Наш Юстас - ненашему Алексу (миниатюра)

Алексей Курганов

Наш Юстас – ненашему Алексу (миниатюра)


Обычная палата обычного травматологического отделения обычной районной больницы. Время – восемь вечера. Кто стонет, кто кряхтит, кто матерится, кто смотрит телевизор, кто треплется по мобильному, кто жалуется неизвестно кому на жар и духоту. Каждый занят своим любимым делом.
- Во! -  и Пашка Ишаченко, молодой нескладный парень с толстыми губами ( перелом ключицы от падения ему прямо на голову строительной плиты), радостно-возбуждённо тычет корявым пальцем в голубой экран. – Шпионы наши, которых в Америке поймали, домой возвращаться не хочут! Нам, говорят, и здесь, в этой шпионской Америке, не дует!
- Козлы, - мрачно насупив брови,  заключил Васька Исаков, 58 лет, пенсионер уже три года, потому что работал в «термичке», а там – «горячая сетка», и на пенсию мужики уходят с пятидесяти пяти. Попал сюда неделю назад: поскользнувшись на совершенно ровном месте, упал, как он сам выражается, «всем Василием Ивановичем» в шашлычный мангал. Во время падения был ( и этого не скрывает) в «сисю». Диагноз: ожоги лица, верхней трети грудной клетки и предплечий. Хороший был мангал. Широкий. А уж спьяну в него точно не промажешь!
- Много их было-то? – спросил Васька. Он любил шпионов. Он сам в армии в очень секретном спецназе служил, сам  тамошнего шпионского дерьма полной ложкой нахлебался.
- Десять человек, - ответил Пашка (ну всё знает, абсолютно всё! Прямо как телевизионный ведущий Позьднер Исаак Абрамович! Тот тоже глазки свои кэгэбистско-цэрэушные хитренько так прищурит и начинает вскрывать нашу  окружающую действительность. А, спрашивается, кто его просит? Понятно кто. Цэрэу.)
- Одиннадцать, - поправила его прямо с голубого экрана красивенькая барышная-телевизионная дикторша, наверное, хорошая знакомая Исаака Абрамыча. Может, даже дочь или невестка. – Последнего отловили уже на острове Кипр, откуда он – по сообщениям компетентных американских источников – пытался убежать в сторону турецкой границы на секретной ракете.
- Какой границы, балаболка! – скептически скривил губы Гриша Козлов, тоже молодой, но в отличие от Пашки, капризный человек. Гриша в педагогическом институте учится. Он шёл с одного коллоквиума на другой, задумался о науке и попал под трамвай. Диагноз: подозрение на трещину правой теменной кости и сотрясение мозгов. У него, мыслителя трамвайного, оказывается, ещё и мозги есть! Как интересно! Там  не должно быть никаких мозгов! Там всегда один и тот же сплошной коллоквиум!
- Какой границы? Там же остров! – продолжает снисходительно демонстрировать свои географические познания Гриша. – Там же вода кругом! Средиземноморская! Ур-р-оды!
- Кто? – тут же спросил любознательный Паша. Он во всём любил конкретность. Чего говорить? Настоящий пролетарий!
- Телевизионщики эти! Навыдумывают всякую хрень!
- А хорошо быть шпионом! – мечтательно зажмурился Паша. – Каждый день во всём чистеньком, завтраки-обеды в ресторациях ( ну, а уж ужин, так это само собой!), большой выбор барышень лёгкого поведения… И за всё это удовольствие Москва плОтит и ещё тебе же и приплачивает! Красота! Ходи себе в разные стороны, подслушивай-подсматривай и чеши свои помидоры целый день!
- А поймают? – завершив исполнение ежедневно-обязательной стонуще-вздыхающей программы (хотя чего вздыхать-стонать, кому доказывать, что ты страдания испытываешь неимоверные? Всё равно никто здесь, в палате (козлы бесчувственные!), на тебя внимания не обращает!), логично предположила крайняя койка справа у окна – Фёдор Степанович Брундуков, полковник в отставке, очень серьёзный дядечка, очень! Неимоверно! Пошёл в гараж, выпил там ( с его слов) исключительно «Ессентуков – семнадцать», по возвращении домой (сам процесс возвращения помнит смутно. Ну конечно! С этих «ессенуков». да тем более семнадцатых, так, бывает, развозит – хоть плачь!) зацепился какой-то ногой ( а, может, рукой) за какую-то незаметно-несерьёзную корягу. В результате -   сложный винтообразный перелом левой голени, сотрясение головного мозга, ободранная морда и рваная рана на лбу плюс обострение хронического геморроя. Последнее – исключительно из-за семнадцатых «ессентуков», хотя Паша уверяет, что из-за самогонки. «Трендёж» насчёт возвращения домой из гаража «ни в одном глазу» на прошедших платных форумах всерьёз даже и не рассматривался. Знаем мы эти гаражи! Сами бывали, и не раз их них, как и маэстро Брундуков, на карачках выползали! Так что мозги, дядя военный, пудри больничной кошке Мыре. Она всё проглотит. Ей на всякую хрень начхать. Они здесь, в травме», и не таких сказочников слышала и не таких «коньков-горбунков» видала!
- Как поймают, так и выпустют! – уверенно заявил Паша. – Кому они там, в Америке, нужны двадцать лет их задаром кормить! Нет, хоть бы телогрейки какие шили, исправлялись трудом! А то целыми днями в баскетбол гоняют! Ничего себе зеки! Век бы так сидеть!
- А почему двадцать? – не отставал Брундуков. Он тоже любит конкретности.
- А по соответствующей статье ихнего Уголовного Кодекса!
- Да… -  и гаражно-трезвый защитник Родины задумчиво качнул своей танкообразной головой. – Двадцать лет – это много. Это не пятнадцать суток.
- Вот я и говорю: корми их, оглоедов! – тут же развил логическую мысль Паша. – У них в Америке чего, своих, что ли, урок не хватает, чтобы ещё и наших обхаживать?
- Так то урки, а то шпиёны, - влез в разговор Арик Окуркин ( настоящие имя-фамилия – Абдулла Махмутов). Арька-Абдулка недавно для получения постоянного гражданства женился за деньги на здешней жительнице - местной девахе, продавщице с городского рынка, той ещё боксе, от двух предыдущих браков имеет двоих детей (это, конечно, минус) и двухкомнатную в спальном микрорайоне ( а вот этот плюс все минусы перевесит!). Буквально три дня назад он наконец-то получил вожделенную главную российскую «корочку», и возвращаясь из паспортного стола, сдуру зашёл в одну из привокзальных забегаловок, где в это время надувалась пивом и водкой компания физически развитых, националистически настроенных, молодых людей с прямыми, как армейский штык, и понятными, как сапёрная лопата, взглядами… Переломы трёх рёбер, забрюшинная гематома, сотрясение головного мозга, синяки не считаем – это он, морда нерусская, ещё очень удачно отделался! Могли вообще убить. Запросто. Обычное дело. Так что везунчик ты, Абдул-об стул, что сейчас  губищами своими разбитыми шевелить можешь!
- Они государственные секреты разведывали! За это в Америке - электрический стул!
- На каждого русского шпиёна никаких американских стульев не напасёшься, - неожиданно бухнул Гриша. Он иной раз любил удивлять соседей по увечьям своим абстрактным мышлением. – Повесить их где-нибудь в тюремном дворе, а ещё лучше прямо в камере удавить -  и все дела. Дёшево и сердито.
Все замолчали, размышляя о таком заманчивом гришином предложении.  А действительно, очень ценный совет! Главное, что подкупало, так это простота исполнения и доступность вспомогательных средств – крюка на потолке, бельевой верёвки и хозяйственного мыла.
- Не, так нельзя! – покачал головой главный гаражный трезвенник в отставных полковничьих погонах. – Они же, в конце конов, на пользу Родине работали! Нашей любимой Родине! А ты Гриша, предлагаешь их как курей…  Нет, несерьёзно это! -  и выдал самый, на его красноармейский взгляд, весомый аргумент. -  Несолидно!
- Ага. Родине, – язвительно прищурился Гриша (в словесных баталиях, в отличие от конкретных производственных дел, он не любил подолгу оставаться в долгу). – А чего ж они тогда в этой самой горячо любимой Родине оставаться не хотят? Она же для них и любимая, и долгожданная! Сколько годов не видались!
-Действительно, х…ня какая-то получается, - согласился Исаков. Он только что доел очередной, большой и солёный огурец и теперь наслаждался своим душевно-телесным состоянием. Он вообще любил солёные огурцы. Он мог их сразу, без перерыва штук десять съесть. Я же говорю – алкоголик!
- Что это за шпиёны, если на родину возвращаться не хотят! А как же тогда песня про Родину? «И Родина щедра паила миня берёзовым соком, баерёо-о-о-зовым соком!»
На х… им твой сок, когда в Америке «вискаря» завались! – хохочет господин Пашеничный, наглый, уверенный в себе молодой человек, из начинающих, но весьма перспективных бандитов. Оказался жертвой конкурирующей бандитской фирмы: сначала был зверски пытаем, а когда истязатели поняли, что от этого дурака ничего путного не добьёшься, потому что он и сам-то ничего не знает, то плюнули, накачали его водкой и выкинули на улицу с переломанными рёбрами и трещиной височной кости
.– И стоит три копейки! Мне братан рассказывал – хоть упейся! И соски дешёвые на каждом шагу!
- У нас сейчас этого г…вна тоже навалом! – сразу обижается Гриша. Он – патриот, и всякие нападки на горячо любимую Родину сразу воспринимает в штыки.
- Ага! Полторы «штуки» за час – это, конечно, не деньги, но всё равно обидно, - возражает восходящая звезда криминалитета. – Почему ихние негритоски за копейки дают, а наши такие цены заламывают? Где справедливость?
- Ну, повело кота на блядки, - морщится трезвенник Брондуков. – Их бы у нас на плацу всех собрать да заставить маршевый шаг до опупения отрабатывать. Враз бы всё блядство из мозгов выветрилось.
- Категорически не согласен! – яростно замотал головой Пашка. – Блядство – это не профессия, а образ мыслей! Его никаким плацем не затопчешь!
- А. может, они двойные агенты! – вдруг озарило Гришу (нет, сразу видно –настоящий студент! Какое логическое мышление! Он может, даже на лекции ходит, когда в общаге не койке валяться надоедает!). –нет, точно! Или тройные!
- Тройной только одеколон бывает, - авторитетно заявил Брондуков. Он – знает. Он его вперемешку с «ессентуками» пьёт там, в своих  абсолютно трезвых гаражах.
- О чём диспут? – раздался приятный девичий голос, и все увидели в дверях медсестру Верочку, общую палатную любимицу.
- Конечно. о тебе, Веруня! –радостно ощерился Гриша. – О ком мы ещё можем говорить?
- Приятно слышать! – засверкала Верочка своими восхитительно-удивительными белыми зубами (точно! «Блендамет»! У кого мужчины нет?)  и поставила на ближайшую тумбочку бикс со шприцами. – Готовьте, господа, свои прелести!
Мужики дружно перевернулись на животы и приспустили кто «треники», а кто трусы. О шпионах все разом позабыли. Да и ну их, этих штирлицев, к шутам собачьим! Верочка интереснее. Вот с ней бы после выписки в разведку сходить, наедине и подальше – вот это да, это перспектива! А шпионы –что шпионы? Ничего интересного! Один скучный шпионский быт!