Мой несловоохотливый приятель Андрей Юрьевич Стариков ни один раз оказывался на "той стороне", то есть находился в состоянии "клинической смерти".
Впервые случилось это с ним в возрасте 25-ти лет - когда ему удаляли аппендицит.
Операция считалась легкой. И хирург поспорил с ассистентом на бутылку коньяка, что в течение операции - впредь до наложения швов Старикову - простоит на одной ноге. Но коньяк самонадеянный хирург проглотил еще до начала операции и скальпелем потом размахивал, точно Горец обоюдоострым мечом в одноименном сериале...
А последняя клиническая смерть Старикова была отмечена врачами, как самая продолжительная за все время существования местного Онкологического Центра - 7 минут и 10 секунд: ровно столько, сколько звучит песня "Хей, Джуд!" Битлов.
Большой радости личный рекорд Андрею Юрьевичу не принес, но заставил кардинально поменять свое мнение о жизни после жизни.
Если первое пребывание на "той стороне" вызвало в нем чуть ли не восторг, то предпоследнее - жуткую боязнь и отвращение к потустороннему прозябанию в Шеоле, - где-то между Раеи и Адом, - словно говешка в проруби.
Проходить сквозь невидимую, вязкую стену, даже с условием возвращения в эту среду, он больше не хотел, поскольку о причинах своих жизненных неурядиц, уже после предпоследнего посещения "той стороны", Андрей Юрьевич знал не хуже самых матерых гадалок, прорицательниц, ведьм и экстрасенсов.
Специально встречался там с одним гражданином, который - по догадкам Старкова - , должен был послать на Андрея Юрьевича порчу и проклятия.
Но оказалось, тот гражданин обид не помнил, как не помнил и самого Андрея Юрьевича.
После долгого, занудливого давления на ангелов-хранителей (а их было отпущено Андрею Юрьевичу аж в количестве трех раз - видимо, для того, чтобы удобнее было расписать "пулю" в Префер на Шеоле), один из них, в шляпе и длинном плаще, в нарушение всяческих установок и постановлений, шепнул на ухо Андрея Юрьевича имя настоящего виновника его земных злоключений.
Им оказался самый верный друг, пес породы ротвелер по кличке Стиф, в миру - Степан.
- Разве животным дано право на том свете предъявлять нам "предъяву" и обвинять нас в грехах, которые и грехами-то назвать трудно? - расстроился я, посчитав примерно, сколько птичек загубил, сколько в среднем разводил котят на ведро воды и, вообще, сколько раз по-человечески мучил животных: ел их мясо, пил их молоко, наслаждался пирожками, начиненными их печенью. Неужели и за это "там" могут предъявить?
- Еще как могут! И предъявляют, - ответствовал Стариков. - Я, например, своего пса не убивал, мясо его не ел, да и то отхватил, что называется, по полной программе.
И он рассказал забавную историю, поделенную поровну на события "там" и причинно-следственную связь - здесь...
|