Чаплин отдыхает

Эту рекламу, однако, можно трактовать и так... Парень с коробкой изо всех сил флиртует с девушкой, - не пристаёт же он с этим заманчивым предложением к другим жующим, а они-то наверняка бы согласились на такой супервыгодный exchange, - он к ним безразличен, но очень «не ровно дышит» к этой красавице, - ему даже не жалко утопленной видеокамеры и своей красивой одежды, которая после купания примет явно нереспектабельный вид, как не жаль и всей этой прорвы жвачки, которую жевать - не пережевать. Это классический сюжет ухаживания, и совсем не с целью всучить девушке жвачку в обмен на её, - пошёл бы, да купил «Орбита», раз уж он так на него западает. Но он этого не делает, а бегает за девушкой с этой своей коробкой и оказывается в разных неприятных ситуациях, - это плата за будущее обладание прелестницей.

С другой стороны, она тоже не прочь пофлиртовать, - ласково улыбается ухажёру, и вроде бы убегает от него, но это очень похоже на убегание девушек в лесу в какой-нибудь love story, - там они бегают не слишком быстро, игриво прячутся за деревьями, призывно смеются. Всё это выглядит довольно глупо, и, если начать смотреть фильм с этого места, можно подумать, - а не сбежала ли эта девушка из психбольницы, а бегущий за ней мужик, – не санитар ли этой психушки, отрабатывающий свою зарплату. Кончается такой бег по пересечённой местности всегда одинаково – жаркими объятиями.

Но смешнее всего, наверное, - для наблюдателя, конечно, не для исполнителя, - падение в неглубокий колодец. Как раз такой, - метра три глубиной, - выкопанный в незапамятные времена, был в личном пользовании моего благовещенского знакомого Валерия Козлова, живущего в своём доме. Центробежным насосом «Кама» он откачивал из колодца воду для полива произрастающих овощей-фруктов на приусадебном участке. Поскольку насос стал то и дело засоряться, ребром встал вопрос очистки колодца, содействия в чём он попросил меня и Витю Борисова.

Валерий предложил такой проект. На толстой, прочной верёвке вдвоём с ним мы аккуратно опускаем вниз одетого в болотные сапоги самого молодого и здорового из нас Витю, затем на другой верёвке ведро и лопату. Витя вычёрпывает отложившийся за многие годы ил, который поднимается нами «на гора». Затем замёрзший Витя, - в колодцах ведь никогда не бывает жарко, - извлекается на дневную поверхность, после чего ему для «сугрева», а мне за компанию и непосредственное участие предлагается выпить рюмочку-другую высококачественной водки. Вот такой проект с заманчивым финалом был вынесен на наше обсуждение Валерием Артёмовичем Козловым.

Согласие его участников было довольно быстро получено, и в один из погожих весенних дней мы собрались возле колодца. Из своего покосившегося, с прохудившейся крышей сарая Артёмыч принёс толстую пеньковую верёвку. Витя посмотрел на неё и попросил Козлова в устной форме подтвердить тот, показавшийся ему сомнительным факт, что она прочная. Из слов ответствующего хозяина колодца выходило, что если сейчас в мире и осталось что-то прочное, то, как раз эта его верёвка.

Сделали Вите грудную обвязку. Он сел на верхний венец колодца и, стараясь не наступать на подгнившие осклизлые бревна, начал спуск в его холодное чрево. Вот его рыжая голова скрылась за последним венцом. Мы с Артёмычем напряглись, готовясь принять вес. Веревка натянулась и …почти сразу же оборвалась. Раздался плеск от падающего в воду витиного тела, после этого наступила жуткая тишина.

Я похолодел, Артёмыч, наверное, тоже, а о Вите в ледяном колодце и говорить не приходилось. Мы кинулись к чёрному отверстию, готовясь к самому худшему, - вдруг какая-нибудь нечистая сила как раз посередине колодца лом воткнула, тем более, что про свою соседку Валерий неоднократно мне говорил, что она таковой и являлась, и, более того, жаловался, что она бросает туда всякие непотребные предметы.

Да мало ли чего может быть в колодце исключительно вредного для здоровья падающего в него человека, даже если отвлечься от такой соседки, - вспомните хотя бы оставивший неизгладимые впечатления в моей детской душе фильм про Марью-искусницу. В фильме Марью берут в заложники, через колодец утаскивают в подземное царство, где с ней происходят не очень увлекательные приключения.

Пользуясь поддержкой демобилизованного солдата, её шустрый сынуля - форменный ангелочек - сумел освободить маманю безо всякого выкупа. Но к тому времени она была уже, как обкуренная. С детских лет помню эту душераздирающую сцену в финале фильма, - я даже, кажется, всплакнул тогда.

Сыночек, его Ваней звали - как же иначе, - сидит возле мамы, которая, как зомби, смотрит в одну точку своими немигающими глазами, и говорит ей жалостливо: «Очнитесь же, наконец, маманя, али не видите, что вы уже на воле». Тут Марья-искуссница, уже понемногу, видимо, включаясь, говорит слабым голосом: «Что воля, что неволя – всё равно», - начала уже слова разбирать и на них хоть как-то реагировать. Это было уже явным признаком выздоровления и возвращения к полноценной жизни, и скоро это произошло к вящему моему удовольствию.

…«Витя, ты жив?», - спросили мы хором. «Жив-то жив, но мокрый до головы», - спокойно ответил невозмутимый Витя, стоящий в воде выше колена, и запросился наверх, к солнышку.

И только сейчас, убедившись, что с ним всё в порядке, я отошёл в сторонку от колодца, чтобы Вите, тоже, возможно, делавшему безуспешные попытки развеселиться, не было слышно, как я предался безудержному смеху.

Витя тем временем прямо из колодца стал руководить процессом извлечения его из колодезного мрака. Оказалось, что в коляске его мотоцикла, - мы на нём и приехали, - лежал толстый капроновый фал, способный выдержать вес подвешенного на нём бегемота. Мы спустили конец и, как шахтера после аварии, вскоре извлекли своего дрожащего от холода товарища на дневную поверхность.