2.2.
К городу мы приближались с северо-восточной стороны. Как только издали показались его пока еще невнятные очертания, лепосолосы в обозримом пространстве иссякли: город вырастал посреди огромной, до самого горизонта равнины. Где-то к югу вдалеке, вроде бы, намечались контуры реки, но расстояние до нее трудно было установить навскидку.
Дети воодушевились приближающимся завершением маршрута, наперебой начали обсуждать внешний вид неотвратимо надвигающегося на нас жилого массива. Лада тоже проснулась и улыбнулась мне в зеркало (она любит ловить мой взгляд в отражении, я всегда замечаю, как она это делает: наивная, по ней, так я не за дорогой должен следить, а беспрерывно на нее оглядываться. Женщины!)
Издалека город отчего-то напомнил мне разрозненное скопление печных труб: так показывают в кинофильмах о войне остовы полу-сожженных деревень, но с аистами на крышах. Отчего-то возникло смутное ощущение тревоги, которое я постарался засунуть куда-подальше…
Когда же мы достигли достаточного расстояния, чтобы появилась возможность разглядеть детали, выяснилось, что город попросту не завершен: повсюду были видны строительные леса, работа шла полным ходом.
– Мы въезжаем со стороны наименее освоенной части города, – начал объяснять Влад, некоторое время назад полностью сосредоточившийся на дороге. – В ближайших секторах еще пока нет ни одного сданного объекта. Каждый квартал из себя представляет квадрат со стороной один километр, ширина дороги вместе с тротуарами пятьдесят метров.
Мы глазели по сторонам, как глазеют маленькие дети, впервые попавшие в парк аттракционов: по обе стороны шестиполосной проезжей части, разделенной тщательно возделываемой полосой будущей аллеи, шло грандиозное строительство. Так, наверное, выглядит муравейник глазами еще живой тли, волочимой по туннелям мимо кипящего и бурлящего трудоголического сообщества…
Каждый квартал отстраивался из своего центра, поэтому наиболее готовые объекты возвышались над фундаментами построек – своего будущего окружения. Именно эта особенность и породила во мне ассоциацию с печными трубами при взгляде издалека.
Вскоре мы оказались в гораздо более обжитом районе: здесь уже нам попадались спешащие по делам горожане и автомобили, приветствующие друг друга сигналами фар.
– Квартал, который мы проезжаем, обеспечивает рабочей силой швейную фабрику, она как раз сейчас слева от нас, – объяснил наш гид, – сейчас мы движемся по направлению к стадиону, а через 5 минут уже будем на месте.
Действительно, повернув налево, проехав огромный квартал почти достроенного мега-торгового комплекса (как сообщали рекламные щиты, призывавшие население в день «икс» заявиться на открытие), мы оказались перед воротами на стадион, воистину, гулливеровских масштабов. Не останавливаясь и не давая нам его толком разглядеть, водитель повернул налево:
– Успеете еще полюбоваться, нас ждут, лимит времени на доставку истекает через пятнадцать минут, – пояснил Влад причину нашей спешки, – а я не готов лишиться своей работы из-за опоздания.
Огибая территорию стадиона, мы по прямой проехали еще два квартала, один из которых, как я понял, и был тот самый, вновь открывшийся в «цэ-четвертом», развлекательный центр, который своими масштабами внушал… ну просто благоговение что-ли: здание высотой в пять стандартных этажей слепило своей площадью зеркальных витрин и обилием светящейся на все оттенки радости рекламы. У моих близких загорелись глаза, но толком разглядеть им ничего так и не удалось: мы приближались к цели.
Перед последним поворотом налево, нашему взгляду открылись два квартала, окруженные по периметру кованым ограждением на фундаменте из натурального камня. С правой стороны от дороги центральную часть сектора занимало огромное пятиэтажное строение, в котором, судя по вывескам, размещался бизнес центр, а слева… Слева был особняк. Выглядел он весьма и весьма эклектично и несимметрично: по правой стороне особняка каскадом шли балконы, площадь которых уменьшалась снизу вверх, чем-то напоминая пирамиды майя. Угловая часть каждого балкона была застеклена, так же застекленным выглядел огромный купол, венчавший крышу на манер американского «капитолия».
От проезжей части и ограды особняк отделяли метров триста ландшафтно выверенного и распланированного сада, с постриженными кустами и лужайками, беседками и скамейками, мраморными скульптурными ансамблями, геометрическим рисунком дорожек и фонтанами в местах их пересечений. Массивными выглядели ворота, прямая подъездная дорога от которых вела к парадному входу, в римском стиле (крыльцо в несколько ступеней с четырьмя массивными мраморными, или под мрамор, колоннами, по принципу гигантского ордера – через все четыре этажа).
Повернув налево, «крайслер» подъехал к точно таким же воротам, как те, что мы миновали только что. С южной стороны квартала взгляд на особняк вызывал дежа-вю: те же беседки, скульптуры, фонтаны, та же подъездная магистраль длиной не менее трехсот метров и тот же парадный вход с колоннами…
Находящийся в будке за воротами охранник кому-то что-то сигнализировал по рации, ворота раскрылись наружу, на тротуар, после чего автомобиль повернул на территорию особняка. Поравнявшись с шлагбаумом, Влад через открытое окно ввел какой-то ключ в устройство на привратном столбике, ввел пароль на выскочившей клавиатуре, и шлагбаум поднялся.
– Уфф, успели, – довольно произнес водитель, немного вальяжно откидываясь в кресле. Я успел заметить капельки пота у него на лбу, которые он, правда, постарался незаметно смахнуть. – Добро пожаловать, господа! С прибытием Вас! Надеюсь, что дорога не показалась вам утомительной или дискомфортной?!
К городу мы приближались с северо-восточной стороны. Как только издали показались его пока еще невнятные очертания, лепосолосы в обозримом пространстве иссякли: город вырастал посреди огромной, до самого горизонта равнины. Где-то к югу вдалеке, вроде бы, намечались контуры реки, но расстояние до нее трудно было установить навскидку.
Дети воодушевились приближающимся завершением маршрута, наперебой начали обсуждать внешний вид неотвратимо надвигающегося на нас жилого массива. Лада тоже проснулась и улыбнулась мне в зеркало (она любит ловить мой взгляд в отражении, я всегда замечаю, как она это делает: наивная, по ней, так я не за дорогой должен следить, а беспрерывно на нее оглядываться. Женщины!)
Издалека город отчего-то напомнил мне разрозненное скопление печных труб: так показывают в кинофильмах о войне остовы полу-сожженных деревень, но с аистами на крышах. Отчего-то возникло смутное ощущение тревоги, которое я постарался засунуть куда-подальше…
Когда же мы достигли достаточного расстояния, чтобы появилась возможность разглядеть детали, выяснилось, что город попросту не завершен: повсюду были видны строительные леса, работа шла полным ходом.
– Мы въезжаем со стороны наименее освоенной части города, – начал объяснять Влад, некоторое время назад полностью сосредоточившийся на дороге. – В ближайших секторах еще пока нет ни одного сданного объекта. Каждый квартал из себя представляет квадрат со стороной один километр, ширина дороги вместе с тротуарами пятьдесят метров.
Мы глазели по сторонам, как глазеют маленькие дети, впервые попавшие в парк аттракционов: по обе стороны шестиполосной проезжей части, разделенной тщательно возделываемой полосой будущей аллеи, шло грандиозное строительство. Так, наверное, выглядит муравейник глазами еще живой тли, волочимой по туннелям мимо кипящего и бурлящего трудоголического сообщества…
Каждый квартал отстраивался из своего центра, поэтому наиболее готовые объекты возвышались над фундаментами построек – своего будущего окружения. Именно эта особенность и породила во мне ассоциацию с печными трубами при взгляде издалека.
Вскоре мы оказались в гораздо более обжитом районе: здесь уже нам попадались спешащие по делам горожане и автомобили, приветствующие друг друга сигналами фар.
– Квартал, который мы проезжаем, обеспечивает рабочей силой швейную фабрику, она как раз сейчас слева от нас, – объяснил наш гид, – сейчас мы движемся по направлению к стадиону, а через 5 минут уже будем на месте.
Действительно, повернув налево, проехав огромный квартал почти достроенного мега-торгового комплекса (как сообщали рекламные щиты, призывавшие население в день «икс» заявиться на открытие), мы оказались перед воротами на стадион, воистину, гулливеровских масштабов. Не останавливаясь и не давая нам его толком разглядеть, водитель повернул налево:
– Успеете еще полюбоваться, нас ждут, лимит времени на доставку истекает через пятнадцать минут, – пояснил Влад причину нашей спешки, – а я не готов лишиться своей работы из-за опоздания.
Огибая территорию стадиона, мы по прямой проехали еще два квартала, один из которых, как я понял, и был тот самый, вновь открывшийся в «цэ-четвертом», развлекательный центр, который своими масштабами внушал… ну просто благоговение что-ли: здание высотой в пять стандартных этажей слепило своей площадью зеркальных витрин и обилием светящейся на все оттенки радости рекламы. У моих близких загорелись глаза, но толком разглядеть им ничего так и не удалось: мы приближались к цели.
Перед последним поворотом налево, нашему взгляду открылись два квартала, окруженные по периметру кованым ограждением на фундаменте из натурального камня. С правой стороны от дороги центральную часть сектора занимало огромное пятиэтажное строение, в котором, судя по вывескам, размещался бизнес центр, а слева… Слева был особняк. Выглядел он весьма и весьма эклектично и несимметрично: по правой стороне особняка каскадом шли балконы, площадь которых уменьшалась снизу вверх, чем-то напоминая пирамиды майя. Угловая часть каждого балкона была застеклена, так же застекленным выглядел огромный купол, венчавший крышу на манер американского «капитолия».
От проезжей части и ограды особняк отделяли метров триста ландшафтно выверенного и распланированного сада, с постриженными кустами и лужайками, беседками и скамейками, мраморными скульптурными ансамблями, геометрическим рисунком дорожек и фонтанами в местах их пересечений. Массивными выглядели ворота, прямая подъездная дорога от которых вела к парадному входу, в римском стиле (крыльцо в несколько ступеней с четырьмя массивными мраморными, или под мрамор, колоннами, по принципу гигантского ордера – через все четыре этажа).
Повернув налево, «крайслер» подъехал к точно таким же воротам, как те, что мы миновали только что. С южной стороны квартала взгляд на особняк вызывал дежа-вю: те же беседки, скульптуры, фонтаны, та же подъездная магистраль длиной не менее трехсот метров и тот же парадный вход с колоннами…
Находящийся в будке за воротами охранник кому-то что-то сигнализировал по рации, ворота раскрылись наружу, на тротуар, после чего автомобиль повернул на территорию особняка. Поравнявшись с шлагбаумом, Влад через открытое окно ввел какой-то ключ в устройство на привратном столбике, ввел пароль на выскочившей клавиатуре, и шлагбаум поднялся.
– Уфф, успели, – довольно произнес водитель, немного вальяжно откидываясь в кресле. Я успел заметить капельки пота у него на лбу, которые он, правда, постарался незаметно смахнуть. – Добро пожаловать, господа! С прибытием Вас! Надеюсь, что дорога не показалась вам утомительной или дискомфортной?!
