Ах, почему ОН не один, или Испытание выбором. 65,66

   Часть шестьдесят пятая.


  - Не бойся, я вовсе не претендую на половину твоей кровати… Просто не могу оставить тебя с этой девицей наедине.
  Но что-то во мне уже изменилось. Напряжение ушло, внутри  медленно растекалось приятное тепло… И, обвившись руками вокруг его шеи, я подняла голову. Его лицо было так близко, что знакомые черты расплывались, невозможность сфокусировать взгляд перешла и на мои мысли, которые,  потеряв четкость, расползлись, как масляные пятна по воде. «Это хорошо. Так и надо» - последнее более-менее здравое промелькнуло у меня в голове. Найдя губами его губы, я закрыла глаза.

  Не знаю, сколько прошло времени. Может быть много, может быть совсем ничего. Время утратило свое значение. Придуманное человечеством для лучшей ориентации в пространстве, нужно ли оно было сейчас, когда и само пространство перестало для меня существовать. Ощущения и чувства внутри меня, а все, что вне - просто не важно. И так легко… И никаких границ…
  - Я думала, что вы забыли выключить телевизор…
  Катя стояла и смотрела на нас с Маратом. Простой и ясный взгляд, в котором не было и тени смущения или любопытства.
  - Стучать надо, прежде чем войти, - первым опомнился Марат. – Или там, откуда ты заявилась, правила приличия не в ходу?
  - Так здесь же нет двери, - улыбнулась она, даже не подумав отвести взгляд в сторону.
  Это было правдой. То, что у нас называлось гостиной, правильнее было назвать холлом, но Катино вторжение в моих глазах не выглядело от этого менее беспардонным. Задержись она с появлением еще на несколько минут, и картина, открывшаяся ее взору, была бы не интимной, а вполне себе эротической с элементами порнографии.
  - Ну что, девушка, так и будем стоять? – все более раздражаясь, спросил Марат.
  - А что?
  - Убедилась, что телевизор выключить не забыли? Спокойной ночи.
  Улыбка на ее лице приобрела сальную игривость. Постояв еще некоторое время, разглядывая меня изучающим взглядом, Катя, наконец-то, отвернулась и ушла в сторону кухни.
  - Неприятная девица…
  - Сами виноваты, - вздохнула я, высвобождаясь из объятий.
  - Интересная постановка вопроса.
  - Не надо было забывать, что мы не одни.
  - Не надо было оставлять ее. Интуиция мне подсказывает, что эта Катя преподнесет еще не один неприятный сюрприз.
  - Брось… Какие сюрпризы?
  - Гашка… - снова прижав меня к себе, перешел он на шепот.
  - Не теряй голову, она вот-вот проследует в обратном направлении.
  - Да пошла она…
  - Марат…
  Но руки помимо моей воли уже снова обвивали его шею. Постепенность, с которой так приятно нарастало желание, нарушенная внезапной помехой, лопнула, взорвавшись, и окатила все мое существо обжигающей волной. Ничто уже, казалось, не в состоянии было остановить меня пока  доведенная до экстаза, я  умиротворенно обмякну  в спокойной безмятежности удовольствия.
  - Кхе-кхе… - прозвучавшее в пелене дурмана, отрезвило меня.
  - Твою мать!.. – выругался Марат, резко отстранившись от меня. – Что еще?!
  - Спокойной ночи, - весело подмигнув, Катя вошла в комнату, которую я определила ей для ночлега, и закрыла за собой дверь.
  Я сидела, не зная, что теперь делать. Все вдруг разладилось, осталось лишь чувство неловкости. Марат, откинувшись на спинку дивана, молчал. Молчала и я. Ситуация настолько нелепая, что и глупее вообразить было сложно.
  - Я, пожалуй, устроюсь здесь. Не нравятся мне  ее блуждания по чужой квартире. А ты иди к себе. Поздно уже…
  Я кивнула и встала.
  - Марат…
  Он взглянул на меня. Выражение его лица мне показалось слишком никаким, что ли? Сожалел ли он о том, что все так ничем и не закончилось? Было не понятно. И, не зная, что сказать, я пошла в ванную.

  Открыв краны, я села на бортик ванны. Лицо горело. Щетина, отросшая за день на лице Марата, весьма успешно поработала наждачкой. Да уж…  И это все, что осталось мне напоминанием? Не густо. Может это провидение заботится о том, чтобы из разряда потенциальных шлюх я не перешла в разряд действующих? Я встала и подошла к зеркалу. Подмигнув своему отражению, я стерла с лица выражение задумчивой растерянности. Нахваталась от Машки мистической глупости. Пусть все идет, как идет и будет, что будет.
  Быстро раздевшись, я выдернула пробку из отверстия слива ванны, передумав, нежится, погрузившись в нее. Включила душ и залезла под рассекаемые им струи воды. Хорошо… Буквально физически ощущая, как вода, смывая и увлекая вместе с собой в слив, все, налипшие на меня за день тревоги и досады, я легко вздохнула и собралась уже пропеть песенку самодовольного мышонка из детского мультика, но вспомнив, что в гостиной находится Марат, ограничилась радостно-глуповатым смехом.
  Возрожденная к новым жизненным перипетиям, я намазывалась питательным кремом не без удовольствия наблюдая собственное отражение в зеркале. А что? Очень даже милая мордашка: правильные черты, большие серо-зеленые глаза… Но это сейчас серо-зеленые, а при ярком свете они у меня становятся искристо-изумрудными. Редко кто не восхищался этим преображением. В самом деле, красиво. Сама знаю, чего скромничать? Только не понятно от кого я унаследовала этот редкий цвет глаз. В основном моя внешность была скопирована с маминой, но глаза у нее ярко-синие, васильковые… По папиной линии все имели глаза карие: от янтарного до самых темных оттенков коричневого… Всем, конечно, известно, что при смешивании желтого и синего получится зеленый цвет. Но это, когда смешиваешь краски… Что-то я очень сильно сомневаюсь, что подобное можно распространить и на генетику.
  Поставив баночку с кремом на место, я прямо-таки уперлась взглядом в бритвенный станок, одиноко и поэтому особенно нагло выглядывающий из стеклянного стаканчика. «Опа!» - пронеслось у меня в голове.  Марат в ванной был. Видел? Очень даже может быть. Прятать теперь бессмысленно. Если видел, то вызовет лишь еще большие подозрения. А как объяснить? Я-то бритвой не пользуюсь, предпочитая эпилировать ненужную на теле растительность в салоне. Сколь веревочка не вейся… Вот она – народная мудрость – снова вылезла в своей неопровержимости. Так, стоп. Чего это я? Откуда Марат может знать о салоне? Многие же пользуются. Пора, пора заняться нервишками. Ново-пассит попить, что ли?
  Встряхнув головой и убедившись, что высушенные феном волосы правильно улеглись как бы в небрежном беспорядке, я вышла из ванной.

  - Не передумал?
  - Что? – непонимающе взглянул на меня Марат.
  - Не передумал провести ночь на этом диване?
  - Нет.
  - Тогда пойдем со мной.
  - Зачем?
  - Выдам тебе подушку, одеяло и прочие постельные принадлежности.
  Он встал и пошел за мной следом.

  Апартаменты, хозяйкой которых некогда была баба Лина, состояли из двух смежных комнат. Одна - большая, светлая, другая - с небольшим под самым потолком окном намного меньше, прозванная дедом чуланом. Нянька хранила здесь хозяйственные принадлежности:  одеяла, подушки, столовое и постельное белье, полотенца, всевозможные пледы, покрывала и прочий текстиль домашнего назначения. После ее смерти здесь все осталось по-прежнему. Я лишь изредка проводила плановую инвентаризацию, перетряхивая и проветривая, свое приданое.
  - Интересный у тебя… дом, - оглядывая нянькин чулан, сказал Марат. – Язык не поворачивается назвать это квартирой.
  - Знал бы ты, сколько здесь пронеслось ураганов после смерти деда. Треск такой шел, прости Господи…
  - Не понял… Каких ураганов?
  - Потом расскажу как-нибудь, - вздохнув, отмахнулась я.
  - Сам выберешь или на мой вкус?
  - Да мне без разницы, на чем спать, - пожал он плечами.
  - Тогда подставляй руки.
  Нагрузив, я подтолкнула Марата к выходу.
  Вернувшись в гостиную, он скинул принесенное на диван и обернулся ко мне.
  - А покажи мне свою комнату, - неожиданно попросил он.
  - А что там интересного? – пожала я плечами.
  - И все же мне любопытно взглянуть.
  - Ну, пойдем…


  Часть шестьдесят шестая.


  - Заходи, любопытствуй, - распахнув перед ним дверь, пригласила я Марата в свою опочивальню.
  Он вошел, покрутил головой.
  - Не надо, не включай свет, - заметив, что я потянулась рукой к выключателю, попросил он.
  - Ну, как?
  - Славно. Просторно, два больших окна и вещей не  много, а уютно.
  - А что? Нагромождение мебели создает уют?
  - Нагромождение – нет. Но полупустые комнаты на меня нагоняют тоску. Минимализм, хайтек… Для других - пожалуйста, сам же предпочитаю классические интерьеры.
  - А ты, оказывается, старомодный зануда. Удивил. Что ж ко мне-то постоянно придираешься?
  - Разве?
  - Ладно, уже действительно поздно.
  - Выгоняешь?
  - Ты сам так решил…
  Я, так и не войдя в комнату, стояла, прислонившись к дверному косяку.   Выходя, Марат остановился, и повернулся ко мне. Он стоял очень близко, и мне пришлось высоко поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
  - Спокойной ночи.
  - Спокойной ночи, - кивнула я ему в ответ.

  Забравшись под одеяло, я настроилась на долгие размышления и самокопания, поскольку и сегодняшний день, а особенно вечер, выдал на-гора достаточно «породы», в которой нужно было разобраться, систематизировать и распределить по приоритетам. Но мысли мои текли все медленней, путались, лениво цепляясь друг за друга, и уже совсем скоро я заснула.


  Проснулась я как-то вдруг: без привычной полудремы  и ленивых потягиваний.  Открыв глаза, я увидела, что дверь была приоткрыта, и за ней кто-то стоял, не видимый в приоткрывшемся проеме. Я испугалась, и, натянув одеяло до самых глаз, судорожно соображала, где я оставила телефон, потому что рядом на тумбочке его не оказалось.
  - Кто там? – собравшись духом, спросила я так тихо, что и сама-то себя еле расслышала.
  Но некто, не видимый,  вопрос мой услышал. Дверь распахнулась шире, и я увидела на пороге силуэт высокого мужчины. Затаив дыхание, я ждала, что будет дальше.
  - Можно войти?
  - Фу, - выдохнула я, признав в незнакомце Марата. – Напугал как… Я и забыла, что со вчерашнего вечера живу в общежитии.
  - Так я войду?
  - Входи.
  Он вошел и закрыл за собой дверь.
  - Ну, что ты там топчешься. Проходи, раз пришел. Что еще случилось?
  Молча присев на край моей кровати, Марат, потупившись, рассматривал собственные руки.
  - Ну?.. О, Господи… Пришел и молчишь… Который сейчас час?
  - Двадцать минут шестого, - скользнув взглядом по часам на руке, удовлетворил он мое любопытство.
  - Очуметь… Я бы еще могла спать и спать…
  Приподнявшись, я протянула руку и дотронулась до его плеча.
  - Так и будешь молчать?
  - Гаш, я замерз… Холодно…
  - Так нечего по ночам разгуливать  в таком виде… И смущать девушек, - добавила я после небольшой паузы.
  Прижавшись щекой к моей руке, которую я так и не убрала с его плеча, он тихо вздохнул.
  - Пустишь погреться? – спросил он, пытаясь, видимо, придать интонации вопроса игривость, но у него не получилось.
  - А ты пошляк. Не ожидала…
  Убрав руку, я смотрела на него в упор. Он повернул ко мне голову, но, не выдержав моего взгляда, снова отвернулся.
  - Прости.
  Я молчала. Его вопрос мне не понравился, но я не злилась и не сердилась.  Скорее удивилась. Я действительно не ожидала от него ничего подобного. Таких слов не ожидала. Резкость моего ответа, наверное, была не слишком адекватна, тому, что чувствовала, но подходящих слов,