупо. Больной явно хотел сообщить о чем-то важном, а я ведь и добивался ответов, не так ли?
Нащупав возле кровати табуретку (а точнее, споткнувшись об нее), я неловко присел и выжидающе повернулся к больному.
- Ты знаешь, что такое резервация? - спросил он.
Резервация? Естественно, я знал! Это такие территории, куда переселяют людей, которые когда-то были хозяевами страны, а после поражения в явной или скрытой войне стали угнетаемым меньшинством и в каком-то смысле париями.
- Мы сейчас в резервации, - сообщил больной.
В этот момент под потолком вспыхнули электрические лампы, и в подземном госпитале стало светло.
Мой собеседник (чем-то он напоминал Альберта Эйнштейна в последние годы жизни) внимательно смотрел на меня.
- А-э-э, в каком смысле? - спросил я, заслоняясь рукой и часто моргая от внезапного яркого света
- В прямом. Вы здесь человек новый, но, наверное, уже успели заметить, что интелей в городе не любят.
- А вы интели?
- Мы интеллигенты.
- Угу. Разница, как я понимаю, не только в произношении?
- Совершенно верно. Интели - боевики. Те, кто варит слезогонку и расстреливает лампы над площадью из пулеметов.
Среди них, разумеется, тоже есть честные люди, которые искренне убеждены, что исправить ситуацию можно только насилием. Но руководство…
Мы вообще подозреваем, что проект «Интели» был задуман, проплачен и осуществляется властями. Дабы перед каждым обывателем воочию стояло пугало. Чтобы каждый, ещё не утративший способность думать, ассоциировался с врагом. Чтобы каждый знал: интель - это террорист, жаждущий разрушить сытую жизнь.
- Хм-м, - я потер лоб. - Сложная интрига.
- Зато теперь обывателя не приходится натравливать на интеллигента. Его нужно только слегка придерживать, чтобы не наломал лишних дров.
Чёрт! Я попробовал представить себе все аспекты подобного положения вещей и почувствовал, как закружилась голова.
- Но вы пробовали как-то бороться?
- Разумеется. Но чтобы донести что-то до массового сознания, необходим выход на телевидение, на редакции газет… А у нас в первую очередь зачистили всех журналистов, которые не только были, но хотя бы пытались выглядеть независимыми.
- В каком смысле «зачистили»? - испугался я.
- Не в физическом плане, конечно, - улыбнулся мой собеседник. - Просто уволили всех поголовно.
- А потом свезли всех в резервацию…
- Да помилуй Бог! Никакого принуждения. Мы съехались добровольно. Потому что противостоять хулиганским выходкам в одиночку невозможно. Здесь у нас хотя бы есть шанс.
- Шанс… - Я сидел уставившись на собственные кулаки. То, что я узнал сейчас, в корне меняло мои прежние представления о жизни города.
Действительно, ведь со времени войны прошло всего 11 лет. Еще живы те, кто сражались, кто помнит великие идеи, устремления к свету, жажду знаний… То есть потенциально, у меня в городе множество союзников.
Но они разобщены, оболганы, затравлены. И не видно возможности как-то изменить эту ситуацию.
- Но послушайте…
- Да-да, - живо откликнулся мой собеседник.
- Город же не может жить без интеллигенции. Если основной источник доходов туризм, кто-то должен строить красивые дома, создавать привлекательные ландшафты, рисунки на тротуарах, проектировать…
- Вы совершенно правы.
- Да?
- Да. Вспомните, в Советском союзе во время войны были созданы так называемые «шарашки». Туда собирали ту творческую интеллигенцию, которая обеспечивала техническое развитие страны и, в конечном итоге, позволила победить фашизм.
Фактически они совершили подвиг. Но жили, как зэки. Разве что чуть более комфортно в бытовом плане. Например, туалет у них был теплый, с унитазом. А не просто дырка в сарайчике во дворе.
- И у вас здесь нечто подобное…
- Верно. Разве что конвоя нет.  Но это с успехом заменяют вылазки хулиганов, подобные сегодняшней.
Я опять мрачно задумался. Собеседник мой терпеливо ждал.
- А вы, - я поднял взгляд на него. - Вы - пожилой человек… Может быть, вам просто уехать?
- Эмигрировать?
- Ну да.
Больной засмеялся.
- Милый мой, я не выездной.
- Как так?
- Дело в том, что я проектировал и осуществлял наладку всех автоматических линий производства в городе. Все продовольствие на здешних комбинатах, всю одежду на местных фабриках производят по моим разработкам.
- И что?
- А то, что я знаю все слабые места этих систем. Представьте, я попаду в руки врага и выдам эти страшные секреты.
- Но вы же не собираетесь…
- Я-то не собираюсь. Но попробуйте убедить в этом городскую власть.
- Но это ужасно!
- Правда? - живо переспросил лежачий больной. - Вы это заметили?

Глава 10