Солнышко ;)

Как все же хорошо, что есть оно.
Оно согревает, кормит, утешает, и дает отличный загар. Вот ради этого загара и вылезал любопытный, игривый Лягушонок каждый день на солнышко. Настолько к нему привык, что думал – это навсегда.
Но одним вечером, когда Лягушонок нехотя ложился спать, в канавку, за которой, в свою очередь, сладко дремало солнышко, проникла Темнота.
Вроде ничего в ней страшного не было – главная из привидений, характер незлобивый, пугать не любит – сама чего угодно испугается. Только недостаток маленький: любила темнота брать без спроса, особенно все блестящее.
Вот и захотелось ей однажды солнышко взять без спроса, дома поставить, чтобы только ей светило и ее согревало!
Заметил это сразу сообразительный Лягушонок: мету света, нету солнечных зайчиков, его лучших друзей.
Только ветерок остался, который от скуки по воде все хлюпает, раздражает. Вот наш малыш и решил проучить хулигана: взял у мамы пылесос и с ним наперевес, как с ружьем, к ветерку подходит, требует, чтобы тот перестал воду колыхать.
- Тебе заняться нечем? – сердито буркнул Лягушонок, внушительно еле удерживая трубу пылесоса с щеткой. – Шел бы лучше, овощи с фруктами сеял, скоро лето, а кушать нечего!
- Мне и самому это скучно делать! – со вздохом признался вдруг ветерок. – Это меня Темнота заставила, чтобы все к ее порядку привыкали!...
Наш малыш все же бросил тяжелый пылесос, которым недавно грозился ветерок засосать, и, убедившись в искренности его слов, переходит на теплый дружеский разговор – возмущается:
- А я, может, не хочу привыкать! У нас солнышко правит, а не Темнота.
- Так в том и дело! – горячо, шепотом говорит тот. – Она его похитила… И живет она в старой колокольне у окраины леса!... Удачи тебе ее найти, а я полетел, пока она мне уши не надрала за болтовню.
- Не беспокойся! – горячо поддержал нового друга Лягушонок. – Не надерет, мы ее в пылесос!... Спасибо!
Так мудро изрек наш малыш и, еле волоча пылесос в качестве главного оружия, пыхтя, медленно пошел в указанном направлении.
Шел он речками и камнями, перепрыгивал отважно через ямки и канавки… Путался и все равно шел к цели, огибая травы…
И так, пока не встретил Богомола – мастера дел железных, что жил почти у самого конца леса.
- Привет, малыш! – бодро поприветствовал его Богомол, отрываясь от шестеренок и ключей. – Куда путь держишь?
- К Темноте! – просто ответил Лягушонок, с силой пихая надоевший своей тяжестью пылесос. – Солнышко наше у нее, жадины, забрать!
- Но не с таким же средством! – вскинул брови мастер. – Так ты долго будешь к ней обираться!.. Дай-ка я тебе помогу!
Лягушонок не сопротивлялся, поскольку догадался, что пылесос, столь раздражающий его, пойдет от него наконец на благое дело.
Но счастливо вздохнул, увидев, как Богомол, в два счета, соорудил из прибора автомобильчик, работающий на росе. По сути, это был тот же пылесос, только с четырьмя колесиками вместо двух и щеткой, надежно привязанной к системе управления, ставшей рулем.
Наш малыш, живо усевшись в автомобильчик, расплылся было в похвалах и благодарности мастеру, но тот скромно пожелал ему пути и посоветовал не терять веру в себя.
Так Лягушонок подъехал к старой часовне. Заехать туда было дело непростым, но еще сложнее было найти похитительницу солнышка – Темноту.
Ведь вокруг малыша немедленно закружились… с полсотни таким созданий: с темноватыми покровами платья с капюшоном, с дрожащими и в то же время самоуверенными ручками, все хватающими на своем пути, с круглыми глазками и глухим-глухим шумом ветра вместо голоса!
Лягушонок испугался и разочаровался в своей способности быть героем, если бы не вспомнил урок мамы: если много лишнего и одинакового – зачеркни.
И хотя это наставление касалось занятий грамоте, он рискнул применить этот совет и тут: нашел длинную-длинную палку и горизонтально бросил ее прямо в ряды привидений. Верные друзья Темноты, они жалобно еще увеличили забавные круглые глазки и, глухо пискнув, приняли свой настоящий, прозрачно-белый светящийся, вид и разлетелись.
Так путь к царству жадины - главной из них был свободен и являлся… уж сильно сверкающей лестницей, ведущей к верхним этажам колокольни. Лягушонок хотел уже направить бодро жужжащий автомобильчик на высокие ступеньки этой лестницы, как все-таки подумал: если оно такое блестящее и яркое, значит, манит к чему-то нехорошему и в любой миг может провалиться в бездну или обернуться лапами монстра…
Малыш задумчиво крутил руль-щетку, соображая, как же поступить, что бы е попасться в ловушки хитрой Темноты, и неожиданно вспомнил слова папы: если сильно блестит – фальшивое покрытие, смой его!
На радостях от этого совета Лягушонок мигом выпрыгнул из автомобильчика и, раздобыв веревку, с энтузиазмом завязал ее крепко вокруг ведерка и бросил в маленький колодец, серо мелькавший в полумраке здания.
От рвения проучить жуликоватую хозяйку ночного мира, он бежал с полным ведерком к лестнице и чуть не расплескал воду. А когда она метко попала на сияющие ступеньки, огромная лестница сжалась и испуганно ойкнула притаившаяся за ней Лягушачья Кикимора, лакомящаяся лягушатами, но смерть как боявшаяся воды. Когда Кикимора, хлюпая ногами и водорослями по лужам, исчезла, Лягушонок увидел, что лестница никуда не делась, просто стала обычной – деревянной и даже крепкой.
Но и она своею простотой и безобидностью не могла обещать тех кошмаров, которые ждали нашего храброго малыша под куполом колокольни: отовсюду лезли черные цапли, лисицы, мальчишки с рогатками, так жадные до испуга и мучений лягушек.
Конечно, маленький Лягушонок сначала так и бухнул и съежился от навалившихся страхов, но потом подумал: что он, девчонка хилая дрожать и ждать неудач? Он должен быть сильным, не терять веру в себя, как учил Богомол, и показать им всем, что не боится!
С этой радостной идеей он стал прыгать и трогать массивные колокола, и это было не пустой забавой: создания, слыша громкий звук и видя колышущееся массивное, вскрикивали и убегали.
- А вы совсем не страшны! – с радостью говорил им вслед Лягушонок, весело перелетая с колокола на колокол и так азартно дергая их, что они стройным хором выдали уж совсем веселую мелодию, от которой хотелось радоваться каждому мигу.
Но, очевидно, кто-то был глубоко убежден в обратном и глухо робко пискнул. Малыш с любопытством отдернул ткань, на которой весело плясали лешие с кривыми недобрыми усмешками, и увидел того, кто это сделал.
Это была, дрожащая как лист Темнота! Она честно смотрела своими большими глазками и наверное очень жалела, что распугали всех ее верных друзей и помощников.
Но Лягушонок не разделял таких мыслей: он с неудовольствием глядел на… солнышко, весело выскакивающее из ее рук и стремившееся наплясаться в такт веселой песне колоколов.
- Отдай, это не твое! – сурово потребовал малыш, зная, что жадине ничего не осталось, как исполнить его просьбу.
Однако Темнота угрожающе нахмурила глазки, устрашающе сморщила платьице с капюшоном и тихо-тихо гулко завыла.
На ее таинственный зов вылетел Лунный шарик со зловещей рожицей и, завидев незваного гостя своей хозяйки, стыдливо вдруг окрасился малиновыми цветочками и, буркнув: «Извините», полетел обратно!
Главная из привидений странно-шокированно уставилась увеличившимися до невозможного глазками, не ожидая такого поведения от незадачливого вояки, сосредоточенно глядя ему вслед.
За этим она не заметила, как солнышко вырвалось из ее неумелых ручек и закружилось в ласковом вихре, щекоча Лягушонка и играя с колоколами.
А малыш был на чеку: хозяйка этого мирка затрясла малюсенькими кулачками в воздухе и обиженно зашипела.
Солнышко испуганно отлетело под защиту самого большого колокола, а Лягушонок храбро выставил вперед щетку от пылесоса-автомобильчика, рвавшегося в драку и от нетерпения пыхтящего во все стороны.
Как ни странно, но Темнота только фыркнула тихим-тихим звуком, словно как чихнула, и, надувшись, важно полетела в навек темные углы, очевидно, давая себе клятву ничего не красть, чтобы не приходили такие шумные и самоуверенные гости забирать у тебя краденное.
А жить себе тихонько во тьме и воспитывать привидений с Лунным шариком, чтобы те защищали свою хозяйку, а не разлетались с перепугу, куда глаза глядят!...
А глаза Лягушонка снова глядят на солнышко, танцующее в небе и щедро греющее всех: и его папу с мамой, и Богомола, подарившего семье нашего малыша скатерть-самобранку, и ветерка, усердно разносящего пыльцу с цветков в помощь бабочкам.
Такое ласковое, любящее поиграть, пощекотать, подарить загар… Еще раз восхвалить храбрость и умение не сдаваться милое, светлое солнышко!

Как хорошо, что будет сиять оно!...