3.11.
Я оцепенела, не успев даже поднести бокал к губам. Медленно, как во сне, поставила шампанское на столик, готовясь к обороне, и, не мигая, во все глаза смотрела на своего спутника, ожидая…
Всего чего угодно, но только не этого: Игорь упал на диван и затрясся беззвучным смехом!
– Вот это шоу, Алиска, какая же ты прелесть: сама Непосредственность! – он обхватил руками мое лицо, по которому уже потекли первые слезы, грозящие новым водопадом, и стал покрывать его легкими и невероятно нежными поцелуями. – Ну, ну, будет тебе, не плачь, родной мой человечек! Прости меня, шутка вышла глупая, я сейчас все объясню!
Я все-таки забилась в его руках, высвобождаясь из непонятных, а потому кажущихся опасными объятий. Слезы было трудно унять, но подавить истерику все же удалось.
– Требую разъяснений! – только и сумела проскрипеть я, неожиданно для себя надсадно. Было очень… обидно, это не то слово, чтобы описать вихрь эмоций, шквалом пронесшийся сейчас через минное поле моих чувств: рвануть могло многое, поводов было достаточно! Однако же не рвануло…
– Ты еще такой неиспорченный ребенок, Алиса, угораздило же тебя со мной связаться! – в полутьме я разглядела, как Игорь качает головой, словно сокрушаясь. – Тебя необходимо беречь и защищать от всего: ты легко можешь попасть в беду, настолько ты наивна и неопытна. Я в хорошем смысле слова! Однако обмануть тебя очень и очень просто, я это понял, и теперь просто обязан стать твоим телохранителем! Прошу, не сердись на меня за дурацкую шутку и за менторский тон в моих просветительских телегах, но без них, похоже, тебя даже из дому нельзя выпускать! А не переговорить ли мне по этому поводу с твоим отцом, а? Как считаешь?
Даже в сумрачной обстановке я поняла, что сейчас он улыбается, отчего на душе внезапно стало легко и безмятежно.
– С папой не стоит, – пробормотала я. – Он мне категорически запрещает встречаться с «максималами».
– Браво, Алексей Тихонович! – одобрил Игорь. – Это я очень даже поддерживаю, а вот ты, ты понимаешь подоплеку этого запрета? – я покачала головой.
– Ну, значит, с этого вопроса и начнем: все равно ведь лекцию обещал – стало быть, слушай!
Я подтянула коленки к подбородку, забравшись на диван, не снимая сапог. В этой позе меня всегда заставали в моменты наибольшего напряжения эмоций, например, при просмотре триллера или когда мне устраивали выволочку по какой-либо причине, чаще из-за братца, что не всегда, на мой взгляд, было справедливо…
– В нашей любимой и неповторимой на все времена «Максиме» секса нет! То есть в буквальном смысле слова – нет, если понимать секс как основу для созидания чего-то более прочного и долговременного. Зато древнейшая профессия обласкана, узаконена и повсеместно чуть ли не насаждается. Ну, конечно, ты не будешь рекламировать публичные дома и свободную любовь: до этого не дойдет, я надеюсь. Однако каждый второй, если не первый поощряет проституцию: половина поставляет данный вид услуг, другая половина потребляет эти услуги.
– Как это каждый? А ты, а я, а мои родители? – я не верила своим ушам.
– Это не в счет! Поверь мне: процент таких, как вы, семейных людей, по отношению к бессемейным – страшно невысок. Поэтому на «доске» существует особая каста «жриц и жрецов», состоящих у корпорации на зарплате так же, как если бы они выходили на смену к станку или прилавку, по тому же графику: сутки через трое.
Я присвистнула: ничего себе распорядочек!
– Не то еще услышишь, погоди! – Игорь протянул мне бокал. – Давай все же выпьем: ты действительно, сама того не зная, отлично справилась с ролью, ибо в масках у нас здесь ходят лишь привилегированная «каста», другим, формально, это не позволено. Например, в чиллаут можно войти лишь в сопровождении «маски», но никогда – одному или со свободноразвлекающимся гостем клуба. Это контролируют видеокамеры внутри арки. Я специально вглядывался: там даже датчики имеются, приводящие в действие барьерный механизм, но мы как-то проскочили, хотя у настоящих «жриц» маски несколько иначе устроены, их не так-то просто снять-одеть…
Я не заметила, как выхлебала шампанское. Игорь наполнил бокал снова.
– Но главное даже не в том, что в каждом «улье», на каждом этаже есть свой шлюз-«реллакс», который любого желающего быстренько домчит к освободившейся красавице или красавцу, кому чего больше по душе! И даже не то, что таких шлюзов полно в каждом общественном заведении на каждом шагу, будь ты лишь чуток понаблюдательнее, давно бы заметила, насколько их много! Столько, чтобы из любой точки, где бы тебе ни приспичило, ты мог быстренько заскочить «по нужде» и не париться!
Игорь придвинулся ко мне поближе и обнял за плечи. Дрожь меня помаленьку отпускала, и я доверчиво положила голову ему на плечо. То, что он рассказывал, плохо укладывалось в моей голове, отчего она, больше чем от спиртного, отяжелела.
– Вот теперь представь: я же тебе рассказывал про уклад жизни в «ульях» и про то, как много желающих вырваться оттуда, были бы только деньги! – продолжал он. – А тут тебе готовое решение: подписываешь второй рабочий контракт, согласовываешь графики и, о чудо, вторая зарплата, которая у многих даже выше основной. Отдыхаешь, правда, в два раза меньше, да и в спортзал обязан в два раза чаще наведываться, чтобы идеальную форму блюсти, а так – сущий пустяк, зато мечта перестает казаться несбыточной. Правда, о том, что неустойку, пожелай ты выйти из системы, придется выплачивать по двум контрактам, осознают не все и не сразу. И вот тогда, многие, до сих пор предпочитавшие анонимность, принимая клиентов в своей собственной «соте», делают следующий шаг. Они оформляют ИП, выкупают специальные ключи, чтобы подчинять лифты-шлюзы своим потребностям, маски определенного типа, портативные терминалы приема-подтверждения оплаты и отправляются на «вольные хлеба», например в клубы, в бани-сауны, открывают массажные кабинеты и прочее. Надеясь заработать побыстрее и побольше, они сталкиваются с новыми расходными статьями, такими, как налоги, арендные сборы, оборудование интерьера, реклама и прочее. Короче говоря, круг порока замыкается на себя. На поверку выходит, что те, кто изначально подписывались на интим-услуги находятся в более выигрышной ситуации, чем эти «дельцы от интима».
– Жуть какая, – я поежилась. – То есть, ты хочешь сказать, что в то время, как мы с тобой здесь просто мило беседуем, по обе стороны от нас сейчас идут «приват-танцы» с «масками»?
– Не обязательно! – тихо засмеялся Игорь. – Сама подумай: много ли желающих платить за то, что на каждом повороте предлагается бесплатно?
– Тогда смысл всего этого? – я плохо понимала предмет беседы, но понять хотелось.
– Во-первых, атмосфера клуба все-таки заводит, во-вторых, уехать к «бесплатным радостям» тебе не позволят, пока ты не рассчитаешься за обслуживание (а ты, может быть, не один, а с приятной компанией, или столик тебе в этот раз достался удачный, или просто не расположен так рано вечер заканчивать). Множество есть причин, приводящих к тому, что «вольные охотники» свой кусок пирога все же получают. В частности, в клубе присутствует иллюзия, что партнера ты выбираешь самостоятельно, оценивая внешние данные, умение двигаться, общаться и прочее. Тогда как «бесплатная» – всегда как кот в мешке: лифт привозит к добыче, наиболее соответствующей запросу, набранному на панели внутри «реллакс-шлюза», и к тому же выбор ограничивается одной из освободившихся на нужный момент «вакансий».
– Тогда, почему ты говоришь, что здесь, – я мотнула головой в сторону, – не обязательно… это?
– Ну, потому, хотя бы, что у нас сейчас «этого» не происходит! – Игорь чмокнул меня в лоб, и я поняла. Мы дружно, но тихонечко рассмеялись. По всему выходило, что не мы одни могли оказаться такими умными…
– И потом: привести клиента в чиллаут, и заставить заплатить за секс вовсе не одно и то же! – добавил мой приятель. – Клиента может что-нибудь не устроить… В то время, как оплата производится после непосредственного совокупления или разрядки в той или иной форме, пардон за подробности, сам клиент, «набравшийся» в клубе, не всегда надежный товарищ: физиология порой подводит или перепады настроения. В общем – рискованный это способ в «люди» выбиваться!
Мы снова просмеялись, разлили остатки шампанского по бокалам, и я спросила:
– Так значит, мой папа против знакомства с местными парнями потому, что невозможно определить, не носит ли он маску в дни, когда со мной не встречается!?
– И по этой причине тоже, – уклончиво ответил Игорь. – Я бы на его месте наверняка не захотел, чтобы моя дочь якшалась с кем-либо из этой «эскадрильи», пусть даже их медицина два раза в месяц обследует и препаратами профилактическими пичкает. Пойми: никто из них не ориентирован на серьезные отношения! Когда вокруг много бесплатной «продажной любви», извини за парадоксальность определения, то ценность любви как таковой стремительно падает. Отношения полов деградируют. Никто из них не станет рассматривать тебя иначе, как трамплин в «фигуры»! Да и здорового потомства от них не жди, более того: большинство таких «претендентов» стерильны, так как при этом условии ставка по оплате в два раза выше!
– Почему «эскадрильи», кстати? – мое внимание зацепило забавное словечко.
– Так ты же видела их на ритуале! – и мы опять рассмеялись, вспоминая шлемофоны «кандидатов».
– Ой, не к добру мы ржем! – заметил Игорь. – Давай отсюда выбираться, подобру-поздорову. Предлагаю вечеринку сворачивать, я сейчас провожу тебя к столику, отлучусь на пару минут «попудрить носик», затем рассчитаюсь у бармена, и двинемся восвояси. А ты пока шоу досмотришь, чтобы не скучать. Идет?
Я спустила ноги на пол. Надела маску.
– Хорошо! Только у меня есть один важный вопрос!
– Задавай!
– А для ТЕБЯ – я не трамплин, часом?
Я оцепенела, не успев даже поднести бокал к губам. Медленно, как во сне, поставила шампанское на столик, готовясь к обороне, и, не мигая, во все глаза смотрела на своего спутника, ожидая…
Всего чего угодно, но только не этого: Игорь упал на диван и затрясся беззвучным смехом!
– Вот это шоу, Алиска, какая же ты прелесть: сама Непосредственность! – он обхватил руками мое лицо, по которому уже потекли первые слезы, грозящие новым водопадом, и стал покрывать его легкими и невероятно нежными поцелуями. – Ну, ну, будет тебе, не плачь, родной мой человечек! Прости меня, шутка вышла глупая, я сейчас все объясню!
Я все-таки забилась в его руках, высвобождаясь из непонятных, а потому кажущихся опасными объятий. Слезы было трудно унять, но подавить истерику все же удалось.
– Требую разъяснений! – только и сумела проскрипеть я, неожиданно для себя надсадно. Было очень… обидно, это не то слово, чтобы описать вихрь эмоций, шквалом пронесшийся сейчас через минное поле моих чувств: рвануть могло многое, поводов было достаточно! Однако же не рвануло…
– Ты еще такой неиспорченный ребенок, Алиса, угораздило же тебя со мной связаться! – в полутьме я разглядела, как Игорь качает головой, словно сокрушаясь. – Тебя необходимо беречь и защищать от всего: ты легко можешь попасть в беду, настолько ты наивна и неопытна. Я в хорошем смысле слова! Однако обмануть тебя очень и очень просто, я это понял, и теперь просто обязан стать твоим телохранителем! Прошу, не сердись на меня за дурацкую шутку и за менторский тон в моих просветительских телегах, но без них, похоже, тебя даже из дому нельзя выпускать! А не переговорить ли мне по этому поводу с твоим отцом, а? Как считаешь?
Даже в сумрачной обстановке я поняла, что сейчас он улыбается, отчего на душе внезапно стало легко и безмятежно.
– С папой не стоит, – пробормотала я. – Он мне категорически запрещает встречаться с «максималами».
– Браво, Алексей Тихонович! – одобрил Игорь. – Это я очень даже поддерживаю, а вот ты, ты понимаешь подоплеку этого запрета? – я покачала головой.
– Ну, значит, с этого вопроса и начнем: все равно ведь лекцию обещал – стало быть, слушай!
Я подтянула коленки к подбородку, забравшись на диван, не снимая сапог. В этой позе меня всегда заставали в моменты наибольшего напряжения эмоций, например, при просмотре триллера или когда мне устраивали выволочку по какой-либо причине, чаще из-за братца, что не всегда, на мой взгляд, было справедливо…
– В нашей любимой и неповторимой на все времена «Максиме» секса нет! То есть в буквальном смысле слова – нет, если понимать секс как основу для созидания чего-то более прочного и долговременного. Зато древнейшая профессия обласкана, узаконена и повсеместно чуть ли не насаждается. Ну, конечно, ты не будешь рекламировать публичные дома и свободную любовь: до этого не дойдет, я надеюсь. Однако каждый второй, если не первый поощряет проституцию: половина поставляет данный вид услуг, другая половина потребляет эти услуги.
– Как это каждый? А ты, а я, а мои родители? – я не верила своим ушам.
– Это не в счет! Поверь мне: процент таких, как вы, семейных людей, по отношению к бессемейным – страшно невысок. Поэтому на «доске» существует особая каста «жриц и жрецов», состоящих у корпорации на зарплате так же, как если бы они выходили на смену к станку или прилавку, по тому же графику: сутки через трое.
Я присвистнула: ничего себе распорядочек!
– Не то еще услышишь, погоди! – Игорь протянул мне бокал. – Давай все же выпьем: ты действительно, сама того не зная, отлично справилась с ролью, ибо в масках у нас здесь ходят лишь привилегированная «каста», другим, формально, это не позволено. Например, в чиллаут можно войти лишь в сопровождении «маски», но никогда – одному или со свободноразвлекающимся гостем клуба. Это контролируют видеокамеры внутри арки. Я специально вглядывался: там даже датчики имеются, приводящие в действие барьерный механизм, но мы как-то проскочили, хотя у настоящих «жриц» маски несколько иначе устроены, их не так-то просто снять-одеть…
Я не заметила, как выхлебала шампанское. Игорь наполнил бокал снова.
– Но главное даже не в том, что в каждом «улье», на каждом этаже есть свой шлюз-«реллакс», который любого желающего быстренько домчит к освободившейся красавице или красавцу, кому чего больше по душе! И даже не то, что таких шлюзов полно в каждом общественном заведении на каждом шагу, будь ты лишь чуток понаблюдательнее, давно бы заметила, насколько их много! Столько, чтобы из любой точки, где бы тебе ни приспичило, ты мог быстренько заскочить «по нужде» и не париться!
Игорь придвинулся ко мне поближе и обнял за плечи. Дрожь меня помаленьку отпускала, и я доверчиво положила голову ему на плечо. То, что он рассказывал, плохо укладывалось в моей голове, отчего она, больше чем от спиртного, отяжелела.
– Вот теперь представь: я же тебе рассказывал про уклад жизни в «ульях» и про то, как много желающих вырваться оттуда, были бы только деньги! – продолжал он. – А тут тебе готовое решение: подписываешь второй рабочий контракт, согласовываешь графики и, о чудо, вторая зарплата, которая у многих даже выше основной. Отдыхаешь, правда, в два раза меньше, да и в спортзал обязан в два раза чаще наведываться, чтобы идеальную форму блюсти, а так – сущий пустяк, зато мечта перестает казаться несбыточной. Правда, о том, что неустойку, пожелай ты выйти из системы, придется выплачивать по двум контрактам, осознают не все и не сразу. И вот тогда, многие, до сих пор предпочитавшие анонимность, принимая клиентов в своей собственной «соте», делают следующий шаг. Они оформляют ИП, выкупают специальные ключи, чтобы подчинять лифты-шлюзы своим потребностям, маски определенного типа, портативные терминалы приема-подтверждения оплаты и отправляются на «вольные хлеба», например в клубы, в бани-сауны, открывают массажные кабинеты и прочее. Надеясь заработать побыстрее и побольше, они сталкиваются с новыми расходными статьями, такими, как налоги, арендные сборы, оборудование интерьера, реклама и прочее. Короче говоря, круг порока замыкается на себя. На поверку выходит, что те, кто изначально подписывались на интим-услуги находятся в более выигрышной ситуации, чем эти «дельцы от интима».
– Жуть какая, – я поежилась. – То есть, ты хочешь сказать, что в то время, как мы с тобой здесь просто мило беседуем, по обе стороны от нас сейчас идут «приват-танцы» с «масками»?
– Не обязательно! – тихо засмеялся Игорь. – Сама подумай: много ли желающих платить за то, что на каждом повороте предлагается бесплатно?
– Тогда смысл всего этого? – я плохо понимала предмет беседы, но понять хотелось.
– Во-первых, атмосфера клуба все-таки заводит, во-вторых, уехать к «бесплатным радостям» тебе не позволят, пока ты не рассчитаешься за обслуживание (а ты, может быть, не один, а с приятной компанией, или столик тебе в этот раз достался удачный, или просто не расположен так рано вечер заканчивать). Множество есть причин, приводящих к тому, что «вольные охотники» свой кусок пирога все же получают. В частности, в клубе присутствует иллюзия, что партнера ты выбираешь самостоятельно, оценивая внешние данные, умение двигаться, общаться и прочее. Тогда как «бесплатная» – всегда как кот в мешке: лифт привозит к добыче, наиболее соответствующей запросу, набранному на панели внутри «реллакс-шлюза», и к тому же выбор ограничивается одной из освободившихся на нужный момент «вакансий».
– Тогда, почему ты говоришь, что здесь, – я мотнула головой в сторону, – не обязательно… это?
– Ну, потому, хотя бы, что у нас сейчас «этого» не происходит! – Игорь чмокнул меня в лоб, и я поняла. Мы дружно, но тихонечко рассмеялись. По всему выходило, что не мы одни могли оказаться такими умными…
– И потом: привести клиента в чиллаут, и заставить заплатить за секс вовсе не одно и то же! – добавил мой приятель. – Клиента может что-нибудь не устроить… В то время, как оплата производится после непосредственного совокупления или разрядки в той или иной форме, пардон за подробности, сам клиент, «набравшийся» в клубе, не всегда надежный товарищ: физиология порой подводит или перепады настроения. В общем – рискованный это способ в «люди» выбиваться!
Мы снова просмеялись, разлили остатки шампанского по бокалам, и я спросила:
– Так значит, мой папа против знакомства с местными парнями потому, что невозможно определить, не носит ли он маску в дни, когда со мной не встречается!?
– И по этой причине тоже, – уклончиво ответил Игорь. – Я бы на его месте наверняка не захотел, чтобы моя дочь якшалась с кем-либо из этой «эскадрильи», пусть даже их медицина два раза в месяц обследует и препаратами профилактическими пичкает. Пойми: никто из них не ориентирован на серьезные отношения! Когда вокруг много бесплатной «продажной любви», извини за парадоксальность определения, то ценность любви как таковой стремительно падает. Отношения полов деградируют. Никто из них не станет рассматривать тебя иначе, как трамплин в «фигуры»! Да и здорового потомства от них не жди, более того: большинство таких «претендентов» стерильны, так как при этом условии ставка по оплате в два раза выше!
– Почему «эскадрильи», кстати? – мое внимание зацепило забавное словечко.
– Так ты же видела их на ритуале! – и мы опять рассмеялись, вспоминая шлемофоны «кандидатов».
– Ой, не к добру мы ржем! – заметил Игорь. – Давай отсюда выбираться, подобру-поздорову. Предлагаю вечеринку сворачивать, я сейчас провожу тебя к столику, отлучусь на пару минут «попудрить носик», затем рассчитаюсь у бармена, и двинемся восвояси. А ты пока шоу досмотришь, чтобы не скучать. Идет?
Я спустила ноги на пол. Надела маску.
– Хорошо! Только у меня есть один важный вопрос!
– Задавай!
– А для ТЕБЯ – я не трамплин, часом?